– Да я вроде в порядке.
В самом деле голова не болела, не ощущалось в ней болезненной тяжести. Живот не крутило, только хотелось немедленно сбегать до борта, чтобы избавиться от вчерашнего пива.
– Тогда просто выпьем. Или ты все еще настороже? Боишься, что коварные враги долили сюда яда? Чтобы ты умер, и можно было забрать твой меч… Но почему они тогда вчера этого не сделали?
Юрьян откровенно издевался.
Олен поглядел на него мрачно, и потянулся к столу, за кубком.
– О, почтенные гости встали? – Словно из-под палубы, рядом возник Пароти. – Значит, можно подавать завтрак?
Рендалл обреченно вздохнул.
Завтрак оказался не менее обилен, чем ужин. Пока ели, туман понемногу начал рассеиваться. Стали видны берега – один низменный, поросший кустарником, второй обрывистый, источенный темными норами, с топорщащимся над откосом частоколом соснового леса.
– Это мы уже на реке, что ли? – несколько оторопело поинтересовался скальд.
– Истинно так. «Сверкание богини» доверено стремительным водам блаженного Лейзина, – со сладкой улыбкой ответил жрец. – К вечеру они принесут нас к стенам великолепного святилища, что украшает царственный Руани…
Олен почувствовал легкую дурноту. Подумал, что скоро от славословий его начнет тошнить.
– А… ну это, быстро плывем. – В безмятежном ранее взгляде Юрьяна появилось нечто вроде беспокойства.
Показался довольно большой город – деревянные стены, кургузые башни из толстенных бревен, корабли у пристани. Но пропал так быстро, что Рендалл не успел ничего рассмотреть.
Барка мчалась по реке, точно выпущенная из лука стрела. При этом не ощущалось особенно сильного ветра, да и течение за бортом не выглядело стремительным. Казалось, невидимые и очень сильные подводные твари волокут «Сверкание богини», изо всех сил работая хвостами и перепончатыми лапами.
Гостей развлекали точно так же, как и вчера, – пением, музыкой, плясками и обильной едой.
– Все, больше не могу, – заявил Юрьян, когда им принесли то ли второй обед, то ли ранний ужин: сдобные пироги, фаршированный ветчиной и трюфелями поросенок, квас в толстом бочонке.
– В меня тоже не лезет, – покачал головой Олен.
– Ну, тогда отдыхайте, – сказал Пароти. – Вечер будет утомительным. Набирайтесь сил…
Скальд захрапел мгновенно, Олен еще посопротивлялся какое-то время мягкому, успокаивающему голосу жреца. Но затем и он сдался, позволил дреме унести себя на тягучих и приятных волнах…
Разбудили их через несколько часов.
– Скоро Руани, – сообщил жрец. – Не желают ли гости перекусить?
– Нет! – Юрьян замахал руками и едва не свалился с ложа. – Ни в коем случае! Ни за что!
Олен тоже отказался.
Река выглядела гораздо шире, чем утром, и вода ее отливала желтизной. На берегах то и дело попадались деревушки, виднелись поля, где золотилась пшеница. Коровы и козы провожали барку безучастными взглядами, стирающие белье женщины и рыбаки из лодок смотрели вслед с опаской.
Принадлежавшее храму судно тут знали.
А потом Лейзин повернул, и стал виден Руани. Первым делом бросились в глаза мощные стены из бревен и башни, на которых развевались черно-белые флаги княжества. И только затем Олен заметил, что между городом и рекой имеется огороженная территория, густо засаженная деревьями, из которых торчат остроконечные крыши.
– Храм, – с благоговением проговорил Пароти.
Священную землю защищал частокол высотой локтей в десять. Причалы уходили далеко в реку, мощные опоры врастали в воду. Тут стояло несколько барок, того же типа, что и «Сверкание богини», множество всяких лодок и даже один корабль, годившийся для путешествий по морю.
Высоко поднимались его мачты, на реях виднелись свернутые паруса.
А примерно милей ниже по течению река заканчивалась, растворялась в уходящей к горизонту серебристо-синей равнине.
– Море, – заметил Олен, вспоминая собственное путешествие по Жаркому океану родного мира.
Так недавно и так далеко отсюда…
– А вон нас встречают, – отвлек его от унылых мыслей Пароти. – Храм оказывает гостям очень большую честь.
На одном из причалов, около которого не было судов, в два ряда стояли воины в блестящих панцирях. Развевались закрепленные на шлемах зеленые и белые перья, сверкали щиты.
– Мы… э, очень счастливы, – проговорил Юрьян, и в его голосе прозвучало что угодно, но только не счастье.
«Сверкание богини» замедлила ход, упали спущенные паруса. Последовал мягкий толчок, матросы с бухтами каната в руках перемахнули через фальшборт. Через момент барка оказалась пришвартована. Загрохотали сходни, длинные, нелепо обтянутые изумрудной тканью.
– Прошу за мной, – пригласил жрец.
Олен покачал головой и зашагал к сходням. Следом поплелся зевающий Юрьян, а замкнул процессию Рыжий, весь день пропадавший в трюмах и, похоже, сокративший поголовье корабельных крыс. Стоило гостям вступить на причал, как воины выдернули клинки из ножен и ударили рукоятями о щиты.
Лязг полетел над рекой, сидевшие на храмовом частоколе вороны с сердитым карканьем поднялись в воздух.
– Большая честь, – повторил Пароти, обернувшись.
Рендалл не особенно смотрел по сторонам, но заметил, что все воины – барги. И тем большим стало удивление, когда он обнаружил среди них женщину. Даже решил в первый момент, что почудилось. Но, услышав изумленный возглас Юрьяна, понял, что не ошибся.
Женщина, а точнее, молодая девушка казалась высокой и очень хрупкой по сравнению с жителями Руани. Вздернутый нос, белая кожа, лиловые миндалевидные глаза, из-под шлема выбиваются светлые, необычайно пушистые волосы. И панцирь на плечах, добротный, украшенный серебрением, а в руке – длинный клинок, какой удержать не так просто…
Женщина-воин среди тех, кто служит Озерной Королеве? Причем из иного народа, не из барги и сиаи, что населяют Холодный континент? Выглядит это странно, но, похоже, так дело и обстоит.
– Какая красивая, – прошептал за спиной Олена Юрьян. – Никогда не думал, что увижу лиафри…
На скальда воительница тоже произвела впечатление.
А затем Пароти остановился и поклонился, и стало не до того, чтобы глядеть по сторонам.
– Привет вам, гости с севера, – произнес мелодичный и властный женский голос, и Рендалл невольно подобрался.
Поодаль, уже не на причале, а на берегу, стояла высокая жрица, и мантия ее была темно-зеленой, почти черной. В густых волосах цвета пламени виднелись живые цветы, черные глаза смотрели пристально. В ней чувствовались сила и привычка приказывать, умение идти к цели, не обращая внимания на препятствия, и даже жестокость.