— Училась всю ночь, — негромко предположила Лиза. — Новые позы разучивала.
— А хоть бы и так, — огрызнулась Сашка. — Тебе завидно, что ли?
* * *
Вернувшись со свадьбы, она всю ночь просидела над альбомом Стерха. Слова Егора — «Давай сбежим» — звучали в ее ушах то громче, то тише, затихали и возвращались, будто эхо в пустом колодце. Егор первокурсник, он не пережил ни единой сессии, он ничего пока не понимает. Пусть его куратор Лилия Попова, она, может быть, добрее Фарита Коженникова… Если здесь применимо слово «добрее». Но Егор просто не понимает, что именно он предложил Сашке, бредя с ней по лужам под одним зонтом.
Коричневые крестики-насекомые будто специально дожидались, пока Сашка откроет страницу и сосредоточится над фрагментом номер семнадцать. Суча и перебирая лапками, кинулись в глаза. Сашка закричала; Вика с Леной проснулись. Лена заплакала от страха, а Вика молча взяла одеяло и подушку и ушла спать на кухне на сдвинутых стульях.
* * *
— Саша, что вам на сегодня задано? Двадцать первый фрагмент? Вы работали?
Опять был понедельник. Накануне Сашка, как и обычно, звонила домой и разговаривала с Валентином. Мама делила свое время между больницей и домом; роды предполагались двенадцатого января. УЗИ показало: мальчик. Крупненький. Валентин был радостно взвинчен и сообщил Сашке, что коляску, кроватку и прочие необходимые вещи отправится покупать только после того, как все благополучно завершится.
— Это суеверие, — сказала ему Сашка.
— Это традиция! — фальшиво засмеялся Валентин. — Ну, как ты? Приедешь на каникулы, на брата посмотреть?
Сашка пообещала.
А сегодня с утра в институте вывесили расписание сессии. И Сашка узнала, что зачет по «Введению в практику» для группы «А» второго курса назначен на одиннадцатое. Одиннадцатое января.
Шел снег.
— Я работала, — сказала Сашка глухо. — Николай Валерьевич, я работала, честное слово. Я все делаю, как вы говорите. Я…
Сашка замолчала. Стерх поддернул рукав; на запястье у него, на кожаном ремешке, помещался вместо часов круглый металлический отражатель.
— Ну, давайте посмотрим, Саша, в каком состоянии ваш, гм, внутренний мир…
Резкий луч света, отразившийся на металле, заставил Сашку моргнуть. Горбун хмыкнул, закрыл браслет рукавом, провел ладонью по длинным седым волосам. Его обычно бледное лицо казалось серым.
— Не очень хорошо. Не очень… Что-то не так, Саша. Такое впечатление, что вы, с помощью вашей недюжинной воли, стараетесь избавиться от моего предмета.
— Нет, я работаю. Честное слово! Я все делаю.
На голые ветки лип за окном красиво падал снег. Внизу, по Сакко и Ванцетти, проехала грузовая машина.
— Саша, присядьте, пожалуйста.
Она села за свой стол у окна. Над батареей поднимался дрожащий воздух, а из щелей тянуло холодом. Между стеклами рамы коротала вечность большая дохлая муха.
— Когда я увидел вас в первый раз, я просто обомлел от радости, — признался горбун. — Мне показалось, у вас такой дар… Редкий, ценный… Невиданной силы и чистоты. А теперь я не знаю, что с вами делать. Ладно еще, зачет… Пересдадите, в конце концов… Но ведь экзамен!
Сашка замотала головой:
— Я не могу на пересдачу! У меня…
Она осеклась. Горбун поднял руку:
— Я знаю, что вы не любите пересдач. Никто из вас не любит. Но экзамен тем и сложен, что пересдавать его нельзя, только с одного раза. С первого. И до него осталось чуть больше года, Саша. Ах, какая была надежда…
— Если я неспособная, — прошептала Сашка, — может, я вам не нужна в институте? Может, я здесь лишняя? Может, меня по ошибке приняли в институт, и теперь меня можно…
Она замолчала, боясь продолжать. Потому что против воли вдруг увидела картину: ее выпускают, а Егор остается здесь. Она может забыть Торпу, как страшный сон, и вместе с ней забыть и Егора…
Стерх за преподавательским столом ссутулился, отчего его горб сделался больше. Сашке показалось, что он смотрит на нее с интересом. Как будто идея, поданная студенткой, вовсе не так уж глупа.
— Вот что, Саша. Сегодня в шесть часов подойдите, пожалуйста, в учебную часть. Кое-что обсудим.
* * *
— Давай поженимся, — предложил Егор.
Они сидели на горе матов в спортзале. Егор только что помог Дим Димычу установить столы для настольного тенниса, девчонки-первокурсницы разобрали ракетки, и от стены к стене летало жизнерадостное «пинг-понг».
Сашка сидела, будто не слыша его. И только когда он готов был обидеться — на подобные предложения люди, как правило, хоть как-то должны реагировать — обернулась и очень внимательно посмотрела Егору в глаза:
— Зачем? Разве нам плохо так?
Егор растерялся.
— Ну как — зачем… Зачем люди женятся?
Стучали теннисные шарики. Целлулоидная капель.
— Сегодня в шесть Стерх меня ждет в учебной части, — сказала Сашка.
— И… что?
Сашка набрала в грудь воздуха — и выдохнула снова. Ее надежда ни на что не опиралась — ни на что серьезное. Просто хотелось, страшно хотелось надеяться. Если я вырвусь, то наверняка освобожу Егора, думала Сашка. Только выбраться. Только пусть скажут: мы ошиблись. В тебе нет таланта к нашей специальности, поезжай домой.
Сашка видела мысленным взглядом, как горбун печально качает головой и говорит эти слова. И Портнов протирает очки подолом рубашки навыпуск. И она, Сашка, делает вид, что страшно удручена, идет и собирает вещи, и возвращается домой…
— А потом? — спросил Егор.
Сашка вздрогнула, как будто он прочитал ее мысли:
— Что — потом?
Егор положил ей руку на плечо:
— Сашка. Я тебя люблю. Я… После шести ты ведь освободишься?
Сашка автоматически поддернула рукав спортивной куртки. Улыбающаяся рожица была ярко-красной, будто от сильного стыда. Сашка натянула рукав на ладонь. Зябко поежилась.
— Егорка, я ничего сейчас не знаю. Давай решим… после.
* * *
Ровно в шесть часов она стукнула в дерматиновую дверь с табличкой «Учебная часть». Потянула ручку на себя — и заглянула внутрь.
Раньше она бывала здесь только один раз. В длинной комнате по-прежнему стояли диваны вдоль стен, вешалка с чьими-то пальто, но голого манекена, как в прошлый раз, не было. Здесь разговаривали Портнов и Стерх; Портнов курил, уже, по-видимому, не первую сигарету: под потолком тянулись сизые пряди дыма.
— Самохина, подожди, — резко сказал Портнов.
Сашка вышла. Прислонилась к стене и обхватила себя за плечи.