Прищурившись, она огляделась.
Так. Терять ей нечего. Справа стена, слева провал. Крутой, но не отвесный. Можно сломать шею… а можно и не сломать.
Охранников двое. Водитель – третий. У каждого на боку – тяжелая кобура.
Но не лучше ли пуля, чем чьи-то слюнявые клыки?!
– Быстро, – сказал сквозь зубы один из охранников.
Она сделала удивленные глаза:
– Здесь? Дайте хоть за кустик отойти…
– Я тебе отойду, – сказал другой, угрюмый и краснолицый. – Здесь, на дороге…
Она оскорбленно вскинула брови и шагнула по направлению к обрыву.
– Стоять!!
Она остановилась.
В принципе, следовало заголиться и присесть, надеясь, что охранники отвернутся хотя бы рефлекторно.
Ирена вообразила себе, как кидается в провал, подхватывая на ходу спадающие арестантские штаны…
Поморщилась, как от кислого. С отвращением оглянулась на охранников:
– Идите к черту… Поехали. Я передумала.
* * *
Спустя еще час машина остановилась снова. Ирена к тому времени впала в муторное оцепенение – дорога извивалась, как червь на рыболовном крючке, и приходилось бороться с подступающей дурнотой.
Еще одна «техническая остановка»?..
Голоса снаружи.
Она с трудом поднялась со скамейки. Потянулась было к окну – но тут дверь распахнулась, впуская в духоту фургончика ледяную струю изысканного горного воздуха.
Ирена прищурилась, хотя солнце стояло не так уж высоко и светило с другой стороны.
– Выходите…
Оттого, что охранник обратился к ней на «вы», по коже продрал мороз. Она не успела оглянуться, как на запястьях у нее защелкнулись наручники.
Здесь уже лежал снег. И хлестал, как мокрое полотенце, ветер.
Тюремный фургончик нос к носу стоял с другой машиной. Высокой, с широкими рифлеными шинами, с прожектором на крыше – хорошая машина, сразу видно, вездеход…
– …Распишитесь.
Ирена не сразу узнала господина адвоката Яна Семироля. Вместо элегантного костюма на нем были спортивная куртка и брезентовые камуфляжные штаны, а на голове – лыжная шапочка с изображением желтой смеющейся мыши.
– …Распишитесь здесь…
Господин адвокат положил на колено картонную папку, вытащил из кармана ручку, блеснувшую на солнце золотым пером, и подмахнул по очереди два комплекта желтоватых документов.
Ирена чувствовала на своем плече лапу краснолицего охранника. Скорее всего, тот имел опыт в подобных процедурах – и перед лицом «приватного представителя правосудия» приговоренные обычно предпринимали отчаянные попытки побега…
Ирена осторожно поднесла к лицу обе руки сразу. Разжала пропахшую чесноком ладонь. Слизнула три теплые дольки. Стиснула зубы, не чувствуя усиливающегося жжения, осторожно принялась жевать.
Отвратительный запах…
Господин Ян Семироль аккуратно спрятал ручку – и только тогда впервые взглянул на Ирену.
Под этим взглядом охранник снял руку с Ирениного плеча. Долго не мог вытащить ключи – кольцо зацепилось за дыру в кармане…
Наручники разомкнулись, высвобождая Иренины запястья.
Семироль улыбнулся, не разжимая губ.
Очень гладкая кожа. Очень чисто выбритые щеки. Здоровый, отдохнувший господин. И, по-видимому, сытый.
– Фуфайку нам бы тоже забрать, – сказал водитель, глядя в снег.
Ирена шевельнула плечами. Ватная ношеная фуфайка упала на дорогу. Вернее, собиралась упасть – но кто-то из охранников ловко ее подхватил.
– Трусливые отморозки, – сказала Ирена, ни к кому конкретно не обращаясь. – Бабы.
– Поехали, – нервно сказал водитель.
Все трое, как по команде, ринулись в кабину. Как будто их подгоняли хлыстом.
Тюремный фургон сдал назад – слишком резко, едва не угодив колесом в провал. Развернулся, выкидывая из-под колес грязный снег и камушки; задымил по дороге, несколько раз подпрыгнул на рытвине, скрылся за поворотом…
– У меня в машине печка, – сказал Семироль.
Ирена не повернула головы.
Уж больно красивые горы. Открыточный антураж для фильма ужасов.
– Вы слышите? Холодно. Садитесь в машину.
А не кинуться ли с обрыва, вяло подумала Ирена.
– Садитесь же.
Она наконец-то увидела распахнутую дверцу. Не чуя ног, подошла. Забралась на сидение, подтянула колени к подбородку.
Семироль сел рядом. Включил приемник; из далекой дали тоненьким голоском задребезжала знакомая певичка.
Елки-палки… Ирена даже помнит ее имя. Имя ОТТУДА, из настоящего, несмоделированного мира…
Семироль разворачивал машину.
Вот здорово, если бы вездеход не удержался на узкой дороге и загремел по камням вниз, размазался бы по живописному заснеженному склону…
Она вспомнила о чесноке.
От с трудом сохраненных долек остался только липкий привкус во рту. Когда, когда, с какого перепугу она проглотила свое последнее оружие?!
– Пристегните ремень…
– Что?..
– Пристегните ремень, это же горы…
Ее руки действовали отдельно от разума. Щелк…
Теперь широкая лента ремня привязывала ее к креслу.
– Вам все еще холодно?
Она поняла, что дрожит. Лязгает зубами с угрозой откусить собственный язык.
– Печка греет вовсю, – Семироль усмехнулся. – Мне вот жарко…
На лбу у него действительно выступил пот. Жесткие волосы, освобожденные из-под лыжной шапочки, стояли дыбом.
– Нам ехать около получаса… Расслабьтесь. Посмотрите, какие красивые горы…
– Ненастоящие, – сказала Ирена равнодушно. – Модель.
– Но красивая модель, верно?
Она быстро взглянула на него. Машина в горах… Руки, легко лежащие на руле…
– Анджей? – спросила она шепотом, сама себе не веря. – Анджей?!
Как, черт возьми, на него похоже… Доводить ее до безумия – и потом появляться из ниоткуда, внезапно, невероятно… Выглядывать из чужой личины…
– Анджей, я ждала чего-то похожего… Но ЗАЧЕМ?!
По щекам у нее, оказывается, уже минуты две безостановочно катились слезы.
Семироль притормозил. Машина дернулась и стала; Ирена прерывисто вздохнула под взглядом цепенящих коричневых глаз.
– Анджей… Ты с ума сошел?! Тюрьма… Ты знаешь?! Как это… экспертиза… что они со мной… и ведь все, как на самом деле. Слишком похоже… на действительность. Суд… Как ты мог додуматься?! Маньячка… почему маньячка? Ты сумасшедший… ты сволочь… Если мстить… за что?! У нас… все тогда случилось правильно… потому что с тобой невозможно жить, ты сумасшедший… Анджей!! Но было же хорошее… столько хорошего было, за что же ты так… почему… обещал, что будешь помнить… лучше бы забыл… Гад! Гад! Ненавижу!..