На ночлег встали, едва начало смеркаться, и в воздухе запахло шашками-репеллентами, пары которых отпугивали любую живность, от насекомых и змей до пресмыкающихся гигантов.
В пятидесяти метрах от места ночевки несла свои воды Желтая Риорда, несколько бойцов отправились на берег, чтобы получить к ужину свежую рыбу.
Четверо разведчиков, как только стемнело, ушли в чащу. Увидев это, Гектор стал лучше понимать их особый статус и кажущуюся беспечность. Уставшая группа могла отдохнуть, а эти бедняги уходили в ночные джунгли, и неизвестно, с кем им там приходилось сталкиваться, причем безо всяких репеллентов.
Между тем Клей Фрайсгуд решил, что уже принят в небольшую ячейку партизанского сообщества и, собрав веток, пришел укладываться рядом с Гектором и Найджелом.
– Вы меня извините, Геккон, но я бы хотел задать вам несколько вопросов, – сказал он, при свете фонаря устраивая постель.
– Конечно, приятель, никто не возражает, – ответил за Гектора Найджел, ухмыляясь в сумерках и представляя недовольную физиономию своего камрада.
– Послушайте, Геккон, как вы относитесь к теории общественного паразитизма? Разумеется, я имею в виду выводы Теодора Брассета, а не этого выскочки Сколлета. Полагаю, вы тоже не принимаете Сколлета всерьез?..
Гектор вздохнул, сдерживая себя, спросил:
– А чего это ты меня каким-то Гекконом называешь? Я тебе что – ящерица?
– Упс… А это разве не ваше прозвище?
– Нет, это не прозвище…
– Но ведь вас так называет камрад Найджел, поэтому я подумал… А что же тогда означает «Гек»?
– Гек – это Гектор.
– Упс. Извините, камрад. Ну, значит, Гектор, так даже приятнее, значительно приятнее.
– А где твои сапоги, камрад Клей? – сдерживаясь, чтобы не засмеяться, спросил Найджел.
– Они там, возле трухлявого пенька… А почему вы спросили, камрад Найджел?
– Просто так. Чтобы знать, если что…
Пару минут никто не разговаривал, были слышны лишь доносившиеся с реки звуки, а еще гуканье лесных голубей – больших птиц с вкусным мясом. Они жили на верхних ярусах леса и питались семенами.
– Скажите, Гектор, а вас ждет дома какая-нибудь девушка? – спросил вдруг Клей. Неподалеку кто-то громко выпустил газы, со всех сторон понеслись остроты. Когда обсуждение этого события закончилось, Клей снова задал свой вопрос:
– Ждет ли вас возлюбленная, камрад Гектор?
– Не было у него никакой возлюбленной, его даже парень бросил, – подал голос Найджел, и это снова вызвало всеобщее веселье.
– Послушай, Клей, тебе что, плохо спится? – стараясь не грубить, спросил Гектор.
– Я только хотел спросить у вас совета, камрад Гектор…
– Какого совета?
– Можно я буду говорить потише? – понизив голос, проговорил Клей и оглянулся на устроившихся неподалеку партизан.
– Сделай милость.
– Камрад Гектор, я хочу задать вам вопрос, ответ на который очень важен для меня, – прошептал Фрайсгуд.
– Слушаю… – ответил Гектор, тоже невольно переходя на шепот.
– Скажите, ждет ли вас дома возлюбленная?
– Нет, не ждет.
– А почему?
– Потому что я не завел никакой такой особы. Да и зачем? Я революционер и нахожусь в политической оппозиции к правительству. Какие тут могут быть возлюбленные?
– Но ведь когда-нибудь мы победим, правильно? Мы победим, вернемся героями и войдем в города. И тут очень кстати, если у вас есть возлюбленная, которая ждет и надеется. Нужно, чтобы герои смогли завести семьи и жить в новом, более справедливом обществе. На этот случай у меня такая девушка есть.
Гектор вздохнул. Ему вдруг стало обидно, что у этого дурачка Клея Фрайсгуда есть девушка, которая его ждет, а у него никого нет. Ну, то есть была одна очень красивая девушка, которая ему нравилась и он старался с ней познакомиться, но она слишком красива и за ней вились такие парни, что о-го-го. Их машины стоили столько, что Гектору оставалось только вздыхать, поглядывая на недосягаемую мечту из окна подсобного помещения ресторана, где он подрабатывал посудомойщиком. Какое уж тут справедливое общество.
Отчасти именно неудачи в личной жизни и стали причиной того, что он оказался в партизанском отряде. Будь у него возможность ездить к этой красотке на новом «портсаме», вряд ли он решился бы уйти в лес.
– Все, давай спать, – решительно произнес Гектор.
– А как же вопрос?
– Ты ведь его же задал! Про любимую девушку и все такое…
– Нет-нет, камрад Гектор, мой вопрос не в этом.
– Так в чем же твой вопрос, Клей? Задавай его скорее – нам пора спать, завтра ранний подъем и снова марш.
– Да-да, я понимаю… Сейчас я сформулирую свою мысль. В общем, та девушка, которая меня ждет, у нее есть другой парень.
– А как же ты?
– Она сказала, что бросит его, как только я вернусь героем.
Гектор снова вздохнул. Фрайсгуд оказался еще глупее, чем он думал.
– Так в чем вопрос?
– Камрад Гектор, не могли бы вы мне сказать, через какое примерно время мы вернемся героями? Когда это будет – в следующем году или, может, уже в конце этого?
– Боюсь, что на это придется затратить немного больше времени, Фрайсгуд. Но ты всегда можешь вернуться раньше. Станешь героем и вернешься.
– Спасибо, камрад Гектор.
– Пожалуйста, – ответил Гектор и вздохнул, поражаясь наивности Фрайсгуда.
Где-то в темных высотах тропического леса вдруг раздался жуткий вопль. Затрещали ветви, захлопали крылья, вниз полетели перья, листья и сбитые насекомые. Весь этот мусор зашелестел в воздухе и забарабанил по земле, а схватка в кроне платана продолжалась.
Синяя змея, – а это была именно она, в этом никто не сомневался, – вцепилась в дремавшую на дереве птицу, однако та оказалась слишком крупной, сладить с ней было не так просто.
Вопли, шум и хрипы доносились в течение примерно минуты, затем наступила недолгая пауза, и вниз полетело что-то тяжелое. Оно ударялось о толстые ветви, заставляя гудеть весь ствол, ломало ветки поменьше и сбивало соцветия.
Расположившиеся внизу бойцы прикрыли головы руками, однако тело змеи ударилось о землю под самым стволом дерева, и стало тихо.
– Вот зараза! – выругался кто-то. Другой боец поднялся и, подсвечивая себе фонарем, пошел посмотреть.
– Ну что там, Клайд?
– Синяя змея! Метра три, не меньше…
– Кто ж ее уделал?
– Не знаю, но она почти перекушена…
В этот момент, снова послышался треск веток и, не успел разведчик прижаться к стволу, как неподалеку рухнула птица размерами с индюка.