И он тяжко вздохнул, вспоминая счастливые времена, когда был простым дружинником и мог пить сколько угодно, не особенно заботясь о последствиях.
– Ага, – понимающе кивнул воин, – у нас Бузислав тоже обычно не пьет много. Все вы, воеводы, одним миром мазаны…
Бурдюк перемещался по кругу, будто солнце вокруг земли, а разговоры у костра становились все бессвязнее. Русичи затянули заунывную и ужасно длинную песню о битве некоего Таргитая с могучим Ящером. Ревели так, что содрогались скалы, а откуда-то издалека прилегало испуганное эхо.
– Ну вот, – проговорил Ивар, – если кто в окрестностях еще не проведал, что мы тут, то теперь уже точно знает.
– Да л-ладно т-тебе, – заплетающимся языком ответил Нерейд, глаза которого хитрым образом смотрели в разные стороны, – от судьбы не уйдешь!
Спорить с этим было трудно. Ивар сидел у костра, глядя на мерцающие угли, время от времени прихлебывал браги. Спать хотелось все сильнее, но уйти он не мог, пока не утихомирятся четверо его (да, именно его!) дружинников.
Зевота раздирала рот, а неугомонный Нерейд вздумал мириться с Витко. Обняв рыжебородого русича за плечи, он спрашивал его с предельной обстоятельностью:
– Ты меня уважаешь? А?
– А то! – не менее серьезно отвечал тот.
– И пра-правильно! – мотал вихрастой башкой Нерейд. – Ведь деды дедов наших дедов… они тоже… не дураки были выпить! И наверняка друг друга уважали!
Витко соглашался. Ивар вздыхал, поражаясь глубокомыслию гуляк, а в небе, куда выше горных вершин, весело перемигивались созерцавшие землю звезды.
– Ух ты, красотища-то какая! – не удержавшись, воскликнул Гудрёд, когда викинги, ехавшие в этот день передовым дозором, взобрались на гребень невысокой гряды, которая протянулась поперек пути.
Спорить с молодым воином стал бы разве что слепец.
Дорога дальше шла прямо вниз. Надоевшие горы раздвинулись в стороны, превратившись в трибуны цирка, годного для Игр богов, а впереди, до самого горизонта, лежала долина, напоминавшая огромный, золотой с зеленью ковер. Виднелись озера, похожие на осколки некогда разбитого тут исполинского зеркала.
– Интересно, что там внизу? – спросил Нерейд.
– Обжитые земли, – ответил подъехавший Бузислав. – Сегодня можно будет остановиться на постоялом дворе. Больше не придется ночевать у костра.
– А вон там что такое? – И Гудрёд показал на едва различимые серые струйки далеко на востоке.
– Похоже на дым… – Старший из русичей почесал затылок, во взгляде его мелькнуло недоумение. – Только вот откуда он там? Может, жгут чего?
К вечеру караван достиг первого селения. Из-за невысокого плетня к чужакам вылетели, радостно скаля зубы и сердито гавкая, лохматые, толстые псы. Развлечься, облаивая проезжающих всадников, им, судя по всему, удавалось нечасто.
– Нам тут рады, – заметил Ингьяльд.
– Еще как! – отозвался Бузислав. – Сейчас осень, все торговые караваны прошли, а любой путник для местных – возможность заработать…
На единственную улицу селения, встречая чужаков, высыпали дети. Их галдеж тут же перекрыл собачий лай. Сверкали любопытством черные, как кусочки угля, глаза. Из-за заборов, окружающих дома, на караван смотрели взрослые. Все они казались для викингов на одно лицо – смуглые, широкоскулые, приземистые.
Постоялый двор представлял собой длинное строение с притулившейся сбоку конюшней.
– Да благословит вас Аллах, путники! – Выскочивший навстречу тощий старик в длинном цветастом халате был, скорее всего, хозяином. – Ты ли это, Мануил Торговец? И где же твой товар? Или ты везешь на продажу этих вот молодцов, обвешанных оружием, точно деревья – листьями?
Ивару захотелось дать старику в зубы. Чтобы не болтал попусту.
– Я это, Али, кто же еще! – ответил Мануил, слезая с коня. – Но не купец я теперь, а посол самой цесаревны императрицы!
Тощий старик в притворном ужасе всплеснул руками:
– Вай! Для такого гостя мой скромный постоялый двор покажется слишком бедным!
– Может, и покажется, – спокойно заметил Мануил, – но другого все равно нет. Так что вели готовить плов! Да не жалей баранины!
Что такое плов, Ивар узнал тем же вечером. И едва не отгрыз себе пальцы, которыми полагалось есть это замечательное блюдо.
– Куда держите путь, во имя Аллаха? – спросил хозяин, когда гости насытились до такой степени, что едва могли двигаться. – В Конью, к султану?
– Бери выше, Али! – отозвался Мануил с легкой улыбкой. – В Багдад, к самому халифу!
– О… – Лицо старика сморщилось, став похожим на усохший диковинный плод. – Плохое время выбрал ты для путешествия, Мануил Торговец! Далее на востоке бесчинствует, как рассказывают, безбожное племя турок! Они пришли откуда-то из-за пустынь, и несть числа им – как саранче! Кое-кто поговаривает, что это те самые Джудж и Маджудж, предвещающие конец мира!
– Вот откуда дымы, которые мы видели с гор… – задумчиво проговорил Бузислав. – Кто-то жжет там селения…
– Джудж и Маджудж – это вряд ли… – Мануил помрачнел. – А что султан?
– Говорят, что войска его разбиты, а сам он осажден в Конье, – ответил Али. – Вот только вести это непроверенные, ненадежные…
– И к тому же очень плохие! – добавил посол. А потом медленно произнес: – Как бы ни была велика моя охрана, против целого племени ей не выстоять.
– А объехать этих самых турок никак нельзя? – спросил Ивар.
– Сложно… – покачал головой бывший купец. – Есть одна дорога, которую они наверняка не перекрыли, но на нее я сверну только в крайнем случае.
– Ты имеешь в виду тропу дэвов? – На лице Али отразился суеверный ужас.
– Да! – кивнул Мануил. – Бывало так, что люди, ступившие на нее, возвращались живыми.
– Но нечасто, – добавил хозяин, – так что упаси тебя Аллах от этого пути!
– Попробуем пройти напрямую, – принял решение глава посольства. – Если будет на то Божья воля, прорвемся! Если же не получится, то путь на тропу дэвов всегда открыт.
– Что за тропа дэвов? – поинтересовался Ивар у Бузислава, когда купец отправился спать, а стражники остались допивать бурдюк медовухи.
– А Ящер ее знает… – откликнулся русич, на лбу которого, обычно гладком, залегло в этот вечер несколько морщин. – Я о ней слышал немало, но все разное. Вроде какая-то дикая тропа через горы, на которой водятся всякие чудовища…
– Если я все правильно понял, у нас скоро будет шанс узнать, что это такое! – заявил Нерейд, вытряхивая в кружку остатки хмельного напитка.
– Я бы предпочел оставаться в неведении! – резко ответил Бузислав. – Ивар, не забудь, первая стража сегодня ваша!
Ивар кивнул и принялся выбираться из-за стола. Не важно, что вокруг не дикие горы, а дома, – охранникам платят не за то, чтобы они просиживали задницы на лавках.