– Не просто, – сказала Анитра, думая о том, через что надо пройти, чтобы из сильного молодого человека за считанные месяцы превратиться в дряхлую развалину с выжженной душой. – Он говорит правду.
– Тогда его нужно отвезти к магистру! – сказал командор. – Сегодня же…
– Мне надо, надо идти… – Хорст махнул культей, сделал попытку встать, глаза его блеснули. – А если вы вздумаете меня останавливать, то я попробую вспомнить, что когда-то был магом.
– Госпожа… – командор выразительно положил ладонь на рукоять меча.
– Оставьте его, – Анитра отогнала мысль о том, что неплохо бы сейчас, когда бывший враг слаб и беспомощен, отыграться за все обиды, помогла Хорсту встать. – Он пойдет туда, куда захочет, но для начала – в поселок, где получит новую одежду, еду и коня.
Она подняла взгляд и посмотрела прямо в бледное лицо командора, в его серые, как облачное небо, глаза, в которых в данный момент отражалось что-то, сильно похожее на удивление.
Стало тихо, замолкли редары, и только от возводимых укреплений продолжал доноситься стук топоров.
– Как скажете, госпожа, – и командор наклонил голову, признавая поражение.
Пламя в очаге ревело торжественно и мощно, пожирая высохшие поленья и Хорст, глядя в огонь, наслаждался забытым ощущением тепла.
Последнее время бывший сапожник если и грелся, то только под солнечными лучами. О том, чтобы собрать хвороста и развести костер, по пути через степь он просто не думал.
Как и о многом другом.
Много дней подряд Хорст шел, заставляя себя не вспоминать о стертых ногах, о боли в натруженных мышцах, в искалеченной руке, о бурчащем животе, о том, что осталось позади. Когда темнело, и он переставал видеть землю – ложился и засыпал, днем на ходу жевал все, что удавалось добыть – птичьи яйца, выловленную в небольшом озерце лягушку, стебли сочной травы…
Время от времени впадал в забытье, грезил наяву, видел недавно умерших друзей и разговаривал с ними, но даже в этом состоянии не останавливался, с неумолимостью, достойной солнца, продолжая двигаться на запад.
Дни пути слились в неразличимую череду, бывший сапожник не считал их, не обращал внимания на погоду, на места, по которым проходил и, спроси его кто – что он видел, Хорст не смог бы ответить.
– Держи, – произнес смутно знакомый голос, и на испачканную чернилами столешницу опустилась миска с чем-то жирным, приятно пахнущим.
– Спасибо, – ответил Хорст, с изумлением глядя на ложку и пытаясь вспомнить, как ей пользоваться.
Несколько дней назад он вышел к морю, некоторое время смотрел на волны цвета стали, затем повернулся и, не испытывая ни тени сомнения, зашагал на север.
– Это вкусно и яда внутри нет, – черноволосая женщина с голубыми глазами и тонкими чертами лица опустилась на стул напротив.
Недавно Хорст вспомнил ее имя, а теперь снова забыл, но ничуть не обеспокоился по этому поводу.
– Я чувствую, – сказал он.
Первую ложку супа проглотил с трудом, горячая жидкость обожгла горло, отвыкший от еды желудок отозвался болью, острой, как ножницы портного. Затем дело пошло веселее и Хорст довольно быстро обнаружил, что миска показала дно, а в животе плещется нечто тяжелое.
– Я бы дала еще, но тебе пока много нельзя, – сказала женщина.
– Наверно, – Хорст сморщился, пытаясь вспомнить ее имя, и оно цветастой рыбиной всплыло из глубин памяти, – Анитра…
Первое воспоминание потянуло за собой другие, приятные и болезненные, и Хорст сжался, пытаясь остановить их поток, не желая возвращаться в те времена, когда все было много лучше…
– Ты еще можешь стать нормальным человеком, – проговорила Анитра, убирая миску. – Вернуться к обычной жизни.
– После того, что случилось – невозможно. Да и зачем? Просить милостыню? – Хорст поднял культяпку, оставшуюся от правой руки. – Вот уж нет… У меня осталось в этом мире одно дело, а затем – все… все…
Он замолчал, понимая, что и так сказал слишком много.
– Хорошо, – голос Анитры звучал спокойно. – Завтра ты получишь лошадь, новую одежду, запас еды в дорогу.
– Э… почему? – в этот момент Хорст помнил, что связывало его с этой женщиной, как она ненавидела его, пыталась убить. – Зачем ты помогаешь мне, своему врагу?
– Бывшему, – поправила Анитра. – Кроме того, я хочу отправиться с тобой. Посмотреть, что за дело считает последним сильнейший маг Полуострова.
– Бывший, – Хорст вздрогнул от пронзившей сердце боли, спешно отогнал очередное воспоминание – вьющиеся на ветру флаги, строящееся войско и он, сидящий на коне рядом с князем…
Анитра улыбнулась, едва заметно, краешком губ.
– Как скажешь, – мягко проговорила она, – а сейчас тебе лучше лечь, поспать…
– Да, – Хорст не почуял, имелась ли в ее словах какая-нибудь магия, но веки его начали слипаться, а тело налилось свинцом усталости.
Сил едва хватило на то, чтобы добраться до застеленной овчиной лавки.
Ледяной ветер задувал под плащ, норовил добраться до тела, и Анитра ежилась, мечтая о теплой печке. Лошадка трусила едва-едва, вяло шевеля копытами, но седло колыхалось так, словно бывшая хозяйка Карни переправлялась на утлой лодке через бурную реку.
Очень хотелось спросить – куда они направляются, но за два дня путешествия Анитра поняла, что это бесполезно. Хорст не отвечал на вопросы, лишь время от времени начинал что-то бормотать.
Ночевали они в одном из пограничных поселков Ордена, а сегодня утром повернули на северо-запад.
К полудню на горизонте показался холм, посреди степи выделяющийся, точно гора, а под копытами лошадей начали попадаться трещины, с каждой сотней размахов – все более крупные.
– Мы едем к пирамиде? – не вытерпела Анитра. – Это то, что от нее осталось?
Хорст даже не повернул головы.
Холм приблизился, стали видны блестящие, точно оплавленные склоны, зияющие там и сям провалы, и верхушка, развороченная чудовищной силы ударом, пришедшимся сверху.
– Владыка-Порядок… – пробормотала Анитра, вспоминая, как выглядело исполинское сооружение не так давно – острые, совершенно ровные грани, сверкающий куб на уходящей в облака вершине.
Хорст остановил коня, и из горла однорукого мага вырвалось что-то, похожее на жалобный стон.
Анитра облегченно вздохнула, решив, что цель путешествия достигнута, но бывший сапожник тряхнул уздечкой и его вороной жеребец, недовольно всхрапнув, сдвинулся с места.
Анитре ничего не оставалось, как двинуться следом.
Холм не успел скрыться за горизонтом, когда впереди появился пологий курган, покрытый ярко-зеленой травой, на фоне которой четко выделялись торчащие там и сям черные кубические камни.