– Вы сражались отменно, – сказал Олен, пытаясь понять, что теперь будет с хозяином Яшмового Трона – останется он союзником Безариона или сделается врагом? – Без вас победа не была бы одержана. Сейчас мы разбиваем лагерь, ну а тебя, Ан-чи, я желаю видеть у себя в шатре после заката.
Затянутое облаками небо медленно темнело, показывая, что солнце клонится к горизонту.
– Я приду, – кивнул хозяин Яшмового Трона, после чего развернулся и зашагал обратно к собственному войску.
– А этот парень изменился, я чувствую, – сказал Харальд. – Теперь он говорит и смотрит совсем по-другому. И то новое, что появилось в нем, мне не очень нравится. Эй, Бенеш, ты можешь сказать, что с ним?
Но молодой маг стоял, уставившись невидящим взглядом в землю, и бормотал что-то себе под нос.
– Оставь его, – махнул рукой Олен. – Пойдем. Надо немного отдохнуть, а то я, честное слово, сейчас свалюсь.
И он зашагал туда, где натягивали шатер – не очень большой или роскошный, но все дни пути от Безариона служивший императору домом. Рендалл не привык к титулу, и сам порой забывал, что является хозяином Золотого замка, владыкой Безариона, долины Дейна и прочая, прочая, прочая…
Напоминали о новом, высоком статусе стражники, вытягивавшиеся при виде правителя, и таристеры, от простых до полководцев, что приветствовали императора в соответствии с аристократическим этикетом.
Вслед за Оленом пошли спутники.
Оставили в стороне ложбину, где обозники рыли яму для воинов, чьи тела не стали добычей заклинания Бенеша. Ополченцы начали стаскивать к ней погибших, и когда мимо пронесли одного из мертвецов, Рендалл глянул ему в лицо, и поразился, насколько оно показалось знакомым.
Серые глаза, коротко стриженные светлые волосы, в которых запеклась кровь, тонкие черты…
– Тот самый тип, что приставал ко мне в Гедене, – сказала Саттия, – на постоялом дворе «Белая кошка». Как его? А, Тран ари Хольтен…
– Точно, – кивнул Олен, вспомнив, наконец, где видел этого человека. – Как причудливо все перепуталось – когда-то мы дрались, и я разбил ему нос. А теперь он погиб, сражаясь со мной в одном строю. Интересно, узнал ли он нас?
– Очень сильно в этом сомневаюсь, – девушка фыркнула. – Да и какое это теперь имеет значение?
– И то верно, никакого.
У шатра Олена встретили двое оруженосцев, помогли избавиться от доспехов. Слуги притащили несколько ведер воды, он с наслаждением умылся, и почувствовал себя немного свежее.
Харальд после умывания перестал напоминать кровожадное чудовище.
– Осталось поесть, – сказал он, приглаживая мокрые волосы, через которые просвечивала розовая кожа, – и жизнь станет прекрасна…
Ужина пришлось немного подождать, и оказался он совсем простым – копченое мясо, хлеб и солдатская каша. Разносолы остались в столице, в закромах императорского замка, но Олен об этом ничуть не жалел.
Еще будучи простым селянином из Заячьего Скока, он привык к обычной пище, и изменять этой привычке не собирался.
– Вина бы только, – вздохнула Саттия, когда трапеза закончилась. – Помянуть тех, кто пал сегодня.
– Помянем, – сказал Рендалл, чувствуя, как сводит скулы, и ком встает в горле. – Всех сразу. Как только сможем. А сейчас, – он глянул на слуг, что внесли в шатер подсвечник со свечами, – должен явиться правитель гномов…
Ждать хозяина Яшмового Трона не пришлось. Только ушли поджегшие свечи слуги, как полог шатра поднялся, и внутрь шагнул Ан-чи, настороженно блеснули его глаза.
Лежавший на ковре Рыжий задергал хвостом, по шкуре его побежали огоньки.
– Заходи, садись, – Олен показал на свободный табурет. – Если ты голоден, я прикажу принести еды…
– Нет, благодарю, – Ан-чи помотал головой и опустился на табурет, затрещавший под его могучим телом. – Я догадываюсь, что побудило владыку людей искать встречи со мной.
– Нетрудно сообразить, – хмыкнул Рендалл и потянул себя за мочку уха. – Сегодня на поле боя мы были свидетелями того, что… – он замялся, – объяснить будет трудно.
– Но я попробую. – Хозяин Яшмового трона откашлялся, точно ученик, собравшийся отвечать урок наставнику. – Вынужден признать, что долгое время я обманывал всех вокруг. Извиняет меня лишь то, что происходило это не по моей воле. До сегодняшнего дня я не помнил собственного прошлого, не знал, кем являюсь, и…
– То есть как? – не выдержала Саттия. – Правитель белых гномов – человек, да еще и без памяти?
– Это выглядит странно, согласен, – кивнул Ан-чи. – Но они пошли на это вынужденно, в силу чрезвычайных обстоятельств, и как правитель я нужен был им лишь для того, чтобы повергнуть Тринадцатого, угрожавшего спокойствию всего Алиона. Гномы полагали, что я выполню эту задачу, а по возвращении буду лишен власти, и на трон взойдет кто-то из них. Теперь насчет памяти… – тут на его лице появилась горькая усмешка, какую редко увидишь у победителя. – Многие сотни лет… долгое время я был тем, кого… называли Заключенным-в-Камне, и память моя была чистой, как одежда после стирки… Пустота и осознание того, что я должен подчиняться – вот и все, что мне оставили.
– Невероятно… сильная магия, да, – вполголоса забормотал сидевший в углу Бенеш. – Но кто способен на это? Остановить жизнь…
Рассказчик не обратил на молодого мага внимания.
– Разбудив меня в этот раз, они позволили мне вспомнить достаточно, чтобы исполнять роль полководца, – продолжил он. – Но полноценным роданом я не был. Я не помнил, кто я, когда и где появился на свет, вообще ничего до того момента, как я оказался во Дворце Небесной Истины… И я не задавался вопросами, почему это так, меня не терзали всякие сторонние мысли. Точно заводная кукла, я исполнял свою роль, и исполнял ее отлично. Странные видения, похожие на сны, начали смущать меня, когда мы перешли Опорные горы и оказались в Тердумее… – Ан-чи говорил все более и более горячо. Стиснутые руки выдавали, что он волнуется. – А все я вспомнил только сегодня, когда в ход пошла сила того, кого именовали Господином…
Тут по его лицу прошла настоящая судорога – след давней боли, ненависти и горя.
– В том числе я вспомнил и то, что был магом, – сказал хозяин Яшмового Трона. – И глупо было бы погибнуть, не пустив свой талант в ход.
– И очень хорошим магом, насколько я могу судить, – заметил Олен. – Не так просто сражаться с Древними и убивать их!
– Да уж, не самым плохим… – покивал Ан-чи, и улыбнулся, но без гордости, а с горечью.
– Но как тогда ты угодил в плен к гномам, и стал этим, Заключенным-в-Камне? – глаза Саттии горели от любопытства, щеки разрумянились.
– О, это как раз имеет отношение к тому, что я был магом… – улыбка хозяина Яшмового Трона стала хищной. – И не простым, а Восставшим Магом.
Огоньки свечей дернулись, и в шатре будто стало темнее. Засвистел снаружи ветер, по пологу заколотили капли дождя. Рыжий издал низкое, угрожающее рычание, а Рендалл подумал, что ослышался.