– Хватит по сторонам пялиться! – заметил Нерейд, который за последние дни перепачкался и обрел прежний залихватский вид. – А то брякнешься опять в болото, доставай тебя потом…
Слова рыжего викинга не были лишены смысла. Тропа, по которой двигался караван, вывела его вовсе не в пустыню, как ожидал Ивар, а в бескрайние, тянущиеся на юг топи. В первый же день путешествия по ним Гудрёд загляделся на что-то, а лошадь его поскользнулась. Молодой викинг вылетел из седла и с плеском погрузился в яму с зеленой, вонючей водой.
Вытащить его стоило большого труда.
– Ага… – Гудрёд поспешно кивнул и с серьезным выражением на лице уставился было вперед, но тут же не выдержал и зевнул. Давала о себе знать бессонная ночь.
Спать мешали комары. Орды кровопийц досаждали и днем, но особенно лютовали, когда солнце заходило. Со сладострастным жужжанием они надвигались со всех сторон, проникали под одежду, суетливо толклись около лица, норовя добраться до кожи.
Ивар весь чесался, лицо Ингьядьда опухло, став похожим на плохо пропеченный блин. Юный эриль терпел два дня, но на третий не выдержал и составил руническую надпись против комаров.
– Сейчас я закончу ее! – горделиво известил он спутников. – И на сотни шагов от нас не будет ни одного комара!
Начертанные на полуистлевшей деревяшке руны некоторое время пылали зеленым огнем, а потом вдруг вспыхнули алым, да так жарко, что сгорели вместе с ней.
В общем, то ли знаки, некогда добытые самим Одином, не годились для столь низменных целей, то ли летучие паразиты обладали против них своим колдовством, то ли Ингьяльд просто что-то напутал, но эффекта не последовало. Комары так и продолжали устраивать ночные пиры на телах путешественников.
Днем было ненамного лучше. Двигаться приходилось среди островков, заросших шелестящим тростником, мелких озер с топким дном и настоящих трясин, которые с виду напоминали веселые зеленые лужайки. Солнце вставало в сырой дымке, а к полудню, когда все вокруг разогревалось, ощущение складывалось такое, словно едешь через жарко натопленную баню.
Счастье еще, что Мануил ухитрялся находить дорогу.
– И когда же это кончится? – уныло спросил Нерейд, стряхивая со штанины целеустремленно ползущую по ней пиявку. – А то я начинаю подумывать, что в пустыне было не так уж и плохо…
– Из тех десяти дней, что нам обещал Сулейман, пять уже прошли, – утешил его Ивар. – Но смотри, как бы, ты потом об этих местах не пожалел!
Ближе к вечеру из белесого, жаркого марева выплыл распавшийся на отдельные холмы земляной вал. На его вершине можно еще было заметить очертания толстенных стен, сложенных из кусков обожженной глины. Рухнувшие башни лежали неопрятными грудами.
Проехав между двумя из них, путники оказались на сравнительно сухом месте. Под ногами с треском крошились куски глины, а во все стороны простирались пологие холмы, покрытые тем, что некогда могло быть только зданиями.
– Это еще что такое?! – воскликнул Гудрёд с почти суеверным ужасом. Среди развалин царила гнетущая тишина, даже вездесущие болотные птицы тут не гнездились. Их визгливые голоса остались гдетто позади. Люди невольно сбились теснее.
– Некогда тут стоял город, – ответил услышавший вопрос Мануил, – самый старый из всех, что были воздвигнуты на земле. Даже Рим по сравнению с ним – юноша. Его называли Вавилоном!
– И что же с ним случилось? – полюбопытствовал Ивар. Сгущался сумрак, и мерещилось, что в развалинах древних зданий движутся тени, а из темных провалов, некогда бывших окнами, доносятся тихие, скорбные голоса.
– Всякий завоеватель был рад захватить и разрушить Вавилон. Тот раз за разом поднимался из руин, пока наконец жителей в нем не осталось слишком мало, – голос посла был грустен, точно он рассказывал о гибели собственного дома, – они решили не строиться заново, а ушли…
В полумраке замаячил высоченный холм. Он смахивал на погребальный курган, в котором конунга хоронят вместе с драккаром. В этом холме вполне можно было зарыть самого Нагльфара. Округлую вершину венчала почти не разрушенная семиступенчатая пирамида. Некогда ее ярусы, похоже, окрасили в разные цвета, но краска большей частью осыпалась, и все строение стало неопрятно-рыжим.
Едва слышное журчание говорило о том, что у подножия холма бьет ключ.
– Здесь и заночуем, – сказал Мануил, – но от костра лучше далеко не отходить. Мало ли что…
– И ни в коем случае не забирайтесь наверх! – неожиданно добавил Ингьяльд. – Эта пирамида – капище древних богов. А старые божества ревнивы и кровожадны, они не любят, когда кто-то тревожит их покой.
– Защити нас Господь от демонов! – Посол поспешно перекрестился, что вслед за ним сделали все ромеи.
Викингам выпало сторожить первыми. Как всегда, нападение крошечных крылатых разбойников не заставило себя ждать. Они накинулись на людей из тьмы, радостно и противно зудя. Дым от костров помогал мало. То и дело слышались сочные шлепки и приглушенные ругательства:
– У, задница Вингниса!
– Ах, укуси меня Фенрир!
Звезды отважно пытались пробиться сквозь окутывающий болота туман, но получалось это у них не особенно хорошо. Даже луна выглядела размытой и дрожащей, будто в небеса явился ее призрак. Тем сильнее удивился Ивар, когда заметил, что на место стоянки лег неяркий синеватый отсвет.
Меч словно сам прыгнул в руку.
– Что еще тут тролли принесли? – Изумленный возглас донесся с той стороны, где расположился Ингьяльд. Свечение придало его лицу мертвенный, белесый оттенок.
Оно источалось со стороны древнего капища. Две статуи, при свете дня казавшиеся бесформенными глыбами камня у подножия пирамиды, сейчас пылали, точно невообразимо огромные светляки.
Теперь их можно было разглядеть во всех подробностях: львиные тела, прижатые к земле, вырастающие из могучих плеч орлиные крылья и человеческие головы в высоких шапках и с кудрявыми длинными бородами.
– Эт-то еще что? – чуть лязгнув зубами, спросил Гудрёд.
Всезнайка Ингьяльд на этот раз промолчал. Пришлось отвечать Ивару.
– Думается мне, что это стражи, охраняющие вход в капище, – спокойно объяснил он, всем видом показывая, что бояться нечего. – Тот, кто рискнет сунуться внутрь, получит серьезные проблемы!
– Именно так! – поддержал старшего Нерейд. – Помню, как нам довелось драться с подобными тварями в Бретланде! Тяжко пришлось, но тогда деваться было некуда. А сейчас лучше и не связываться!
Костер слегка потрескивал, комары лютовали, за кругом древних стен, судя по истошным воплям, кто-то кого-то пожирал. Наползающий с болот туман нес запах гниющих растений. Ночь громадным колесом неспешно крутилась вокруг стоянки, перемалывая песчинки времени. Статуи у входа в капище продолжали светиться, но более ничего не происходило.
Далеко за полночь Ивар разбудил сменщиков во главе с дородным русичем по имени Варга. Завернулся с головой в одеяло, надеясь хоть так защититься от комаров, и тут же уснул…