– Найди лейтенанта Лахова, – приказал Игг Мухомор и пояснил жрецу: – Это офицер, который занимается расследованием нападения на храм Тумпа Немо...
– Ну-ну!
Лейтенант появился так быстро, словно прятался за дверями. Вид у него был такой, будто его лицо только что пытались замесить, как тесто для пирогов. Глаза блестели двумя пуговицами.
Утро для Лахова всегда было временем тяжелым.
– Лейтенант, доложите, как идет расследование! – приказал Игг Мухомор, радуясь, что запах перегара в атмосфере кабинета уловить невозможно.
– Идет должным курсом! – бодро ответил Лахов. – Проводятся розыскные и оперпротивные мероприятия!
Впечатление от доклада портило только то, что лейтенанта слегка покачивало.
– Какие-какие? – изумился жрец. – Противные? И чего это офицер у вас трясется?
– Это он после ночного дежурства, – не соврал МЕНТ, умолчав о том, что дежурил Лахов у стойки «Потертого уха». – А мероприятия оперативные...
– Э... да, – согласился Зубост Дерг, ощущая, что чего-то не понимает.
– Лейтенант, – Игг Мухомор взглянул на Лахова строго, – сейчас ты возьмешь своих людей и вместе с ними отправишься в святилище Бевса-Патера. На него тоже было совершено нападение.
– Есть! – деревянным голосом откликнулся Лахов.
– И обязательно составишь протыкол!
– Так точно!
– Благодарю, – Зубост Дерг поднялся, – мы не забудем вас в наших молитвах.
Когда дверь захлопнулась, с лица МЕНТа мгновенно исчезла улыбка, оно вновь стало мрачным и сердитым. Короче говоря, приняло обычное выражение.
– Ходят тут всякие, – сказал Игг Мухомор с чувством, – с ерундой всякой пристают! Людей от дела отвлекают!
Наклонившись, он извлек из-под стола шлем.
– Что такое протыкол? – поинтересовался Зубост Дерг, когда они с лейтенантом оказались на улице.
– Кто же его знает? – грустно вздохнул Лахов. – Но если начальство желает, то мы его обязательно составим.
За лейтенантом тащились Ргов и Калис, на лицах сержантов красовалось выражение, которое бывает у плакальщиков на похоронах. Жрецы из свиты Зубоста Дерга старались держаться от них подальше.
Всю дорогу верховный служитель Бевса-Патера пытался понять, что его тревожит. И только в храмовом квартале осознал, что обоняние по-прежнему ощущает запах хмельного. Словно витавший в кабинете командира городской стражи дух пожелал отправиться на место преступления и принять участие в расследовании.
Подобная инициатива со стороны запаха выглядела довольно странно.
Зубост Дерг подозрительно покосился на Торопливых. Но те шагали, как ни в чем не бывало.
По пути к храму пришлось протискиваться сквозь густую толпу попрошаек. От их немытых тел поднималось зловоние. Со всех сторон доносилось жалобное блеяние: «Подайте, кто сколько может...», «Помогите на хлебушек...», «Же не манж па си жюр....... »
Толстые лица нищих прятались под грязными волосами и искусно нарисованными язвами, к жрецам тут же потянулись десятки рук.
– Помогите, во имя Отца Богов! – это прозвучало почти хором. Гнусавым, жалобным и донельзя противным.
– А ну цыц! – рявкнул Лахов. – Ты, Драный Борщ, еще должен мне за прошлый месяц! А ты, Грим Три Носа, имей в виду, что я могу напомнить сержанту Калису, кого ты три дня назад обозвал блестящей поганкой ...
Каждый из нищих попытался спрятаться за спину соседа, в результате чего возникла жуткая давка. Двое дистрофиков, спешащих убраться подальше, сцепились в драке, которую прекратил врезавшийся в них убогий на костылях. В стремлении удалиться он развил такую скорость, что обошел бы и гепарда.
– Ладно-ладно, начальник, – поспешно сказал Грим Три Носа, прозванный так за два выдающихся фурункула на щеках. Он всячески холил их и лелеял, расковыривал и добавлял грязи, не желая терять источник дохода. – Мы все поняли... будем вести себя тихо...
Сержант Калис ловким пинком сбросил с тележки безногого калеку, который проявил недостаточную расторопность. Тот вскочил на неожиданно отросшие конечности и собрался выругаться, но наткнулся на взгляд сержанта, очень далекий от определения «добрый», и подавился собственными ругательствами.
– Вот так-то лучше, – сказал Лахов. – Давайте жить Дружно!
Зубост Дерг глянул на Торопливых с уважением. В этот момент он чуть не впервые в жизни заподозрил, что от городских стражников может быть какая-то польза.
– Вот мы и пришли, – сказал он.
Храм Бевса-Патера был одним из красивейших в городе. Это признавали даже служители соперничающих божеств. Острая крыша напоминала горную вершину, обитую блестящей жестью. Величаво поднимались толстые колонны из розового мрамора, валялись на земле створки выломанных ворот...
Последнее украшение появилось только вчера и не было предусмотрено изначально.
– Неслабо, – сказал сержант Калис. – Чем они их вынесли? Магией?
– Не, – ответил Ргов, оглядев раскуроченные петли. – Ломами!
– Посмотрите, что внутри, – предложил Зубост Дерг.
– Пойдем, – согласился Лахов.
Внутри все мало отличалось от уже виденного в святилище Тумпа Немо. Разбитые сосуды, поваленные на пол статуи поменьше, изуродованная скульптура самого бога.
– Ого, ну и хозяйство! – завистливо высказался Ргов, глядя на отцовские атрибуты, которые несколько жрецов пытались прикрепить на место.
Занавеси в главном зале свисали лохмотьями, обнажая довольно занимательные картинки.
– О! – сказал Калис, завидев одну из них, глаза его выпучились. – Какая поза! А я такой и не знаю!
– Ладно пялиться, – Лахов повернулся к главному жрецу. – Вы что-нибудь особенное заметили в нападавших?
– Ну... – Зубост Дерг почесал нос. – Некоторых из них мы узнали.
– Ага, и кого именно? – такой подарок судьбы лейтенанта Лахова вовсе не обрадовал. Всем известно, что Судьба – капризная богиня, а ее подарки часто оказываются фальшивыми. Крылся тут какой-то подвох, но какой именно, оставалось неясным...
– Сейчас я созову братьев, – сказал Зубост Дерг, – и они сами вам все расскажут.
– Хмм, да, – спустя полчаса заметил Лахов, разглядывая составленный по результатам допроса список, – пекарь Конопляник, кузнец Пых с улицы Звезд, сапожник... парикмахер... гном Большая Кирка, добрый и злой феи, что каждый вечер пьют в таверне «У Толстого Маззи»... гмм, странная компания.
– Похоже, что на храм напала куча самых обычных горожан, – высказался Ргов.
– А, у них были еще эти, значки! – вспомнил Зубост Дерг. – Такие круглые, которые носят разносчики...
– А, эти, – оживился Васис Ргов. – Которые «самое-последнее-уникальное-предложение-только-сегодня» и скидка, после которой товар оказывается в два раза дороже, чем в лавке на соседней улице. Как же, к нам недавно один такой приходил, предлагал хренолайф какой-то...