«Половина второго… Неужели он еще не устал?»
Рик заснул и видел во сне белые облака и кренящийся горизонт, оттого что «тайдент» сваливался в штопор. Потом он проснулся от чьего-то прикосновения и снова взглянул на часы: они показывали без четверти четыре.
– Кто здесь? – спросил Рик, чувствуя рядом чье-то присутствие.
– Это я, Полли…
– Какой такой Полли?
– Я та Полли, которой заплатили за двоих… Раздевайся…
– Я ничего такого не хочу, Полли… Мне завтра работать, – пробормотал Рик, вяло сопротивляясь напору более молодой Полли.
– Тебе ничего не нужно делать… А я… я не хочу терять клиентов… Да что же это за ремень такой?
– Не дергай, это не ремень, это завязочка…
В какой-то момент Рик снова провалился в сон. И снова были облака и кренящийся горизонт. А еще чей-то голос: «Ну что, Рикки, узнаешь старого друга?» Чей же это голос? А ведь он был Рику знаком.
Когда Полли занялась им основательно, Рик снова проснулся.
– Ой, может, не надо, а? Мне утром в полет…
– Я сама все сделаю.
«Вот привязалась…» – вздохнул Рик и стал ждать, когда его оставят в покое. Между тем сновидения все не отпускали, вслед за продолжающим крениться горизонтом он увидел знакомые силуэты «поморников», огненные брызги их пушек и вертящиеся в воздухе плоскости «трайдента».
– Нет, только не это! – воскликнул он, просыпаясь. – Только не это!
– Все-все, я уже ухожу. Тебя как зовут? – спросила Полли, одеваясь.
– О, нет! Нет!..
– Ну, не хочешь – не надо. Но этот твой друг придурок просто, хорошо хоть двадцать песо дал, а то бы без чулок осталась.
Утром Рик проснулся от голосов – сеньор Ромеро прибыл до восхода солнца и с ним, кроме Гарсии и Гильермо, были еще два человека, мало чем отличавшихся от Промиса. Те же соломенные шляпы, рыбацкая роба и загорелые лица. Вся эта группа прошла через веранду и скрылась в комнате Промиса.
Рик сел и потянулся. На веранде было сумрачно, пришлось на ощупь искать на полу ботинки.
Пока он обувался, на веранду вышел сеньор Ромеро.
– Ну как, герой, ты в норме?
– Да, сэр, спасибо… – учтиво ответил Рик, но в его голосе Ромеро уловил ржавый призвук всепоглощающей жажды. Ромеро этому не удивился, он давно использовал алкоголиков, поэтому захватил с собой маленькую бутылку.
– Возьми вот немного лекарства…
– О, сахелла! – воскликнул Рик и, вскочив с кровати, выхватил из рук хозяина драгоценный пузырек, который заискрился теплыми желтоватыми огоньками.
Этот эффект был Рику знаком, так сахелла приветствовала своих добрых друзей и верных поклонников.
– Только съешь чего-нибудь, а то Промис жалуется, что ты ничего не ешь…
– Да, сэр, я прямо сейчас что-нибудь съем, – пообещал Рик и, пригладив взъерошенные волосы, пошел на свет электрокарбидной лампы, которую в домике зажигали по вечерам и рано утром.
– Доброе утро, камрады, – сказал он, согревая в кармане пузырек с сахеллой.
– Привет, Рикки! – приветствовал его Гарсиа и, подойдя, пожал руку. Он сильно переживал после первого промаха Рика, но теперь, когда все обошлось и тот продолжал летать, смело вступая в бой с «поморниками», Гарсиа снова гордился «своим человеком».
– Как себя чувствуешь? – спросил стоявший у стола Гильермо.
– Спасибо, очень даже неплохо. Сегодня даже есть захотелось, – сказал Рик и, подойдя к столу, попытался сосредоточиться на содержимом консервных банок.
Две были открыты только что, но основная масса продуктов лежала на этом столе давно – Промис ничего не выбрасывал.
– А Промис чего-то не в себе, – заметил Гарсиа, кивая на хозяина комнаты, сидевшего на полу рядом со шкафом.
– Это после бабы так… – признался тот и вздохнул.
Так и не решив, что съесть правильнее всего, Рик взял из ближайшей банки какой-то жирный кусок и, положив его в рот, стал тщательно разжевывать.
Он жевал и жевал, но вкус еды перебивала сахелла, которая, хоть и была пока в плоской бутылочке, полностью подчинила себе все ощущение Рика.
В комнату из веранды вернулся Ромеро.
– Рик, Промис! Идите к ангару, а мы сейчас туда подъедем.
– Да, сеньор Ромеро, конечно! – отозвался Промис, проворно вскакивая на ноги и расправляя робу, в которой трудился и спал. Как и всякий алкоголик, он был неприхотлив.
Ромеро и его люди ушли к катеру, чтобы причалить поближе к ангару и доставить товар к «трайденту».
– Ну что, – сказал Рик, поглаживая карман. – Давай собирайся и перекуси что-нибудь, а я схожу в сортир.
Не дожидаясь ответа, он вышел из домика, остановился на крыльце, достал согревшуюся сахеллу и, отвинтив крышку, стал жадно пить.
Всего несколько глотков, а какое наслаждение!
Вначале Рик хотел оставить в бутылочке хоть немного, однако остановиться уже не смог, да и того, что выпил, оказалось мало. Когда сахелла в бутылочке закончилась, горло сдавили такие спазмы, что Рику пришлось присесть, чтобы немного прийти в себя.
Перед тем как грузовой отсек «трайдента» набили контрабандным товаром, сеньор Ромеро лично ознакомился с теми переделками, которые Рик и Промис провели накануне.
«Неплохо. Совсем неплохо для двух алкоголиков», – подумал сеньор Ромеро, а вслух произнес:
– Отличная работа, ребята! Даже на заводе не сделали бы лучше!
– Спасибо, хозяин, – сказал Рик, расслабленно улыбаясь. Сахелла сменила гнев на милость и теперь баюкала его, давая почувствовать уверенность в собственных силах и снисходительно смотреть на все вокруг.
– Мы старались, сеньор Ромеро! – комкая шляпу, заверил Промис.
Когда товар был погружен, створки плотно закрыты и по два раза проверены их запоры, Рик поднялся на плоскость и, добравшись до кабины, уселся в жесткое кресло.
Пришло время запускать двигатель, и перед «трайдентом» все почтительно расступились, даже сеньор Ромеро.
– Привет, дружище, это я, – сказал Рик, включая панель приборов. – Тот самый Рик, который иногда бухает!
Большего Рик о себе не рассказывал, «трайдент» его и так узнавал. Умные машины помнили своих пилотов, Рик знал об этом. Он пощелкал тумблерами систем, не связанных с полетом. Это было как почесать котика за ушком. Самолеты ведь тоже любили неформальное общение и щедро вознаграждали пилота за это, превышая штатные возможности, когда возникала опасная ситуация.
На своем старом «трайденте» Рику случалось проходить через рощу платанов, снося алюминиевыми плоскостями толстенные ветки, слышал он и о случаях, когда прошитый бронебойным снарядом мотор тянул до посадочной площадки и только на земле истекал маслом.