— Прости, капитан, но я должна попросить тебя об услуге. Госпожа Уна помнит, что ты спасал ее от камня, и боится, что при этом пострадал ты сам. И этот страх может воспрепятствовать ее выздоровлению.
Тарлах выпрямился.
— Мое присутствие поможет?
— Да. Чем скорее она перестанет волноваться, тем лучше. Тебе не нужно оставаться долго. При таких серьезных ранах это вообще непозволительно.
— Идем, — коротко сказал он. — Мы тратим время.
* * *
К этому времени наемник уже хорошо знал дорогу к лазарету, хотя при первом посещении был рад присутствию проводника. Внутри обманчиво простого здания, как и во всех остальных сооружениях Лормта, находился настоящий лабиринт коридоров и переходов.
Требуется длительное знакомство с этим древним городом, прежде чем можно будет не опасаться заблудиться, по крайней мере, временно, в его извилистых путях.
Аден ответила на стук своей подруги. Она перевела взгляд с Пиры на сокольничего и одобрительно кивнула.
— Прекрасно. Я сама бы утром послала за тобой, птичий воин, но так, вероятно, лучше. Заходи.
— Госпожа крепости, наверно, захочет поговорить с ним наедине, — сразу же сказала Пира. — Дела Морской Крепости нас не касаются.
Целительница Лормта поколебалась, потом сдалась.
— Ты права. Хорошо, птичий воин, но предупреди ее, что у вас только несколько минут. Она еще не в состоянии по-настоящему заниматься делами.
* * *
Когда капитан вошел в неярко освещенную комнату, в которой лежала владычица долины, у него гулко стучало сердце.
Он остановился у двери. У на сидела, опираясь на подушки. Она была бледна и так похудела, что гагатовые глаза казались огромными. Но, увидя его, она ослепительно улыбнулась.
— Тарлах, — прошептала Уна.
Он двумя шагами приблизился к постели и сел на стул, стараясь не касаться женщины, чтобы не повредить ей. Прикоснулся пальцами к ее прекрасной щеке и отвел их.
— Мне так много хотелось тебе сказать, — хрипло произнес он, — а теперь я не нахожу слов.
— Слова не нужны. Пира рассказала мне, что ты сделал. — Она смотрела ему в лицо, в ту часть, которая видна из-под шлема: он не решался снять его, опасаясь появления целительниц. Даже и так заметно было, как он осунулся, и у Уны сжалось сердце: ведь она виновата в этом.
Но это в прошлом, убеждала она себя, сейчас Тарлах здоров. И Уна испытала новый страх. Не одна она могла пострадать в камнепаде.
— Был ли еще кто-нибудь ранен? — спросила она.
— Нет. Кроме тебя, всем остальным повезло.
— Как Брейвери?
— Она скучает по тебе. Не хотела даже садиться, пока я не достал из седельной сумки твое платье и не постелил ей. Твой запах успокоил ее.
— Бедняжка — Но сейчас она устроилась хорошо Бросающего Вызов Буре тут побаиваются, а она со всеми перезнакомилась и подружилась.
Женщина кивнула. Так и должно быть. Брейвери — спокойная кошка, она всегда рада вниманию. Она должна понравиться и престарелым ученым Лормта, и их молодым помощникам.
Тарлах улыбнулся.
— Большинство, я думаю, хочет предохранить Брейвери от моего общества. — Он негромко рассмеялся, видя, как омрачилось ее лицо. — Вряд ли кто-нибудь считает меня очень плохим, просто я для них слишком свиреп.
Теперь, когда ты к нам вернулась, ей, вероятно, позволят проводить здесь часть дня.
— Очень хочу этого! — Уна удобнее устроилась на подушках. — Как продвигается твой поиск?
— Я еще не возобновил его. — Видя, что она нахмурилась, он поторопился добавить:
— Первые сутки я проспал, а потом был занят со своими товарищами. Они недавно уехали.
— Ваши обычаи тяжелы для старших офицеров, — сухо заметила она.
— Иногда, — признал он, — хотя в данном случае я был рад, что у меня есть чем заняться.
— Наверно, хорошо, что ты задержался. Теперь я смогу помогать тебе, как мы и планировали.
Он удивленно посмотрел на нее.
— Женщина, ты в своем уме? Неужели ты воображаешь, что я позволю…
— Я могу читать в постели не хуже, чем за столом, и мне станет лучше, когда появится конкретное дело. Лежать и раздражаться — это не принесет мне пользы.
— Посмотрим, что скажут две твои целительницы, У на из Морской Крепости рассмеялась.
— Это, птичий воин, трусливое бегство!
Он собирался ответить, но ему помешал стук в дверь.
Повернувшись, Тарлах увидел, что в комнату вошла женщина, которая вела битву за жизнь Уны.
— Прости, миледи, — сказала Аден, всматриваясь в лицо пациентки, не переутомилась ли она, — но теперь ты должна отдохнуть. Тебе еще нельзя утомляться.
Тарлах встал и, отдав владелице долины полагающееся приветствие, вышел из комнаты с легким сердцем.
Сокольничий вскоре после рассвета направился в читальный зал, который указала Аден. Несмотря на то, что оба не спали ночью, Аден была уже там.
Комната напоминала многие другие такие же — и не только в зданиях Лормта, но и в его толстых стенах.
В центре несколько прямоугольных столов, достаточно больших, чтобы на них помещались огромные тома, свитки и материал, необходимый для их копирования или ремонта. Стулья удобные, они сконструированы так, чтобы на них можно было, не уставая, проводить долгие часы. Свет дают длинные узкие окна в правой стене, а также свечи в многочисленных тяжелых широких подсвечниках: такие подсвечники нелегко случайно уронить или пролить с них воск на драгоценные рукописи.
Вдоль стен от пола до потолка устроены полки с рядами книг и свитков. Некоторые тома переплетены в яркую новую кожу, другие свидетельствуют о глубокой древности.
Тарлах в отчаянии покачал головой. Это всего лишь одна комната, да и то предназначенная для использования людьми, а не как книгохранилище. Как много материалов, как много знаний на самом деле хранится в Лормте? Видя это, Тарлах вполне понял слова Квена о том, что его люди даже не каталогизировали все, чем владеют, особенно те записи, которые обнаружились после Поворота. Забота о сохранности рукописей занимает большую часть времени ученых, тех, кто способен вносить свой вклад в дела общины. Не все на это способны.
Возраст в большей или меньшей степени сказывается на уме и силах самых пожилых. К ним относятся с уважением и добротой, поручают легкие дела, чтобы они не считали себя бесполезными, но в действительности они мало чем способны помочь товарищам.
Этот зал посещается часто, и потому в нем относительно мало пыли и других признаков заброшенности, которые видны в других уголках Лормта.