– На стороне имперских войск Ламберт воюет давно, однако в последние два-три года ему все меньше нравится то, что происходит вокруг. Доброволец из Равновесного Мира, он, опираясь на свою психологию, ожидал, что война скоро кончится – ведь он отдавал этой борьбе все свои силы. Но время прошло, а положение конфликтующих сторон до сих пор не определилось. Поэтому из яростного сторонника примаров он все больше превращается в равнодушного наемника… Это нас вполне бы устроило, однако место врага у генерала Ламберта теперь занимают некие силы зла, которым выгодно продолжение конфликта. Судя по всему, он становится миротворцем…
– Генерал, блестящий командир и миротворец одновременно – очень вредная смесь. Этот Ламберт опасен, того и гляди начнет перекраивать мир по-своему. Нужно от него немедленно избавляться.
– Самое обидное, сэр, что он действительно хорош. Уничтожение зон добычи на Ло-Дешинс – это тоже его рук дело.
– Вот как? – Брови Верховена поднялись на лоб. Адмирал открыл сигарную коробку и достал оттуда апельсиновый леденец – врачи давно запретили ему курить. – Мда, жизнь сложная штука, Джадо. Приходится избавляться от лучших, однако бездеятельные люди редко бывают опасны. Что еще у тебя имеется о нем?
– У генерала Ламберта есть свой собственный фонд.
– Фонд? – Верховен погонял во рту леденец и, причмокнув, задумчиво почесал нос. – Я так полагаю, Джадо, целью фонда не является защита морских свинок?
– Нет, сэр. Первоначальная цель более чем благородная. Генерал выплачивает деньги вдовам и увечным солдатам, своим землякам. На них ведь не распространяются страховые программы имперского казначейства.
– Ну-у, не лишено логики. Однако где же он берет деньги?
– Вот тут и начинается практически военное преступление. – Полковник Рахим положил на стол досье и разгладил его ладонью, словно пластиковые крышки могли помяться. – Генерал Ламберт оставляет себе все добытые в боях ценности.
– Да где же там на фронтах могут быть ценности? В прифронтовых планетах, которые переходят из рук в руки каждые десять лет, нет ни банков, ни богатых музеев.
– Это так, сэр. Но Ламберт добывает свои богатства не на бедных планетах, а на богатых кораблях противника. Некоторые корабельные кассы содержат немалое количество денег… Кроме того, подразделения генерала участвуют во многих поисковых операциях по перехвату диверсантов, которые тащат с собой наличность. Много наличности – десятки и сотни тысяч. Эти деньги нужны им для подкупа граждан и должностных лиц. Но и это еще не все. Не так давно Ламберта, тогда он был еще в чине полковника, перебросили на подавление сепаратистского движения Планет Внутренних Лун.
– Да, с ними безуспешно боролись последние десять лет, – вспомнил Верховен.
– Вот именно, сэр. А Ламберт менее чем за полгода ликвидировал очаги сепаратистских организаций на Лидии-Пенте и Вольтере. На Лидии партизаны чувствовали себя просто неуязвимыми, а Вольтер играл роль основного плацдарма распространения сепаратизма. Численность лесных армий была там куда больше, чем на Лидии, но и это им не помогло. И судя по всему, именно на Вольтере генерал Ламберт взял ещё один неплохой куш – более десяти миллионов, это точно…
– Какой, понимаешь, матерый человечище, – покачал головой Верховен. Затем, словно очнувшись, достал из коробочки следующий леденец. – У него есть покровители?
– Наши коллеги из СИБ. Они нянчат его с момента появления в рядах имперской армии. С одним высокопоставленным лицом службы безопасности Ламберта связывают дружеские отношения. Это Люк Фонтен, референт на должности двухзвездного генерала.
– Так, значит, он со связями, этот наш Ламберт.
– Устранить его будет не так легко. Служба Безопасности может обидеться.
– Значит, нужно действовать тоньше. Пять лет назад мы убрали знаменитого адмирала Маккормака. Пожарный Мак, Железный Мак – как только его не называли. Если где-то фронтовые стратеги попадали в дерьмо, Маккормака вызывали из очередной ссылки и бросали на выручку. Он творил чудеса. Спасал целые флоты, выводил из окружения эскадры. Изматывал и обращал в бегство ударные соединения урайцев… Однако… он часто вел себя неполиткорректно. И, самое опасное, много говорил о мире. О том, что война ради войны не имеет смысла. Для нас же это означает отрицание всей нашей жизни, а также жизни всех предыдущих поколений. Ведь мы воевали всегда.
– И как же вы решили проблему друзей адмирала Маккормака? – поинтересовался Рахим.
– Работали с каждым по отдельности. Адмирал был народным героем, его нельзя было пристрелить, как собаку. Впрочем, его все-таки кто-то предупредил, и он, представь себе, сбежал к урайцам.
– К урайцам?! – поразился Рахим. – Что же вы предприняли, сэр?
– Это не я предпринимал. – Верховен покачал пальцем перед носом полковника. – Этим занимался лично Директор.
«Врет», – подумал полковник Рахим. Он не знал еще очень многого, однако понимал, что Директор никогда не возьмет на себя подобную ответственность.
– Урайцы выдали нам Маккормака. По счастью, у них там тоже есть разумные люди. Когда они узнали, что за субъекта пригрели по незнанию, они немедленно выдали нам Пожарного Мака…
Адмирал Верховен замолчал, вспоминая, как после первого выстрела Пожарный Мак упал на колени, но успел плюнуть кровавой слюной в сторону стоявших в стороне членов специальной комиссии. Второй выстрел положил конец борьбе Маккормака. Его сверхстратегический ум не помог адмиралу просчитать все последствия побега в лагерь противника.
– Ладно, Джадо, слушай теперь меня.
– Слушаю, сэр.
– Генерала Ламберта нужно вернуть из этой ссылки. Пока он находится так далеко, нам его не достать. Очень трудно организовать операцию при малой плотности агентов. А плотность наших агентов там ничтожна. От силы пара-тройка наскоро завербованных солдат. Максимум, что они могут сделать, – это попытаются выстрелить ему в спину. Однако тогда их могут подвергнуть допросу с пристрастием и получить какие-то ниточки. Сама по себе эта солдатня ничего сделать с этими ниточками не сможет, но, есчи что-то попадет на стол Фонтену, тот может объявить вендетту. А нам это надо? Нам это не надо. Проблем с СИБ и так хватает. Пусть Ламберт вернется и снова покажет себя на основном театре военных действий. Там уж мы решим, как лучше спланировать акцию.
– Можно устроить неожиданное нападение корабля противника, сэр. Даже, я бы сказал, вероломное нападение. Нужно лишь вовремя скинуть информацию урайцам… Или наладить с ними взаимосвязь…
– О чем ты говоришь? – быстро спросил адмирал и поднялся. Полковник Рахим поднялся тоже. – Что ты имеешь в виду, Джадо?
– Я подумал, сэр… – В горле у Рахима запершило, и он откашлялся. Странный блеск в глазах Верховена смутил и испугал полковника. – Я подумал, сэр, что, если один раз такое случилось – я имею в виду диалог с Урайским разведывательным управлением, – может быть, имеет смысл возобновить этот канал связи. Тогда мы могли бы сотрудничать в подобных операциях…