Но рана помогла немного прийти в себя. Берг сам перешел в наступление. Сделал несколько обманных финтов и ударил острием в шею, понимая, что мало кто может сравниться с ним в скорости.
Раздался глухой лязг, и лезвие его отшвырнуло вверх. От удивления Теневой запоздал с защитой и только чудом избежал того, чтобы его живот был вспорот. Лезвие лишь скользнуло по боку, оставив неглубокую рану.
Хрипя, точно загнанная лошадь, он вновь перешел к обороне.
Двигаться было все труднее, ближе становилась перспектива первого в жизни поражения.
Спас положение Харальд. Что-то сверкнуло в воздухе, словно рыбка в воде, и противник Берга на миг отвлекся. Клинок его дернулся в сторону и отбил метательный нож.
Но секундного замешательства врага хватило Бергу для атаки. С глухим чмоканьем лезвие вошло в грудь кареглазого воина, из раны хлынула красная, точно клюквенный сок, кровь.
Воин зашатался и упал.
Теневой, хватая воздух ртом, словно не дышал полгода, без сил опустился на пол. Меч из ослабевшей руки, правда, не выпустил.
В поле зрения появился Харальд.
Лицо его уродовал свежий шрам. Лезвие соперника рассекло кожу на скуле, оставив отметину, которая если и исчезнет, то очень не скоро. Да, не быть юноше больше красавцем…
Кроме того, он слегка подволакивал ногу и постоянно морщился.
– Зацепили? – спросил Берг.
– Да, – ответил Харальд, разглядывая убитого. Лицо хозяина дома было мрачным, а на губах блуждала злая усмешка.
– Давно я так не дрался. – Закряхтев, Берг попытался подняться, и, к собственному удивлению, это у него получилось. – Ты не знаешь, почему эти парни так тебя не любили?
– Знаю, – мрачно ответил Харальд. – Это воины одного из… магов, которого я.. устранил.
– Ничего себе! – Рана на животе почти не чувствовалась, а вот та, что на руке, болела, да и рукав был весь заляпан кровью. – И скольких ты «устранил» за последнее время?
– Многих. – Харальд посмотрел на Берга. В глазах его, зеленых и холодных, было что-то властное, от чего хотелось повалиться на колени…
Теневой с трудом сдержал странное желание.
– Тогда готовься к тому, что оставшиеся в живых объединятся против тебя!
– И что они мне сделают? – В голосе Харальда звучала насмешка. – Нашлют заклятие, приведут в Бабиль войска?
– Наймут такого же, как и ты. И не одного!
По лицу Харальда было видно, что подобная мысль не приходила ему в голову. Похоже, на его умственных способностях все ещё сказывалось выпитое вчера пиво.
* * *
– Не могу же я просидеть здесь всю жизнь! – Харальд был зол и не скрывал этого.
После схватки прошло семь дней, и Берг все это время не выпускал хозяина из собственного дома. Они заколотили заднюю дверь, через которую Асгрим с бровастым дружком проникли в здание, и даже спали по очереди, опасаясь нападения.
– Не можешь, – поскреб рыжую бороду Берг. На бесхитростном лице его было явное смущение. Они сидели на кухне, в самом теплом помещении, и от очага тянуло легким запахом гари.
– Может, никто и не будет нападать на меня? Что, у Владетелей других дел нет, как за мной охотиться?
– Ты для них – самая главная опасность. – Теневой вновь почесался. – Если я правильно понимаю, те три Владетеля, которые погибли за последний год, пали от твоей руки. И остальные если не вместе, то поодиночке будут стараться убить тебя.
– Но не прямо же на улице Бабиля!
– Кто знает, – пожал плечами Берг. – Есть много способов убийства, против которых мы бессильны Сможешь ли ты распознать яд?
– Но это не повод, чтобы сидеть здесь и трястись от ужаса!
– Ладно, уговорил. – Рыжебородый мечник поднялся, слегка скривившись от боли в правой руке. Харальд собственных шрамов почти не ощущал. Они зажили очень быстро, и даже тот, что на лице, превратился в едва заметную белую полоску.
– Если ты думаешь, что не нуждаешься в моей помощи, – проговорил Теневой, направляясь к двери, – тогда я буду в «Спившемся демоне». Поживу недельку, а там, глядишь, какая работа появится. Ты заходи, если чего!
– Обязательно, – ответил Харальд, вставая, чтобы проводить гостя.
* * *
К ночи подморозило. Улицы, днем залитые водой, превратились в настоящий каток. Земля блестела, отражая свет звезд. Это красиво, но идти было неудобно.
Харальд перемещался очень осторожно. Ноги скользили, то и дело намереваясь разъехаться в стороны, и приходилось прилагать немалые усилия, чтобы удержаться на льду.
Он засиделся допоздна в компании наемников и очень радовался, что отказался от выпивки. Плещись в животе хоть одна кружка пива – точно не избежал бы падения.
За спиной раздался какой-то шорох. Словно кто-то быстро пробежал.
Харальд обернулся. Улица, светлой лентой тянущаяся между темнеющих отвесными стенами домов, была пуста.
«Крысы», – подумал он и зашагал дальше. Но непонятное беспокойство поселилось в сердце, засучило мохнатыми лапками. На ходу проверил, на месте ли ножи и хорошо ли вынимается из ножен меч.
Все было в порядке.
Теперь он шел ещё медленнее, стараясь прислушиваться к тому, что происходит вокруг. Когда свернул на улицу Дырявых Горшков, вздохнул с облегчением. Еще сотня шагов – и он дома.
Со стороны сточной канавы тянуло мощным запахом нечистот, и Харальд поспешил пройти неприятно пахнущее место. За спиной вновь зашуршало, и не успел он дернуться, как что-то невесомое скользнуло по лбу, мелькнуло перед глазами. Шелковистое прикосновение к носу, жесткий рывок за шею…
«Удавка!» – подумал Харальд, вскидывая руки.
Но он опоздал. Брошенная сзади веревка стягивала горло, не позволяя подсунуть под неё даже палец. Гортань судорожно пыталась протолкнуть через себя воздух, но безуспешно. Перед глазами постепенно темнело, подобно огромному барабану, стучала в висках кровь…
Затылка Харальда коснулась рука. Уперлась, усиливая натяжение.
Раньше Харальд убивал сам, теперь кто-то пытался лишить жизни его. Осознав, что ещё немного – и все, он внезапно ощутил гнев. Ноги его подогнулись, и земля ударила в колени, но он не обратил на это внимания.
Точно огромный костер, в который бросили связку сухих дров, полыхнуло бешенство в душе Харальда. Рванулось во все стороны, грозя пробить телесную оболочку, разорвать человека, превратить его в шар пламени…
Сквозь гул крови пробился какой-то новый звук – кто-то кричал, тонко и пронзительно.
И смертоносная петля на шее ослабела.
Воздух водопадом ворвался в иссушенную грудь. Харальд закашлялся и жадно задышал, точно новорожденный. Перед глазами немного прояснилось, и он смог встать. Растянутая удавка соскользнула и осталась лежать на плечах мертвой змейкой.