Обычные для солдата вещи.
* * *
Туман был таким густым, что с трудом удавалось рассмотреть пальцы вытянутой руки. Звуки намертво вязли в нем, царила глухая, мрачная тишина, и капли влаги блестели на округлых камнях.
– Привал, – объявил Ли, когда довольно удобный спуск привел к отвесному обрыву и внизу стали видны очертания каких-то скал.
Вильям уселся прямо на землю, устало вытянул ноги. Рядом опустился Арагонес, зло закряхтел, развязывая ботинки. Еще вчера, во время перехода через перевал, он натер мозоли.
Зенос, все время шагавший рядом с Ли, шлепнулся на брюхо и неизвестно в какой раз взмолился:
– Отпустите меня! Ну что вам стоит? Я до обжитых мест буду пол-оборота добираться…
– Это верно. – Командир группы остался невозмутим. – Но на местных каратарок ты можешь наткнуться через несколько часов. И их точно заинтересует, что тут делает одинокий уроженец равнин. И они узнают правду, используя пытки. Ну, что, хочешь свободы?
– Нет уж, я лучше с вами, – пробурчал гид и мрачно замолчал.
Выносил он тяготы перехода неплохо, не ныл и не жаловался, хотя мучился куда сильнее, чем тренированные люди. Вчера целый день поднимались в горы, шагали по диким местам, где не ступала нога разумных существ. Вечером, в темноте, пересекали ледники и отыскивали перевал.
А рано утром, еще до рассвета, приступили к спуску.
В самом начале похода Ли через информационную систему основных костюмов передал остальным данные о предстоявшем задании. Все тогда узнали, что ждет впереди и какой охраной окружил себя нынешний глава горных каратарок.
– Зря мы все-таки потащили его с собой, – сказал Вильям, глядя на Зеноса. – Умнее было бы пристрелить…
– Согласен, – кивнул Ли. – Но может ведь даже прожженный наемник раз в жизни проявить жалость?
– И на старуху бывает проруха, – заметил Соболев.
– Надеюсь, что эта добрая глупость зачтется мне при следующем воплощении, – сказал бывший сержант.
– Главное, чтобы оно не наступило слишком быстро, – хмыкнул Вильям и полез в рюкзак. Вытащил упаковку «сухого пайка по-халибрийски» и принялся разрывать картон обертки.
Из чего именно изготовлены темно-коричневые бруски, чуть пряные на вкус и хорошо утолявшие голод, благоразумно уточнять не стали.
– А я вот не против умереть на этой планете, – мечтательно заметил Гаррисон. – Красиво тут. Всяко приятнее, чем на Апион-Фарит или в какой-нибудь дикой дыре вроде Нового Орегона.
– Умирать неприятно где угодно, ты уж мне поверь, – сказал Арагонес, полюбовавшийся на мозоли и запаковавший их обратно в ботинки. – Я расставался с жизнью, дай святой Леон памяти, раз двадцать…
– Не будем считать, кто больше, – примирительно проговорил Вильям, запивая сухой паек водой из фляги.
Тут Ли решил: раз бойцы начали болтать, значит, готовы продолжать дорогу.
– Кончай отдыхать, – скомандовал он. – Эй, Зенос, придется тебе завязать рот. А то как бы ты нас не выдал…
Ехаи не ответил ничего, только возмущенно запыхтел.
Ему сделали кляп, группа зашагала дальше через густой туман – двое дозорных впереди, двое прикрывают тыл, остальные двигаются разорванной цепочкой, чтобы не попасть под очередь.
Серое марево клубилось со всех сторон, нависало над головами.
– Это водопад, – заметил Ли, когда спереди донесся монотонный шелест, мало похожий на грохот Белого огня. – Рядом, если верить картам, имеется удобный спуск, но по нему кое-кто может ходить…
Приготовили оружие и пошли еще медленнее, тщательно выбирая дорогу так, чтобы не выдать себя ни единым брякнувшим камушком. Шум водопада стал громче, превратился в рокот.
– Все чисто, – прозвучал в наушниках шлемов голос Соболева, возглавлявшего передовой дозор.
– Спускайтесь, – приказал Ли. – Внизу сразу направо, там у тропы большие камни. За ними можно укрыться.
Но не успели пройти и десятка метров, как Соболев заговорил вновь, на этот раз с тревогой:
– Мы спустились. Тропа уходит налево, по ней к подъему движутся несколько каратарок.
– Залечь. Огня не открывать, – приказал Ли. – Это и к нам относится, парни.
На заваленном камнями склоне, да еще в густом тумане, укрыться смог бы даже слон. Вильям умостился за здоровенным ребристым валуном, выставил перед собой ружье и замер.
Из тумана показались несколько темных фигур, карабкавшихся вверх по тропе. Стало видно, что это каратарок в кожаных комбинезонах, с мешками за плечами и неким подобием арбалетов в руках. Такое оружие, насколько знал Снарк, считалось в горах Халибрии традиционным.
Разумные ящеры о чем-то переговаривались, но голоса их звучали приглушенно, да и шум водопада мешал, так что разобрать слов не удалось.
– Не заметили, – сказал Ли, когда аборигены исчезли из виду. – Эй, Олег, как у вас там?
– Чисто.
– Гаррисон, Снарк – приглядите за тропой. Вдруг им вздумается повернуть обратно. Остальные – за мной.
Вильям и уроженец джунглей Конго заняли позицию выше по тропе, откуда был хорошо виден водопад – белый шлейф пены, темная стена воды. Остальные легионеры исчезли в тумане.
– А ведь если эти уродцы пойдут назад, нам придется стрелять, – задумчиво проговорил Гаррисон. – Но почему-то мне этого делать совсем не хочется. Раньше было интересно, а теперь нет…
– Надоело?
– Нет… скорее эта планета что-то сделала со мной такое… я не знаю. – Чернокожий легионер пытался осмыслить нечто, происходившее у него внутри, и не мог. Слов не хватало. – Ну… Показала, что можно жить без войны, что ли…
– Спускайтесь, – прервал его рефлексию Ли.
По скользким мокрым камням прошли вниз и очутились в узкой долине, на дне которой журчала порожденная водопадом речушка. Двинулись вдоль нее на северо-восток.
Ближе к вечеру туман начал потихоньку рассеиваться. Открылись почти отвесные серые скалы, голубое небо. Солнечные лучи заглянули на дно ущелья.
– Наверх, – сказал Ли, когда миновали очередной водопад, совсем крошечный, шириной всего полметра. – За этим хребтом находится дом того, кто нам нужен. На рассвете мы должны свалиться ему на голову.
Начался подъем, осложненный отсутствием в снаряжении вакуумных присосок. То ли работодатель не подумал о них, то ли не нашел на Халибрии или переоценил умение наемников лазить по горам. Пришлось связаться веревками по трое и двигаться очень медленно.
Ли и попавший с ним в связку Гаррисон практически волокли на себе Зеноса. Не приспособленный к скалолазанию ехаи пытался цепляться за камни, но толку от этого было немного.
Уже через десяток метров свалился Соболев. Разбил нос и сломал палец на руке, но благодаря веревкам удержался. Еще через какое-то время рука Вильяма сорвалась с камня, и он удержался лишь в последний момент, практически воткнув другую ладонь в узкую щель. Ободрал пальцы до крови, но этим все и обошлось.