– Вот, посмотрите, повсюду следы от пуль, – сказал лейтенант, указывая на стены галереи. – А вот самих пуль и стреляных гильз я ни разу не находил. Просто мистика какая-то.
– М-да, – неопределенно произнес Бекет и снова оглянулся.
– Осталось подняться по лестнице, и мы почти в гостях у капитана, – сказал Эльяно.
– А может, лучше на лифте?
– Бросьте, в лифте не увидишь ничего интересного, а тут… О, вот и сам капитан! Доброе утро, сэр!
Бекет поднял голову и уже собрался поприветствовать стоявшего на платформе капитана, однако что-то в его позе показалось Бекету странным. Капитан стоял, широко расставив ноги и держась за перила, и смотрел куда-то вдаль.
– Это кукла? – неуверенно спросил Бекет.
– Похож, правда?
Эльяно ухмыльнулся, довольный произведенным эффектом.
– Не знаю, я не был знаком с вашим капитаном, – ответил Бекет, стараясь говорить спокойно, но давалось ему это с трудом.
– Это я его сделал, три года назад, когда у капитана был день рождения. Руки и ноги из гофрированных шлангов собрал, сверху надел матросскую робу и заполнил герметизирующей пеной, а потом лишнее срезал ножом и одел в офицерский китель…
Даже на крутой лестнице Эльяно говорил не переставая, оглядываясь на Бекета и жестикулируя.
– С головой было проще, у меня был глобус и немного замороженного теста. Я даже подставку снимать не стал, так что голова у него вращается совершенно свободно и бывает… О, смотрите!
Бекет взглянул на «капитана» и увидел, как тот поворачивает в его сторону голову со смятым, аляписто разрисованным лицом. Движение было медленным, как будто капитан внимательно следил за непрошеными гостями.
– Не пугайтесь, глобус на подставке крутится легко. Мы топаем по трапу, от этой вибрации голова и поворачивается.
– Да, похоже, – согласился Бекет. – А как капитан отреагировал на ваш подарок?
– Пренебрег…
Лейтенант вышел на платформу и перевел дух.
– Сколько я ни просил его взглянуть на мой подарок, он не согласился. Говорит, сами решайте свои проблемы, вы команда и все такое… Вот тогда я и решил его сюда притащить и поставить напротив капитанской каюты. Думал, выглянет, заинтересуется и обязательно выйдет посмотреть.
Лейтенант достал из кармана брюк расческу и принялся прихорашиваться.
– Он у нас строгий, любит, чтобы по форме и все такое.
Причесавшись, Эльяно убрал расческу и продолжил рассказ:
– И вот в ночную вахту я сюда тихонько пробрался и спрятался вон за теми вентиляционными шкафами. А страшно ведь, освещение сокращенное, кругом тени мерещатся. Но я сижу, жду. И что бы вы думали? В два-тридцать капитан выходит из этой двери, – лейтенант указал на дверь капитанской каюты. – Ме-е-едленно так. Подходит, значит, к своему близнецу и о чем-то его спрашивает. Тот ответил, и они разговорились. Я обрадовался, что они поладили, и незаметно ушел.
Эльяно одернул свой китель и смахнул с плеча Бекета невидимую пылинку.
– Ну что, идем?
– Идем. Только вы первый.
– А-а, майор, боитесь? – усмехнулся Эльяно и погрозил пальцем. – Ну ладно, первый так первый.
Он подошел к двери и осторожно постучал.
«У меня еще пять патронов, Лазаро! Тебе не уйти!» – донеслось откуда-то из галереи.
– Нет от них никакого покоя, правда? – спросил Эльяно, оглядываясь.
– Стучите сильнее, лейтенант, может быть, он спит.
– Может, и спит…
Эльяно стал стучать сильнее, и неожиданно дверь с закругленными углами слегка отошла. Лейтенант толкнул ее, и через его плечо Бекет увидел зажженную настольную лампу и склонившийся над письменным столом силуэт.
– Ну-ка, посторонитесь.
Лейтенант подался в сторону, Бекет вошел в каюту и увидел, что капитан, как и те двое в сцепном отделении, мертв уже несколько лет и его череп разнесен выстрелом в упор.
Рядом на полу валялся пистолет, а на покрытом пылью столе лежали исписанный лист бумаги и давно высохшее чернильное перо.
Вне всякого сомнения это была предсмертная записка.
– Я могу вам все объяснить, сэр, – подал голос Эльяно. – Восемь лет назад руководство флота решило перевести команду на новый корабль, а престарелый «Алонсо» переоборудовать под роботизированное управление. Триста семнадцать человек вывезли сразу, пятеро остались. Боцман, первый помощник, капитан и ваш покорный слуга. Скачали азот, пустили гелий…
– А кто был пятый?
– Пятый?
Казалось, Эльяно не понял, о чем его спрашивают.
– Вы сказали, что осталось пятеро, но назвали только четверых.
– А-а… какой-то парень с Ливорно-Каза. Он служил у нас механиком.
– Ну и что было потом? – спросил Бекет, взяв со стола записку.
– Капитан, боцман и первый помощник курили. Дымили, как стартовые двигатели, и, когда нам поменяли атмосферу, сменив азот на гелий, эта их привычка сделала из них полных шизиков. – Эльяно хохотнул. – Они стали принимать меня за какого-то монстра и разбегались по кораблю, едва только я пытался заговорить с ними. Табак довел их до ручки, и они покончили с собой. А ведь знали, что курить – здоровью вредить.
Дочитав записку, Бекет положил ее на место.
– А что с механиком, куда он подевался?
– Механик?
Эльяно снова будто не понимал, о чем идет речь.
– Знаете, сэр, голоса в этой гелиевой атмосфере звучали совершенно непотребно, и я заказал сервисмэнам обратную замену. И теперь, заметьте, у нас с вами нормальные голоса, а не как у педиков.
– Очень хорошо, лейтенант. А теперь давайте посетим медицинский бокс, двигайте к выходу.
– А что нам делать в медицинском боксе, вы что, заболели?
– Вперед, Эльяно! Не заставляйте меня повторять дважды!
– Как скажете, сэр.
Лейтенант дурашливо поднял руки над головой и, развернувшись, вышел из каюты. Бекет последовал за ним, тщательно притворив дверь.
«…Никому такое даже в голову не могло прийти…» – вспомнил Бекет строчку из записки капитана Хаггерта.
– Мне непонятно, для чего вам этот медбокс, сэр? Вы же получили свое топливо, а раз капитана нет, можете отправляться по своим делам…
– Надолго я вас не задержу, Эльяно. Двигайте ногами.
Они спустились в галерею, и лейтенант помахал двойнику капитана.
– Пока, Стиви!
Бекет невольно оглянулся на площадку, где стоял двойник капитана Хаггерта, и поразился: голова чучела быстро вращалась. Со стороны это выглядело жутко.