А Олен впал в какое-то дремотное оцепенение. Он перестал замечать, по каким местам они идут. Ущелья, скалы, хребты, склоны и водопады смешались для него в нечто единое.
Кивагор они больше не видели, даже не встречали следов их присутствия.
Кружились в вышине едва различимые птицы, сновали по камням серые ящерки с изумрудными глазами. Удивленно смотрели на путешественников архары с тяжеленными витыми рогами.
Одного такого удалось подстрелить.
– Похоже, мы оторвались, – сказал Харальд, когда второй день перевалил за середину.
– Было бы от кого отрываться, раздери меня крабы, – заметил Юрьян. – В этих местах, похоже, никто никогда не жил. Даже наши лысые преследователи о них могут не знать.
Олен вышел из оцепенения и огляделся.
Они шли по плоскогорью, похожему на настоящую свалку камней. Тут были валуны размером с дом, и крохотные камушки, черные, серые и красноватые глыбы блестели под лучами солнца. Со всех сторон торчали хребты, на востоке угадывались покрытые снегом вершины.
– Может, и не жил, – пожал плечами Харальд. – Но нам-то какая разница? Зато можно свернуть обратно к морю.
Плоскогорье вскоре закончилось, пришлось спускаться в ущелье, по дну которого бежала прозрачная и очень холодная река. Едва прошли по нему с сотню шагов, впереди донесся пронзительный, очень тонкий вой, от которого у Олена заболели уши.
– Это еще кто? – встрепенулся Юрьян, а Хельга нахмурилась и потянулась за мечом.
– Вот уж не знаю… – ответил Харальд. – Честно говоря, я зверей с таким голосом никогда не встречал.
Еще через милю ущелье повернуло, стало шире. В правой стене открылись темные отверстия колоссальных пещер. Олен не сразу понял, что они слишком правильные, и что камни у входа в каждую чересчур похожи друг на друга…
– Ой-ёй! – воскликнул скальд. – Что это, а? Что это?
– Храмы, – в голосе Харальда прозвучало благоговение. – И я даже боюсь представить, сколько им лет.
Громадные арки обозначали входы, и что скрывалось за плещущейся в них тьмой, оставалось непонятным. Угадывались очертания толстых колонн, покрытых бороздками, сводчатых потолков.
Но четко были видны только стоящие снаружи статуи. Высеченные из черного камня, они изображали пузатое существо, похожее на человека или сиаи, но со змеиной головой. В руках оно держало два пучка плетей, а сзади торчали крылья летучей мыши и длинный хвост.
– Вариграл, повелитель мрака и ночи, тайны и обмана, – сказал Харальд. – Он был одним из местных божеств в те времена, когда я только прибыл в эти места. Но он сгинул в дни Падения Небес, а я выжил…
Вой донесся вновь, вырвался сразу из всех храмов, и на этот раз оказался намного громче. У Олена помутилось перед глазами, в голове словно завибрировало что-то очень колючее.
Придя в себя, он обнаружил, что сердце едва не выскакивает из груди, а руки дрожат.
– Нам тут не рады, – проговорила Хельга. – Надо уходить.
– Как бы не было поздно. – Юрьян указал на один из входов: – Ой-ёй, что-то сейчас будет, а?
Из тьмы начал струиться призрачный зеленоватый свет. Вырвал из мрака стены, покрытые яркими рисунками, пол, выложенный квадратными плитками, коричневыми и черными. Потом сияние начало дробиться, делиться на отдельные пятна, а те – обретать форму толстых крылатых существ со змеиными головами.
Первое из них вылетело из-под арки, испуганно отпрянуло от солнечного света, но тут же предприняло еще одну попытку.
– Что бы это значило? – Харальд вытащил меч. – Уходим потихоньку… Может быть, это никак не связано с нами?
Но отойти успели всего на десяток шагов. Первое существо из зеленого света все же вырвалось наружу и с резким криком бросилось на путешественников. Распахнулась пасть, заполненная изумрудным огнем. Вытянулись в стороны руки с длинными острыми когтями.
Харальд и Хельга ударили одновременно. Лиафри с трудом удержала равновесие, когда клинок прошел через светящееся тело, не встретив сопротивления. Существо из света шарахнулось прочь.
Но из храма уже выбирались его сородичи.
– Нет уж, это как раз с нами и связано, – проговорил Олен, вынимая ледяной клинок, хотя чутье шептало, что даже это оружие сейчас окажется бессильным, как и во время схватки с призрачной тварью. – И я даже догадываюсь как…
Зеленые твари пикировали со всех сторон, от пронзительных криков звенело в ушах. Завидев обнаженную сталь, поворачивали в сторону, но описывали круг и возвращались, точно мухи, зачуявшие груду отбросов. Дневной свет причинял им беспокойство, но не мог серьезно повредить.
– Так мы долго не продержимся! – крикнул Юрьян. – И нас отсюда не выпустят! Кыш, проклятый! Кыш!
Олен вздохнул и подумал, что без Сердца Пламени не обойтись. Перстень ответил на зов почти сразу, из него ударило несколько золотисто-алых молний. Первой попавшая под одну из них тварь с громким писком исчезла в яркой вспышке. Затем вторая, третья и четвертая…
Они метались, пытались увернуться, но совершенно безуспешно.
– Вот и все. – Олен пошатнулся, когда сгинул последний выходец из храма. – Они больше не вернутся…
Слабость навалилась с удушающей силой, захотелось прилечь на такие приятные на вид камни и поспать…
– Эй, очнись! – громкий крик прямо в ухо привел Рендалла в чувство.
– А, что? – он обнаружил, что сидит и что Харальд довольно сильно трясет его за плечо. – Да, сейчас…
– Пойдем. – Юрьян подхватил с другой стороны, помог подняться.
– И заодно расскажешь, что ты имел в виду, упоминая о своих догадках, – добавил Харальд.
Первый шаг дался Олену крайне тяжело, но затем дело пошло легче. Вялость ушла из мускулов, и он смог идти сам.
– Так что с догадками? – напомнил скальд, когда ущелье вновь повернуло и древние храмы исчезли из виду.
– Все просто, клянусь Селитой.
И он рассказал про то, что перстень и меч, находясь рядом, порождают воронку, которая притягивает опасности, точно подохшая корова – воронье. Вспомнил, как после прохода через мертвый город их нагнала призрачная тварь.
– А меня не разбудил тогда… – обиженно буркнул Юрьян.
– Был бы смысл, – пожал плечами Рендалл. – Или ты надеялся, что, услышав твои стихи, привидение от ужаса исчезнет?
Шустрый сверкнул глазами, замахал руками и открыл рот, готовясь достойно ответить, но его остановил Харальд.
– Хватит, – сказал он. – Нашли время ссориться. Честно говоря, мне очень не нравится то, что начала оживать сила Мертвых Богов. Слишком долго они спали, и чересчур страшной была их гибель…
– И что с того? – спросил Рендалл.
– А то, что у них наверняка осталось только одно желание, единственная мысль – отомстить. Тому, кто просто попадется под руку. А для этого сгодится оружие, принесенное из другого мира.