— Выползают?
— Точно. Как медузы, как эти твари, что ждут вас внизу. Сначала все они беспомощны и, едва выбравшись на берег, часами лежат неподвижно, пока не остынут и не наберутся сил. Что, трудно поверить? Это надо видеть собственными глазами. Если вы поможете мне выбраться отсюда, я покажу вам дорогу к лавовому озеру.
— А как же ваши подопечные? Они позволят вам уйти? Мне показалось, вы руководите здесь всей местной обороной.
— Так оно и есть. Это я научил их делать оружие, строить западни и укрытия, научил выживать в этом смертоносном мире. Без меня они бы давно погибли, так же, как и я не мог бы здесь выжить без их помощи. Но теперь, пожалуй, мы квиты, я вернул свой должок и хотел бы снова очутиться дома… Надо прожить здесь три года, чтобы по-настоящему ощутить вкус этого слова «дом»… А вы действительно знаете, как отсюда выбраться? У вас есть план, вы уверены, что сможете пробиться через заслоны из монстров?
— Для этого нам понадобится земное оружие. Твой лазер заряжен?
Джон горестно покачал головой:
— Батарея не держит заряд больше года. Даже если ею не пользоваться, она все равно выйдет из строя. Я пытался собрать простенький генератор из уцелевших обломков, но у меня ничего не вышло.
— Неужели все корабли так сильно разрушены? Здесь ведь упал не один «Дейнеб».
— Наверное, это так и есть. Но только попробуйте высунуть нос из укрытия, и вас сотрут в порошок. Чем ближе к центру каньона, тем больше монстров. Ночью еще можно передвигаться, а днем здесь и шагу не ступишь. Так что искать корабли я не мог, все силы уходили на то, чтобы выжить.
Мрачная картина раскинувшегося внизу пейзажа и неподвижные фигуры лучников, застывшие, как изваяния, лишний раз подтверждали правоту Джона.
— Вообще-то, я думаю, вы забрались слишком далеко. Отсюда почти невозможно выбраться, никакое оружие не поможет, а вы собираетесь идти еще дальше… Но мне уже все равно, я присоединюсь к вам, чем бы это ни кончилось.
Один из аборигенов поднялся по лестнице и, остановившись напротив Джона, едва слышно свистнул. Казалось, звук был слишком коротким, чтобы содержать в себе какую-то информацию, но Джон нахмурился и издал в ответ странный, почти не слышный для человеческого уха свист.
— Грает говорит, отряд безликих атакует нас с севера. Там нужна моя помощь. Пойдемте, вам стоит на это посмотреть, по крайней мере, вы получите представление о том, что вас ждет, если не передумаете идти к центру каньона.
— Ну у нас здесь впечатлений было больше чем достаточно.
— Обстановка меняется с каждым километром, чем ближе к центру каньона, тем все более странные вещи происходят в этом чертовом мире.
— Он нарисовал жутковатую картину, — сказал Глен, когда они ненадолго остались одни.
— Да. Не забывай только, что это его собственные, субъективные выводы. Никто из нас не может быть полностью объективным. Только сопоставляя мнения многих людей, можно приблизиться к истине. И это тем вернее, чем сложней задача.
— Ты хочешь сказать, что Джон недостаточно узнал место, в котором живет третий год?
— Вряд ли он сумел правильно оценить факты, с которыми здесь столкнулся. Разбился его корабль. Погибла команда, все его товарищи. Сам он очутился здесь против собственной воли — уже одно это обстоятельство способно сильно повлиять на его оценку очень сложного и противоречивого мира Острана.
Закончив разговор с Трастом, Джон начал стремительно спускаться по лестнице, они за ним едва успевали. Если он и не достаточно правильно разобрался в обстановке, то чувствовал себя здесь достаточно уверенно.
После того как вся группа пересекла открытое пространство площади, они попали в новый лабиринт узких проходов. Отвесные стены несли на себе явные следы высокотемпературной сварки.
— Вы научились обрабатывать пластмассу?
— Пришлось для этого приспособить кислородные баллоны, найденные мною на «Дейнебе». Примитивно, но сварочный аппарат получился неплохой.
— Как вам удается общаться с Остранитянами? Мне показалось, что их язык не содержит членораздельных звуков.
— Честно говоря, я и сам этого не знаю. Когда меня подобрали после аварии, я несколько дней был без сознания, а когда очнулся, стал понимать их язык. Он строится на основе не свойственной людям телепатии, звуковые сигналы служат лишь для стимуляции этого процесса. Во всяком случае, информации их речь содержит ничуть не меньше, чем наша.
Извилистый проход кончился, и они вышли к полуразрушенной крепостной стене.
— У вас довольно солидные укрепления… — пробормотал Глен, с интересом рассматривая стену.
— Это не наше. Здесь можно найти все, что угодно. Мы воспользовались готовой конструкцией и лишь укрепили ее.
Наверх вела широкая лестница, казавшаяся слишком легкой, но Олег уже усвоил, что местная пластмасса, из которой здесь было отлито почти все, что их окружало, по прочности не уступала стали.
Наверху массивная стена, защищенная причудливыми зубцами с бойницами, представляла собой полосу двухметровой ширины, огибавшую центральную площадь. За ней, снаружи, насколько хватало взгляда, тянулось открытое пространство, заполненное странным воинством.
Вначале Олегу показалось, что оно мало чем отличается от тех лучников, что преследовали их по дороге сюда. Разве что эти вооружены были короткими копьями, а идущие впереди командиры держали в руках блестевшие на солнце мечи. Но очень скоро он понял, что есть и более существенные отличия.
Воины двигались медленно, слепо, размеренно повторяя одни и те же простые движения. Приподнять одну ногу, перенести ее вперед, сделать следующий шаг. Синхронность мельчайших движений сотен этих существ производила жуткое, почти гипнотическое впечатление.
Вокруг наступающих цепей поднимались клубы пыли. Казалось, войску нет конца. Оборонявшихся выручало лишь то, что армия противника не проявляла никакой инициативы. У него не было ни осадных орудий, ни таранов, ни лестниц.
Достигнув неприступной стены, отряды пехоты останавливались и начинали бессмысленно ковырять ее своими короткими пиками.
Джона позвали на внешнее кольцо стены, где человек сто аборигенов успешно отражали все атаки с помощью самодельных огнеметов и какой-то горючей жидкости, продолжавшей гореть, даже когда ее выливали из котлов вниз.
Едва пламя касалось нападавших, как они вспыхивали, словно сухое дерево.
Но даже загоревшись, солдаты противника пытались пробить стену с помощью своих коротких копий. И продолжали свое бессмысленное занятие до тех пор, пока огонь не превращал их в бесформенную, горящую ярким белым огнем массу.
Лишь густой смрад, поднимавшийся снизу, да изредка долетавшие из тыловых шеренг противника стрелы представляли для оборонявшихся какую-то проблему.