– Где Джарлакс? - спросил Эмелин.
Голос его доносился до убийцы словно издалека, несмотря на то, что чародей подошел совсем близко, да и смысл сказанного он понимал с трудом.
– Где Джарлакс? - повторил волшебник, придвинувшись так близко, что чуть не уткнулся Энтрери в лицо своим ястребиным носом.
– Сбежал, - едва слышно прошептал убийца, удивляясь, что смог вообще что-то произнести.
Ощущение было такое, будто разум отделился от тела и парит в комнате подобно множеству пушистых облачков, в каждом из которых плавают какие-то мысли, раньше, быть может, и связанные одна с другой, но теперь совершенно разрозненные.
Эмелин повернулся к Кейну, и тот пожал плечами.
– Пойду проверю, - раздался голос Ольвена.
– Давай-ка на этот раз поосторожней, - проворчал Эмелин.
Следопыт, фыркнув, прошествовал мимо плененного Энтрери, стрельнув в него яростным взглядом.
Кейн повел наемного убийцу за руку, Эмелин пошел следом. Они долго шагали по коридору, а способность управлять своим телом и разумом к Энтрери все не возвращалась, и несколько раз он не упал лишь потому, что монах крепко держал его.
В тронном покое собрались король Гарет, брат Дугальд и множество солдат, с любопытством бродивших по залу. Гарет, подбоченившись, стоял у стены и с недоумением рассматривал одну из шпалер, которые сейчас развернули во всю длину.
– Ну вот, - пробормотал Эмелин, становясь рядом с Энтрери и поглаживая бороду.
– А, вы его нашли! - воскликнул, обернувшись, Дугальд. - Хорошо!
– Поглядите, разве это не любопытно? - обратился к друзьям Гарет.- Можешь объяснить, что это значит? - поинтересовался он у Энтрери, но, внимательно посмотрев на него, перевел вопросительный взгляд на друзей.
– Это Кейн его обработал, - сухо пояснил Эмелин.
– А где Ольвен? - встревожился Гарет.
– Пошел убедиться, что дроу сбежал.
– Так оно и есть, - раздался голос следопыта, как раз показавшегося в туннеле. - Полагаю, через магический портал. И если следы хоть о чем-то говорят, - а все мы знаем, что говорят, - то Джарлакс был в замке не единственным эльфом или не единственным дроу. Я так думаю, что нашему другу, королю Ваасы, будет о чем нам порассказать.
– Тогда пусть начнет с этого, - предложил Эмелин, и они с Гаретом отошли, чтобы не закрывать Энтрери шпалеру.
Ольвен за спиной пленного даже поперхнулся, Кейн же остался совершенно бесстрастен.
С трудом сосредоточившись на изображении, убийца пришел в замешательство. Тканые узоры показались ему объемными, словно изображенные на шпалере люди ожили и готовы были сойти в комнату.
Потом в глубине его помраченного сознания возникло подозрение, вскоре оформившееся в уверенность, что на драпировке представлены те же самые люди, что сейчас стоят в зале. Шпалеры в подробностях воспроизводили победу короля Гарета над королем-колдуном Женги.
– Так что же, король Артемис? - обратился к нему Гарет. - Почему ты украсил свой тронный зал такими драпировками?
Энтрери смотрел на него, ошеломленный ничуть не меньше других.
Кейн отвел его в сторону и усадил в одно из «грибных» кресел.
– Он пока еще не может нормально изъясняться, - сказал он Гарету. - Так что разгадки этой тайны придется немного подождать.
– Значит, и этой тоже, - сказал король, протягивая Кейну свиток, прежде лежавший на сиденье трона.
В лице монаха ничто не дрогнуло, когда он развернул его и прочел вслух, хотя текст был поразительный:
Добро пожаловать, Гарет, король Доноры.
Добро пожаловать, Гарет, король Ваасы.
Тебе очень рады здесь, король Ваасы.
– Это что еще за фокусы? - спросил Эмелин, заглядывая Кейну через плечо.
Снаружи донеслись громогласные приветственные вопли Гарету; первыми начали кричать возликовавшие солдаты из Палишука.
– Радуются, что их любимому городу больше ничто не угрожает, - сказал король.
Брат Дугальд от души рассмеялся, и его поддержали остальные.
– Дроу найти так и не удалось, - задумчиво проговорил Эмелин и спросил Энтрери: - Значит, тобою решили пожертвовать?
– Жаль такой талант, - посетовал Ольвен. - Он ведь превосходный боец.
– Только, похоже, быстро бегать не умеет, - подхватил Дугальд. - Ну, если здесь больше делать нечего, давайте поскорее вернемся в Бладстоун-Виллидж. А то тут холодновато.
– Ты такой толстый, что северный ветер тебе не страшен, - входя в открытую дверь, пошутил Риордан Парнелл. - Наши друзья в Палишуке хотят отпраздновать победу.
– Они всегда готовы что-нибудь праздновать,- проворчал Дугальд.
– А мне здесь нравится.
– Значит, так, - заявил Гарет. - Как только мы удостоверимся в том, что опасность миновала, поворачиваем домой. На зиму в Палишуке, если наши друзья согласны, оставим взвод солдат, на тот случай, если дроу захочется выкинуть какой-нибудь фортель. А нам лучше быстрее вернуться.
– А что с ним? - кивнул Кейн в сторону Энтрери.
– Возьмем с собой.
Энтрери немного приуныл - он хотел бы, чтобы все поскорее закончилось.
* * *
– Домой в Бладстоун-Виллидж, и там твоего дружка казнят,- сказал Киммуриэль, наблюдающий за происходящим при помощи чаши с водой.
– Гарет не убьет его, - уверенно сказал Джарлакс.
– У него не будет выбора, - возразил псионик. - Ты же провозгласил Энтрери королем Ваасы. Если Гарет оставит его в живых, то потеряет уважение своих подданных. Ни один король не позволит сопернику остаться в живых. Это путь к анархии.
– Ты судишь о Гарете, как о Матери Дома. Он не такой.
– Хорошо бы, если так, но здравый смысл говорит иначе, - ответил Киммуриэль. - Джарлакс, забудь об этом человеке, дружба с ним плохо на тебя повлияла, ты перестал быть рассудительным.
Изображение в воде по слову одного из чародеев расплылось и исчезло, и Джарлакс задумался. Он никогда не сомневался в своих оценках, потому что они основывались на глубоком понимании мотивов окружающих его людей. Но он также давно научился доверять словам Киммуриэля, поскольку ни страсти, ни надежды и мечты не могли повлиять на железную логику его умозаключений.
– Нет, мы не можем этого допустить, - сказал, наконец, Джарлакс, обращаясь не столько к Киммуриэлю, сколько к себе.
– Но мы ничего не можем поделать, - твердо заявил псионик.
И Джарлакс заметил краем глаза, с каким напряженным вниманием чародеи следят за их разговором. Ожидают, что они подерутся за руководство Бреган Д'эрт?