Один из оруженосцев подбежал, вложил в ладонь командира мешок из плотной ткани. Горт развязал его, вынул жезл из дерева со стальной верхушкой-молоточком, высокую шапку из черного сафьяна с раздвоенным в виде рогов верхом и кривой нож, покрытый пятнами ржавчины.
Пока вытаскивал вещи и надевал шапку, хозяин замка вызвал еще одну молнию. Она угодила прямо в стальное оголовье тарана, по нему побежали огоньки, из-под каркаса донеслись крики.
– Ничего, сейчас ты получишь свое. – Шолан повернулся к проводнику, смерил его взглядом. – Что, готов пасть как герой во имя освобождения родного острова?
– Дак ить… – глаза у гоблина выпучились, уши свернулись в трубочки, лицо перекосилось от ужаса. – Нет… господин… не надо, значить…
– Господин только один, а все мы – слуги его. Эй, держите парня.
– Нет, – только успел прохрипеть проводник, как двое дюжих воинов схватили его и повалили на землю. – Значить, нет… нет…
– Увы, но иного способа призвать силу Господина я не знаю. – Горт наклонился, одним движением разорвал рубаху проводника и вонзил ржавый нож в судорожно вздымавшуюся грудь. Хлынула кровь, гоблин дернулся, глаза его остекленели. – Да явится тот, кто изгнал тьму из ночи и свет из дня…
Мерно звучал речитатив, и медленно содрогалось в руке Шолана вырванное из груди жертвы сердце. Словно продолжало биться, выталкивая из себя последние капли алой жидкости…
– Тот, кто был Сокрыт, но стал Явным, тот, кто зовется Тринадцатым! Слава Сокрытому! Слава Тринадцатому! Слава Обновляющему! Слава! Слава! Слава! – Горт говорил громче и громче, он почти орал.
Гоблин на центральной башне что-то почувствовал. Задергал руками, серый хобот смерча возник рядом с тем местом, где стоял предводитель штурмующих. Загудел, пополз по земле, точно свирепое чудовище.
– Слава! – прокричал Шолан, запрокинув голову, и от сердца в его руке потек багровый туман.
Загустел, образуя облако размером с собачью будку, в нем появился большой глаз с тринадцатью зрачками. Проглянула в нем свирепая радость, бешеный взор устремился к замершему на башне гоблину. Тот пошатнулся, словно от удара, но устоял, перед ним замерцал воздух, возник круглый полупрозрачный щит.
Но и смерч остановился, замер, раскачиваясь, словно пьяный.
– Ничего, сейчас… – лицо Горта покраснело от натуги, на лбу вздулись синие жилы, глаза закатились.
Багровое облако качнулось, выплюнуло струю огня. Она ударила в смерч, тот с пронзительным визгом лопнул. Обрывки урагана ринулись во все стороны, отбрасывая роданов, точно сухие листья. Упали все, кто стоял рядом с застывшим в неподвижности Шоланом.
Но он на ногах устоял и медленно раздавил зажатое в кулаке сердце. Между пальцами пробилась кровавая пена.
– Получай, – прошептал Горт, и щит из мерцавшего воздуха разорвался на осколки.
Лицо хозяина замка покрылось сотнями порезов, он пошатнулся, отступил на шаг, еще на один, затем исчез из виду. Последний раз сверкнул глаз с тринадцатью зрачками, и облако алого тумана растаяло. Свист ветра стих, донеслось поскрипывание колес тарана, а также стук камней и стрел о щиты.
Люди, эльфы и гоблины рядом с Шоланом поднимались на ноги, неподвижно лежало лишь покрытое кровью тело проводника.
– Ну, что застыли? – будничным голосом поинтересовался уроженец Норции. – Уберите труп…
Двое воинов бросились выполнять приказание.
Где-то за замком взошло солнце, лучи его с невероятной четкостью обрисовали силуэт укрепления.
Штурм шел своим чередом, как будто не было никакой магической схватки. Таран с хрустом полз через заваленный ров, лучники продолжали стрелять. Воины Сиявуша как-то ухитрились подобраться к самой стене и поднимали приставные лестницы. Защитники швыряли вниз здоровенные камни, но пока не преуспели.
– Ага, вот и смола, – сказал Горт, когда между зубцами надвратной башни стал виден котел, над которым поднимался дымок. – Посмотрим, насколько хорошо Еринар сладил защиту.
Расплавленная смола ринулась вниз блистающим потоком, хлынула по плотно подогнанным друг к другу щитам, поднялся дымок. Под каркасом кто-то заголосил, но крик этот остался единственным. А подвешенный на цепях таран качнулся и ударил в ворота.
Раз, другой, третий.
Захрустели доски, по ним побежали трещины, прочные стальные полосы начали гнуться, а длинные гвозди – вылетать из гнезд. Защитники опрокинули еще котел смолы, но и это не остановило нападающих.
– Очень хорошо. – Шолан аккуратно снял шапку, вслед за прочими атрибутами жреца отправил в мешок и отдал оруженосцу. На голову водрузил плоский шлем с бармицей, нащечниками и наносником. – Похоже, что скоро нам придется позвенеть мечами. Так, парни?
Никто из воинов отряда, десятниками в котором были члены ячейки из Ревангера, не ответил.
Но Горт в ответе и не нуждался.
Таран бил и бил, по приставным лестницам на стены лезли шустрые орки. Слева от ворот эльфы Риаллона меткой стрельбой сумели согнать защитников со стены и спешили закинуть веревки с крюками.
Еще немного – и замок падет. Можно будет ворваться внутрь и предать твердыню богопротивного колдуна огню. А перед этим – вытащить из закромов сокровища местного князя. Они еще послужат делу Господина, помогут привести под его руку не только этот остров и прочие клочки суши, что входят в Закатный архипелаг, а всю громаду Алиона…
Таран ударил еще раз и с треском провалился внутрь ворот, брызнули обломки досок.
– Вперед. – Шолан взял у оруженосца небольшой круглый щит, выдернул из ножен меч, обычный прямой клинок, какие носят дружинники не самых богатых таристеров, охранники торговых караванов и городские стражи.
Простое, зато надежное оружие.
Не оглядываясь, Горт пошел вперед, за ним затопали воины его отряда. Пока шли до рва, на стенах завязалась схватка, а гномы Еринара сумели расширить пролом. Сквозь него стал виден проход через надвратную башню, столпившиеся для отпора дружинники князя и за их спинами – двор замка.
– Вперед! – Шолан вскинул меч, и его бойцы, обегая командира с двух сторон, ринулись в бой.
Горт не боялся лично пойти в сражение и умел обращаться с мечом. Нет, он просто хорошо знал, что его долг – не убить пару-тройку роданов, а обеспечить победу, захватить замок. А для этого нужно оставаться в живых.
Зазвенели клинки, кровь брызнула на вязанки хвороста во рву, на оголовье тарана. Из-под каркаса полезли гномы в тяжелых доспехах, с топорами, в тыл потащили одного из обожженных соратников. Шолан остался чуть позади, чтобы видеть всю картину, глянул вправо и влево.
На стенах тоже кипела схватка, но пока никто не мог взять верх.
– Старший, старший! – донесся из-за спины взволнованный голос одного из оруженосцев.