Бормоча что-то под нос о строптивых варварах, Главный Советник По Особым Поручениям удалился. Нерейд с нехорошей улыбкой посмотрел ему вслед, а потом повернулся к Ивару.
– Ладно, – сказал он сурово, – хватит тебе прохлаждаться! Теперь сразишься со мной!
– Может, не надо? – уныло отнекивался Ивар. – Я же сегодня и с Кари, и с Эйриком бился…
– Надо! – Нерейд обнажил клинок. – Если ты на этих самых Играх проиграешь кому-нибудь, опозоришь нас, то мы тебя сами в жертву Тору принесем! Как там говорил конунг Хрольв Жердинка: тяжело в бою, легко в Асгарде! Давай становись!
Ивар вздохнул и поднял меч. О том, чтобы Игры наступили поскорее, он готов был молить всех богов сразу.
Желтый песок арены слепил глаза. Овальное пространство между склонами трибун, на которых расположились многие тысячи зрителей, походило на маленький кусочек пустыни.
Тучи, скрывавшие небо над Миклагардом много дней, сегодня словно специально для Игр разошлись, и над громадной чашей цирка в чистой лазури купалось нежаркое осеннее солнце.
– Дай нам сил, Владыка Ратей! – сказал Ивар, невольно ежась, хотя вовсе не было холодно. В компании Хаука и Арнвида он стоял в узком проходе, ведущем на арену, и ждал своего часа.
Открывались Игры бегами конных упряжек. Мимо викингов проводили попарно запряженных коней. Животные волокли за собой изящные повозки, совсем непохожие на привычные для северян телеги. Легкие и ажурные, они казались такими хрупкими, что даже ветер мог их развалить.
Кони были вычищены, под блестящими шкурами, белыми, вороными, переливались тугие мускулы, вились тщательно заплетенные гривы и хвосты, в которых красовались ленты, колокольчики и даже драгоценности.
По арене бродил жрец Христа в красивой блестящей одежде и странной шапке, похожей на огромную почку. Он размахивал небольшой жаровней на цепочке, из которой источался приятно пахнущий дым, поливал песок водой из баклажки и бормотал что-то неразборчивое.
– Чего это он делает? – спросил Ивар у Арнвида.
– Призывает благословение богов, – ответил эриль тоном знатока, – точнее, бога. Все время забываю, что он у них один!
– А у нас – Один! – откликнулся Хаук, и викинги дружно рассмеялись.
После того как вода в баклажке иссякла, жрец Христа торжественно удалился. Упряжки, которых оказалось почти два десятка, выстроились в линию: от одного из двух столбов, делящих арену по ширине пополам, и до самого нижнего яруса трибун.
На них сегодня собрался весь Миклагард: нищие с рыночных улиц, шлюхи из портовых заведений, ремесленники, купцы и даже богатейшие нобили империи. Только страсть к зрелищам могла собрать горожан в одном месте.
Что-то крикнул императорский глашатай, наряженный в одежды цвета спелой вишни, хлопнули разом два десятка бичей, и более чем полторы сотни копыт начали месить желтый песок арены. Почти сразу поднялась пыль. Чтобы прибить ее, воды из баклажки жреца Христа оказалось маловато.
Ссохшееся крошево взвилось в воздух и скрыло от викингов все зрелище. Из желто-серого марева слышались скрип, ржание, истошные вопли, мимо пролетали темные силуэты повозок. Их отчаянно заносило на поворотах.
Время от времени раздавался треск, когда та или иная повозка врезалась в стену. Толпа на трибунах ревела все громче, и вскоре громоподобный вой перекрыл все остальные звуки.
Ивар ощутил, как болит голова.
Что-то грохнуло рядом, из чада арены в проход вкатилось колесо с тонкими, изящными ступицами. Сделав несколько поворотов, оно с легким стуком упало под ноги Хауку. На светло-коричневом ободе виднелись бурые пятна.
– Да, кому-то не повезло… – сказал конунг отстраненно.
Зрители страшно взревели – с противоположного конца арены сквозь их крики донесся исполненный ликования рык.
– Похоже, победитель выявлен, – предположил Арн-вид.
Подтверждая его догадку, из оседающего облака пыли стали по одной появляться повозки. Возницы все до одного были грязны, крупы и ноги коней сплошь покрывали бурые разводы.
Последним проехал победитель – невысокий чернявый человечек с совершенно обезумевшим взглядом и криво сидящим на голове лавровым венком. В упряжке его шли два гнедых иноходца, настолько красивых, что даже Слейпнир ощутил бы себя рядом с ними уродом.
– Теперь наша очередь, – поговорил Хаук негромко, и Ивар внезапно ощутил, насколько тяжела его кольчуга. По мышцам прокатилась мгновенная судорога.
Но пришлось еще ждать, пока с арены утащат обломки разбившихся повозок, лошадиные и человеческие тела. Некоторые из неудачников остались живы, один, когда его проносили мимо викингов, надрывно стонал.
– Надо же, – промолвил Арнвид удивленно, – на что только люди не идут ради славы…
– Не забудь, что у тебя первая схватка! – напомнил Хаук.
Ивар кивнул: Он прекрасно усвоил все, что объяснил ему вчера вечером Эраст. Три схватки нужно выиграть, чтобы оказаться одним из тех двоих, кто будет сражаться за главный приз. Хитрый чиновник подстроил все так, что только в последней схватке Ивар имел шанс сойтись с лучшим из бойцов русичей, непобедимым Бузиславом.
Ивар надел шлем, Арнвид протянул ему щит.
– Пусть пребудет с тобой сила Тюра! – сказал он и стремительным движением нарисовал в воздухе руну, посвященную богу воинов.
Зрители на трибунах смолкли, и эта внезапная тишина ударила по ушам сильнее, чем любой грохот.
В центр арены, где желтый песок должен был вскоре обагриться кровью бойцов, выбрался императорский глашатай. Голос его звучал так сильно, что легко достигал даже верхних ярусов.
– С левой стороны арены, – возопил глашатай, – воин из неведомого Трандхейма, Ивар по прозвищу Ловкач!!!
– Давай! – сказал Хаук и хлопнул Ивара по плечу. Арнвид просто улыбнулся…
Ивар шагал к центру арены, под ногами скрипел песок, а трибуны сейчас казались ему медленно вращающейся серой воронкой, все лица на них слились в одно – белое и расплывчатое.
Идти почему-то было очень тяжело, тысячи взглядов будто пригибали к земле.
– С правой стороны арены, – подал голос глашатай, в словах его отчетливо проскальзывали интонации рыночного зазывалы, расхваливающего товар, – непобедимый воин из далекой Африки, прозванный Львиная Пятка!!!
Ивар нашел силы слегка удивиться странному имени.
Зрители зашумели. Из солнечной желтизны, льющейся сверху, возникла темная высокая фигура. Она все приближалась, и вскоре Ивар смог разглядеть противника: могучие плечи, странный панцирь из костяных пластин, совершенно черное, словно вымазанное дегтем, лицо под плоским шлемом, украшенным длинными белыми перьями.
Щит у Львиной Пятки оказался вытянутый, точно лист ивы, а меч – очень широкий и длинный, но без гарды. Глаза цвета дубовой коры решительно блестели.