– Очень хороший вещь, – сказал торговец-гоблин, когда обновка прошла примерку. – Крепкий, удобный… Спасибо мне скажешь.
– Может быть, и скажу. – Олен глянул на него подозрительно. – Но если ты обманул, то мой кот отыщет тебя и перегрызет глотку.
Рыжий, сидевший около прилавка и сверливший торговца взглядом, поднял шерсть на загривке и угрожающе мяукнул. Краснокожий гоблин стал белым, почти как человек, и забормотал что-то о собственной честности.
– Успокойся, – проговорила Саттия. – Никто тебя не загрызет, разве что глотку перережем.
– Ага, моим ножиком, – и Гундихар с готовностью продемонстрировал иззубренный тесак с оплеткой на рукояти.
Испуганный торговец приготовился звать стражу. Пришлось потратить время на то, чтобы его успокоить.
Вернувшись к постоялому двору, обнаружили у ворот телегу, запряженную серым ишаком, пару слуг, что носили сундуки, и командовавшего ими Арон-Тиса с озабоченным выражением на физиономии.
– Вы вовремя, – сказал алхимик. – Караван в Эль-Ларид выходит через час. Я договорился, нас ждут. Так что забирайте вещи, и отправимся.
– Но нельзя же так быстро… – начала возмущаться Саттия.
– Можно, – прервал ее Олен и прикоснулся к висевшему на поясе мечу. – Или ты забыла, что мне нельзя долго оставаться на одном месте?
Он пока не чувствовал нависшей над головой угрозы, как это было в Фераклеоне. Но горький привкус опасности появлялся время от времени, и висевшие на горизонте черные тучи никуда не делись.
– Э… ладно, – только и сказала девушка.
Собрались с невероятной быстротой. Хозяин постоялого двора проводил гостей, и телега неспешно покатила прочь от «Крови неба», заскрипели колеса. Миновали агору, громадную площадь, одной из сторон выходившую к глубокому оврагу между холмами, а другой – к храму Акрата, маленькому и неказистому. По словам Арон-Тиса, его возвели чуть ли не тысячу лет назад, а внутри находится статуя бога из живого мрамора, камня, что давно пропал из самых глубоких выработок.
За агорой потянулся богатый квартал – спрятанные за высокими заборами дома, запах цветов, патрули на улицах. Святилище Сифорны, что видели вчера с моря, объехали стороной, над крышами показался только кусочек белоснежного фронтона и верх колоннады.
Проехали улицу кузнецов, где глаза ел дым, а уши терзал лязг и грохот, миновали квартал красильщиков, где стояла такая вонь, что даже мухи не летали. Рыжий принялся чихать, да так громко, что напугал не только возницу, но и нескольких прохожих.
А потом открылась площадь Камня.
Размерами она не уступала агоре, а в центре ее действительно стоял громадный кубический валун. Серовато-красные бока его блестели, грани казались острыми, будто лезвия.
– Э… и что это такое? – спросил Бенеш.
– Гранит, – ответил Гундихар. – Но кому понадобилось тащить эту громадину сюда да еще обрабатывать?
– Это подарок, – сказал Арон-Тис. – От гномов Огненных гор в знак заключения мира. Когда война между ними и гоблинами закончилась, маги твоего народа привели эту глыбу сюда. Привели на самом деле, потому что она шагала сама. И до тех пор, пока сохранится мир между двумя племенами, она будет стоять.
– Да… могуч колдун, который сумел сделать такое, – вздохнул Бенеш.
Площадь была запружена телегами, роданами и животными. Доносились крики, рев ишаков, лошадиное ржание и взрывы хохота. Плававшие около валуна запахи были крепкими, точно гномий самогон, – пот, невыделанная кожа, чеснок, пряности, гнилые овощи.
– Нас ждут вон там, – алхимик показал на дальний конец площади, где рядком стояли телеги.
Чтобы добраться до «своего» каравана, пришлось приложить немало усилий. В толкотне у Олена едва не срезали кошелек, Гундихару отдавили ногу, а раздраженный Рыжий царапнул какого-то шустрого парня.
Тот не обратил на это внимания.
– Акома ден арго? Фанмэсиос! [23] – встретил их телегу низкорослый гоблин в серой тохге и перешел на человеческий язык: – Я – Парт-Кес! Предводитель каравана! Перегружайтесь! Вот на эту телегу! Быстрее!
Говорить тихо и пользоваться длинными фразами Парт-Кес, похоже, не умел.
Возница с ишаком получил свои деньги и исчез в толпе. Сундуки алхимика перегрузили на другую телегу, куда более крупную, с высокими бортами, запряженную парой лошадей. Олен вытер со лба замешанный на осевшей пыли пот и смог спокойно оглядеться.
Караван состоял примерно из двух дюжин телег. На каждой находился возница и двое охранников. Они щеголяли короткими кривыми клинками, кожаными доспехами и луками, при взгляде на которые Саттия презрительно скривилась. Роданов, собравшихся отправиться в Эль-Ларид, было немного – с дюжину гоблинов и двое сельтаро.
Невероятно высокие, худые, воздушные, в черных длиннополых кафтанах, они, похоже, не страдали от жары. Мягкие сапожки алой кожи с кистями у голенищ выглядели чистыми, будто пыль не осмеливалась приставать к ним. На узких лицах застыло отстраненное выражение, длинные светлые волосы были заплетены в многочисленные косички, перевитые цветными шнурками, синие глаза излучали холод. Оба имели при себе длинные прямые мечи, блестели серебрёные рукоятки.
– Что, засмотрелся? – горячим шепотом спросила Саттия. – Старшие эльфы. Они считают моих родичей потомками рабов.
– Серьезно? Но ты похожа на них гораздо больше, чем на обитателей Великого леса.
– Да? – девушка улыбнулась, но в ее улыбке скользнула горечь: – Но только это ничего не значит. Для них главное – чистота крови, а с этим… с этим у меня все не так уж и хорошо.
– Двинулись! Поехали! – завопил Парт-Кес, взобравшись на неказистого коня. – Эмнрос! [24] Эн камино! [25]
Олен подсадил девушку, сам забрался в телегу. Захлопали длинные бичи, лошади зашевелили ногами. Караван двинулся с места, точно большая, неказистая и грохочущая гусеница.
Осталась позади площадь Камня, запетляла меж домами широкая, ведущая на запад улица. Поднялась над крышами городская стена, обозначились две расположенные рядом башни. Потом улица свернула, стали видны раскрытые ворота, стража около них, завывающие нищие с вытянутыми руками.
Парт-Кес крикнул что-то, стражники в ответ осклабились, сверкнула брошенная монета.
– Дорожные деньги, – сказал Арон-Тис, – считается, что если не дать страже сикель перед выездом, то путь не будет легким, а торговля – удачной… Хотя есть мнение, что сами стражники это и выдумали.
Башни, похожие на чудовищные толстые бочки, проплыли мимо, стихли голоса нищих. Дорога за пределами города свернула налево, к морю, и пошла вдоль берега на запад. По левую руку потянулся обрыв высотой примерно в сотню локтей, подножие которого с рокотом облизывал прибой, по правую – зеленые квадраты полей, халупы, небольшие рощи.