Ехали по нему целый день, справа тянулась настоящая каменная стена, на которую не взобрался бы и паук, а слева плескалось море, голубовато-серебристое, лениво ворчавшее под лучами жаркого солнца. Видно было, как снуют в воде рыбы, колышутся ленты бурых водорослей.
Затем проход расширился, и впереди, на выдававшемся в море мысу, стала видна крепость.
– Тут начинаются владения сельтаро, – проговорил Арон-Тис. – Это их форт, он держит под присмотром торговый путь.
Крепость словно запирала Южный проход и выглядела, как ни странно, вовсе не грозным укреплением, а скорее игрушкой. Стены из желтого камня поражали каким-то неестественным изяществом, башни казались тонкими, бойницы – большими и неудачно расположенными.
И все же Олен понимал, что взять эту твердыню было бы очень трудно.
В Мероэ, много южнее Безариона, лежал другой, во многом чуждый и незнакомый людям мир. Нет, люди здесь появлялись, и нередко, иначе зачем бы торговцам-гоблинам знать человеческое наречие? Но они не были тут серьезной силой, в этих местах правили геданы, Старшие народы, их знания, их магия, представления о прекрасном и ужасном, полезном и бессмысленном.
В памяти всех без исключения императоров, что имелась в распоряжении Олена, хранилось одно-единственное воспоминание об этих местах. Принадлежало оно тому незадачливому правителю, который был изгнан из собственной столицы и бежал на юг, в Гормандию.
Потом ему удалось вернуться, но его потомки и думать забыли о южных землях.
На караван в крепости никак не отреагировали, никто не появился на ее стенах, закрытыми остались ворота. Телеги обогнули форт с севера, по каменному мосту перебрались через довольно широкую речку. И вместе с дорогой нырнули в совершенно непролазный лес.
– А это как, настоящие джунгли? – спросил Олен, глядя на изогнутые стволы, усаженные то ли почками, то ли личинками неведомых тварей, на ярких птиц, порхавших в густых кронах, на влажную черную почву.
Пахло тут гнилью, а еще – чем-то неприятно сладким, будто ядовитыми цветами.
– Да, – в голосе Арон-Тиса прозвучал страх. – Это самое начало великого леса, что тянется до берегов Зеленого моря. Держите оружие наготове, ибо смертельно опасных существ в этой чаще больше, чем уловок у коварной соблазнительницы…
Дремавший Рыжий вскочил на ноги, выгнул спину и зашипел в сторону чего-то невидимого для путников. В пасти оцилана блеснули клыки, хвост принялся бить по бокам, показывая, что кот разозлен не на шутку. В зарослях зашуршало, мелькнул среди листвы серый бок, и неведомая тварь пропала.
– Ничего себе, – проговорил Гундихар, задумчиво накручивая на палец прядь из бороды. – Это мне что, теперь с «годморгоном» в обнимку спать, что ли?
– Конечно, – вмешалась в разговор Саттия. – А то вдруг найдется еще кто-нибудь желающий отведать твоей крови.
И девушка кинула ехидный взгляд на Арон-Тиса.
Алхимик сделал вид, что не понял намека, Олен улыбнулся, а гном засмеялся так громко, что возница оглянулся. Бенеш вынырнул из размышлений и растерянно заморгал, пытаясь понять, что происходит.
Ночь провели у крохотной бухточки, от которой берег поворачивал на юг, прочь от дороги. Утром двинулись в путь, и океанская гладь, пару раз сверкнув на горизонте, пропала из виду. А тракт запетлял по холмам, и на севере открылись западные склоны Малого Огненного хребта.
Джунгли заливали их подножие, точно изумрудное море. Над ними вздымались черные могучие бастионы, украшенные башнями вершин и контрфорсами отрогов. Походило это на возведенные гигантами укрепления.
Пока на караван никто не нападал, но охранники держались начеку, не выпускали из рук оружия. Полный сырых испарений лес жил своей жизнью, не обращая на путников никакого внимания. Из чащи доносился рев и визг, треск сучьев. Мухи, комары и слепни жужжали, норовя усесться на спину лошадям. Возчики отгоняли насекомых взмахами кнутов, кот лязгал на них зубами.
Когда пик жары миновал и солнце начало опускаться к горизонту, тракт вывел к другому, более широкому.
– Одна из коронных дорог, – сообщил Арон-Тис, свесившись с телеги, чтобы показать на мощные каменные плиты, которыми был вымощен тракт. – Построили еще нагхи, и ведь служат до сих пор…
И тут караван резко остановился.
Впереди, перекрывая дорогу, стояли всадники на очень мощных, высоких конях. Блестели их светлые волосы, серебряные нити в гривах скакунов, украшенные насечкой доспехи.
– Эльфы, – нахмурился Гундихар. – Чего им надо? На грабителей мало похожи…
Одинаково вооруженные, в бело-синих плащах, сельтаро напоминали хирдеров какого-нибудь богатого таристера. Впереди всех на молочно-белом жеребце восседал могучий воин, на лбу его красовался шрам, а лицо выглядело хищным, даже жестоким. Светлые косички спадали на широкие плечи.
– Странно. – Арон-Тис пошевелил ушами. – Это даже не дорожная стража… дружинники герцога…
Предводитель каравана Парт-Кес тем временем выехал вперед, а когда заговорил, голос его прозвучал сердито.
– О чем речь? – спросил Олен у алхимика.
– Говорит, что он мирный торговец, следует в Эль-Ларид, не нарушая законов Белого Престола. Просит освободить дорогу…
Могучий сельтаро покачал головой и презрительно улыбнулся, рука его коснулась эфеса меча.
– Роданы, слушайте меня. – Эльф неожиданно заговорил по-людски. Должно быть, успел разглядеть, кто именно путешествует с караваном, и понять, какой язык поймут все, ну или почти все. – Мое имя – Аллоэн тар-Синаэс из рода Северных Синаэсов, я сенешаль на службе герцога тар-Ахтиона. В Мероэ бушует война, богопротивные нагхи высадились и сожгли Ла-Хордану. Сейчас их войска идут к северу, и каждый меч, каждый воин и даже телега на счету.
Парт-Кес вздрогнул. Похоже, он понял, что происходит.
– Властью герцога, именем Белого Престола и законами войны я конфискую ваш караван, – продолжал сенешаль. – Всех лошадей, телеги, грузы. А вас объявляю завербованными в войско тар-Ахтиона.
– Но я не умею воевать! – заорал кто-то из возчиков.
– Зато умеешь править лошадью, – ответил тар-Синаэс. – Возчики останутся возчиками, для остальных тоже найдется занятие.
– А если мы откажемся? – поинтересовался Гундихар, нехорошо ухмыляясь и похлопывая по ладони «годморгоном».
Сенешаль не сказал ничего, лишь поднял руку. По зарослям на обочинах прошел короткий шорох, и из них выступили лучники. Боевые стрелы лежали на тетивах, прицел был взят, оставалось лишь выстрелить.
– Клянусь собственной бородой, очень убедительный ответ, – пробормотал гном.
– Либо смерть, либо служение тар-Ахтиону, иного выбора у вас нет, – заявил сенешаль. – Решайте сейчас, и решайте быстро.
– Но как же так?! – выкрикнул один из гоблинов, судя по тохге из богатой ткани и шляпе с перьями – купец. – Это против всех законов и обычаев. Наш Тафос не воюет с Солнечным островом.