Рада с силой отталкивает его. Тот отшатывается.
РЕНАДУ. Не надо так. Понимаю, сразу трудно… Но жизнь есть жизнь.
Снова идет к Раде. Между ними уже серьезная борьба. Ренаду удерживает ее руки, лезет под юбку, не переставая умиротворяюще приговаривать, будто обращаясь к животному.
РЕНАДУ. Тихо, тихо, жизнь есть жизнь. Хорошая девочка, умница, хорошая девочка, тихо, тихо…
РАДА. Я закричу!
РЕНАДУ. Не надо кричать, потому что это мой дом. Мой дом, все хорошо, все нормально, не надо кричать…
Ренаду, несмотря на свои годы, тяжел и силен. Зажимает Раду в углу. Она сильно бьет его коленом. Ренаду отшатывается – и вдруг начинает визжать от боли. Корчится, падает, катается по полу. Летят бокалы… Рада в ужасе.
РАДА. Что с вами… Господи… Я не хотела…
Ренаду смотрит на нее с ненавистью, кричит и бьется. Рада кидается к окну – во дворе стоит желтая машина с передвижным излучателем и гвардейский грузовик. По всему двору хлопают двери, звучат команды, у подъездов замерли капралы…
Дверь распахивается. В квартиру врывается наряд гвардейцев. Берут Ренаду, защелкивают наручники, волокут наружу. Остается карпал, молодой, высокий, прыщавый. Быстро осматривает квартиру. Оценивает взглядом цветы, бутылку вина, осколки бокалов на полу…
КАПРАЛ. Кто такой?
РАДА. Домовладелец…
КАПРАЛ. Домовладелец… Небось за квартиру платить нечем? Нашла себе доброго папика?
Рада кидается на него, собираясь выцарапать глаза. Гвардеец отбрасывает ее, не напрягаясь.
КАПРАЛ. Пока мы за вас проливаем кровь, вы, шлюхи, ложитесь под богатых выродков!
Выходит. Дверь за ним остается висеть на одной петле.
* * *
Кабинет государственного прокурора. На экране компьютера – дело Максима. Прокурор разминает лицо, трет покрасневшие глаза.
Мелькают текст и картинки: фотография Рады. Фотография Гая. Ротмистр Чачу… Документальный материал: фильм, снятый с верхушки башни… Графики. Фотография серебристых трусов крупным планом.
ПРОКУРОР. Да что мне все время эти трусы… Стоп.
Пролистывает страницы назад. Открывает фотографию Рады. Проглядывает текст. Увеличивает фотографию: Рада крупным планом.
ПРОКУРОР. Вот как ты держишься за эту самочку, Мак Сим…
Нажимает кнопку переговорного устройства.
ГОЛОС РЕФЕРЕНТА. Я слушаю, ваше превосходительство.
ПРОКУРОР. Запишите имя: Рада Гаал.
* * *
Та же комната, где происходило собрание мутантов. Бошку раздувает угли в печурке. Принц-Герцог прохаживается по комнате. Максим и Гай сидят на полу.
ПРИНЦ-ГЕРЦОГ. Во-первых, я не советую вам углубляться в пустыню. Ничего подходящего вы там для себя не найдете. Может быть, стоит, по совету Колдуна, установить контакт с островитянами…
МАКСИМ. Островная империя… Вы слыхали о белых субмаринах? Нет? А я слыхал, и Гай вот слыхал… Спасибо, принц-герцог, вы очень помогли нам. Пойдем, Гай.
Максим поднимается. Гай с неохотой идет за ним. Выходят на площадь. Колышется желтое марево среди развалин.
ГАЙ (себе под нос). Вот так я полжизни был марионеткой… А вторую половину придется быть бродягой без родины… вообще без всего. Без завтрашнего дня…
МАКСИМ. Держись. Не ной.
ПРИНЦ-ГЕРЦОГ. Куда же вы все-таки намерены идти, Мак?
МАКСИМ (оборачиваясь). К морю. Далеко отсюда море?
ПРИНЦ-ГЕРЦОГ (раздумывая). Триста километров… Через очень зараженные места… Слушайте, а может быть, сделаем так?
* * *
Самолет в просевшем ангаре – поистине чудовищная машина. Ребристое узкое тело, длинное, как улица, изукрашено многочисленными золотыми эмблемами. Грозно и величественно простираются исполинские крылья. Шесть огромных пропеллеров почти касаются лопастями земли.
Гай смотрит на самолет, потрясенный, разинув рот.
МАКСИМ. Ну и сундук… Извините, принц-герцог. Это у меня… вырвалось.
Принц-герцог и Гай глядят на Максима возмущенно.
ПРИНЦ-ГЕРЦОГ (сухо). Это «Горный Орел». Личный Его Императорского Высочества Принца Кирну Четырех Золотых Знамен Именной Бомбовоз «Горный Орел»… Солдат, помнится, наизусть заставляли зубрить… Рядовой такой-то! Проименуй личный бомбовоз его императорского высочества! И тот, бывало, именует…
Максим идет вдоль самолета. Бомбовоз стоит на трех колесах в несколько человеческих ростов каждое. Хвост этажерчатый. Кабина блестит стеклом, к ней ведет серебристая ниточка легкой алюминиевой лестницы. Это настоящий символ старой империи.
ПРИНЦ-ГЕРЦОГ. Я сначала хотел на нем эвакуировать раненых, но их было слишком много. Потом, когда все раненые умерли… (Вздыхает.) Берите его себе, голубчик. Летите. Горючего здесь хватит на полмира.
МАКСИМ. Спасибо. Спасибо, принц-герцог. Я вас никогда не забуду.
ПРИНЦ-ГЕРЦОГ. Да что ж – меня. Не ради себя даю… А вот если удастся вам, голубчик, что-нибудь, вы этих вот не забудьте.
МАКСИМ. Удастся, массаракш! И я никого никогда не забуду.
* * *
Максим и Гай в кабине. Гай, пристегнутый к креслу ремнем, держит автомат между коленями, вертит головой – он восхищен и растерян. И несколько трусит.
Максим быстро и уверенно осваивается с управлением.
Загораются циферблаты на пультах, раздается треск, громовые выхлопы, кабина дрожит мелкой дрожью. Принц-герцог далеко внизу, среди полегших кустов и струящейся травы, хватается за шляпу и пятится. Лопасти гигантских пропеллеров сливаются в огромные мутные круги. Бомбовоз разбегается по полю… Взлетает.
Из зарослей его провожают взглядами две «собаки» с огромными головами. Переглядываются.
Принц-герцог смотрит вслед, прижимая к груди свою шляпу.
Смотрят из развалин мутанты… Разевают рты. Невиданное зрелище!
В кабине все ревет, сверкает и трясется. Гай в первый раз в жизни поднялся в воздух. Он смотрит на быстро уходящую вниз землю… На облака вокруг…
Переводит восторженный взгляд на Максима. Тот сидит в небрежной позе, ведет машину одной рукой, глаза прищурены, губы наморщены, будто он посвистывает. Восторг на лице Гая сменяется обожанием.
«Горный Орел», сверкая всеми своими эмблемами, величественно плывет над верхушками леса. Внизу видны ниточки дорог… какие-то строения…
Гай смотрит вниз и опять на Максима – как на божество. Максим, почувствовав его взгляд, оборачивается – и улыбается ему.