Страшная боль обожгла ноги Дзирта, и он, упав на камни, почувствовал, как воздух разом покинул его легкие. Он знал, что медлить нельзя, но сполохи пламени и внезапность атаки Эррту сбили его с толку. Он догадался, что его тащат по камням… Вот жар усилился… Чуть приподняв голову, Дзирт увидел, как его опутанные хвостами плети ноги приближаются к огню. «Вот и все», – тихо сказал он самому себе.

…Странно, но его ноги не чувствовали пламени. Так и не услышав крика беспомощной жертвы, Эррту дернул за рукоять плети сильнее и целиком втянул Дзирта в огонь. Уже приготовившийся было умереть эльф вдруг осознал, что пламя даже не греет его.

И тут огонь, протестующе зашипев, исчез, будто его и не было вовсе.

Ни один из противников не понял, что произошло.

Эррту вновь ударил первым. Наступив своей тяжелой лапой на грудь эльфа, он решил растереть Дзирта по земле. Тот, не мешкая, всадил одну из своих сабель в огромную ступню врага, но это не помогло: его оружие было бессильно против существа из другого мира.

И тогда Дзирт выхватил новую саблю, ту самую, что он забрал в качестве трофея из пещеры белого дракона, и что было силы ударил ею в колено монстра. Рукоять сабли мгновенно нагрелась и обожгла Дзирта, но затем вновь стала холодной как лед, словно преодолев жизненные силы Эррту силой холода. Тут-то Дзирт и сообразил, почему погасло пламя.

Демон сначала завыл от ужаса, после чего взревел от дикой боли. Такого ему еще не приходилось испытывать. Он отскочил и дернулся в сторону, стараясь избавиться от застрявшего в колене клинка, и протащил за собой Дзирта, который твердо решил не выпускать саблю из рук. Демон отшвырнул Гвенвивар, и она, сорвавшись с его лапы, с силой ударилась о стену ущелья.

Дзирт изумленно взирал на рану сумевшего таки освободиться от сабли демона. Из раны била струя пара, а ее края стремительно покрывались коркой льда!

Но и для эльфа удар не прошел бесследно. В борьбе с могучим демоном сабля как будто отняла часть жизненной силы у своего хозяина.

Сейчас ему показалось, что у него не хватит сил даже на то, чтобы встать. Но нет, спустя мгновение эльф, вытянув саблю прямо перед собой, уже твердо стоял на ногах… Можно было подумать, что, охваченное жаждой убийства, оружие само тянет его в бой.

Вход в ущелье был слишком узок для чудовища, Эррту не сумел ни уклониться, ни отпрянуть.

Сабля легко пронзила его брюхо.

Этот удар забрал у Дзирта последние силы, и эльф рухнул на землю. Упав на острые камни, он скорчился от боли. Но тем не менее он сумел перевалиться на бок, чтобы видеть, что произойдет дальше.

Эррту вскочил на один из выступов стены ущелья. Демона била дрожь. Он попытался было расправить крылья, но они не слушались его. Сабля Дзирта, окутавшись белоснежным сиянием, продолжала делать свое дело. Демон не мог даже прикоснуться к ней – ее волшебная сила, созданная именно для борьбы с пламенем, неумолимо вела поединок к концу.

Содрогаясь от дикой боли, Эррту в сердцах проклинал себя за беспечность, за глупую уверенность в том, что он способен разделаться с любым смертным. Демон не учел того, что придется столкнуться с таким страшным оружием, о существовании которого он, впрочем, и не подозревал.

Из внутренностей демона вырывались клубы пара.

– Итак, ты все-таки изгнал меня, коварный эльф! – простонал Эррту.

Дзирт, не в силах даже открыть рот, изумленно взирал на то, как с каждым мгновением сгущается белая пелена и уменьшается в размерах черная тень чудовища.

– Сто лет, эльф! – прохрипел Эррту. – Не такой уж и большой срок для нас с тобой! – Облако пара качнулось, и тень демона исчезла окончательно.

– Всего одно столетие, Дзирт До'Урден, – донесся откуда-то издалека еле слышный голос Эррту. – Пройдут сто лет, и однажды, глянув через плечо, ты поймешь, что Эррту рядом!

Спустя несколько мгновений пар растаял.

Последнее, что услышал Дзирт, был звон клинка, упавшего с уступа, на котором только что стояло чудовище.

Глава 26 ПО ПРАВУ ПОБЕДИТЕЛЯ

Вульфгар откинулся в кресле, стоявшем во главе стола в наспех построенном Медовом Зале, и нетерпеливо постукивал ногой, ожидая, когда будут произнесены все предусмотренные ритуалом речи. Он знал, что время не ждет и воины уже давно должны быть на марше, но приходилось терпеть. Ведь именно возвращение к веками устоявшимся традициям делало его в глазах вечно подозрительных варваров выше и мудрее тирана Хифстаага.

Не следовало забывать и о том, что он вернулся к своему народу после почти пятилетнего отсутствия, тут же вызвал на бой правившего долгие годы короля и уже на следующий день был коронован как Вульфгар – король народа Лося.

Хотя Вульфгар и не собирался править долго, он был твердо намерен править так, чтобы ни в чем не походить на своего злобного и коварного предшественника. Он не станет приказывать, он лишь попросит воинов собравшихся здесь племен последовать за ним на бой. Вульфгар прекрасно понимал, что воин-варвар был существом, движимым исключительно свирепой гордыней. Лишенные независимости – а именно этого добился Хифстааг, поправший права остальных королей, – варвары в бою ничем не отличались от прочих людей. Именно потому Вульфгар считал, что прежде всего необходимо вернуть воинам утраченное самолюбие, и лишь тогда у них появится хоть какой-то шанс на удачу в борьбе против армии чародея.

Потому-то и был выстроен Медовый Зал, и в нем впервые за прошедшие пять лет прозвучал призыв к Турниру Песнопения и состоялось состязание между племенами, которые все эти годы задыхались под властью Хифстаага.

Вульфгар не сразу решился объявить о строительстве огромного шатра из оленьих шкур. Он знал, как дорог сейчас каждый день, и разрывался между желанием восстановить добрую традицию и необходимостью. Оставалось вдобавок лишь надеяться, что, готовясь к походу, Кесселл не заметит отсутствия короля варваров. Хотя, если у чародея была на плечах голова, подобное представлялось маловероятным.

Сейчас Вульфгар терпеливо ждал, с радостью отмечая, что в глазах соплеменников вновь зажигается пламя гордости.

– Как в старые времена? – негромко спросил Ревджак, присаживаясь рядом с ним.

– Да, как в добрые старые времена, – ответил Вульфгар.

Ревджак, решив не нарушать покоя молодого короля, с улыбкой прислонился к обтянутой оленьей шкурой стене шатра. А Вульфгар стал ждать, когда наступит подходящий момент, чтобы обратиться к собравшимся с речью.

Тем временем в дальнем конце зала начался турнир по метанию топора. Метнуть его следовало так, чтобы он, вонзившись в бочонок с напитком, пробил в нем дыру. Успешность броска определялась по тому, сколько кружек удавалось наполнить вытекающим из отверстия напитком.

Вульфгар понял, что время пришло. Он встал со стула и на правах хозяина Совета попросил разрешения совершить первый бросок. Воин, выбранный распорядителем, дал свое согласие и пригласил Вульфгара занять место у отметки, с которой выполнялись броски.