— Нет на мне никакой порчи! Вообще, я вас не знаю, у меня нет денег, с меня нечего взять!
— Да мне не надо ваших денег!
Завозился в коляске младенец. Послышалось первое хныканье — как далекий раскат грозы.
Одновременно кармане у Лизы зазвонил телефон.
Младенец расплакался.
Лиза вытащила трубку:
— Алло! Да, Светлана, мы гуляем во дворе!
Младенец плакал. Лиза суетливо потряхивала коляску:
— Да, заплакал. Нет, он все время спал, только что проснулся, буквально только что… Что? Какие фотографии?
Некоторое время она слушала, сдвинув брови.
— Не знаю, — голос ее вдруг ослаб и истончился. — Понятия не имею… Хорошо, сейчас…
Младенец плакал. Оставив коляску, забыв обо всем, Лиза стояла с телефоном в руке и в ужасе смотрела на Ирину.
— Я же говорю, на тебе порча, — уверенно сказала ведьма. — Но мы ее снимем, верь мне!
На глазах у девушки выступили слезы:
— Она что-то говорит про фотографии в Интернете… что я больше не буду у них работать… какая-то чушь!
* * *
Каталка бесшумно катила резиновыми колесами по больничному коридору. Дежурный врач, щуплый блондин, слушал мужчину с длинным хвостом за плечами:
— Мы говорили по телефону, потом она замолчала. Я быстро к ней приехал и вижу…
— У тебя до сих пор ее ключ? — щуплый, кажется, удивился.
— Ну… да. Она собиралась поменять замок, но…
— О чем вы говорили?
— Мы ругались, — признался мужчина с хвостом за плечами. — Потом она вскрикнула. Потом — «помогите»…
— У нее есть родственники?
— У нее мать в Воронеже.
— Нужно, чтобы кто-то из родственников приехал и привез ее полис.
— Ага… Я тебе страшно благодарен, Игорь. Я вообще не знал, что делать… Это такое счастье, что твое дежурство…
— Да какое там счастье? — блондин поморщился. — Сделаю, что смогу. Прослежу… и все.
— А что с ней, Игорь? — помолчав, спросил мужчина с хвостом.
Блондин глянул подозрительно. Пожал плечами:
— Ничего хорошего, насколько могу судить.
* * *
— …Как вы можете снять порчу, если вы не можете забрать эту гадость из сети?!
— Я знаю, я все сделаю, я все сниму.
— Это же годами так и будет висеть… с одного ресурса на другой… вместе с адресом, телефоном…
— Телефон можно сменить.
— А если я буду встречаться с парнем? А я буду работать по специальности? Я же воспитатель детского садика…
На кухне двухкомнатной Лизиной квартирки Ирина, освоившись, заваривала чай:
— Лиза. Таких снимков в сети миллионы. Целые толпы. Тебя никто из знакомых не заметит.
— А Светлана заметила! Через два дня!
Ирина посмотрела на демона.
— Это не Светлана, — сказал тот со вздохом. — Это ее муж, видно, любит «веселые картинки». Вот и наскочил.
— Митя мне сделал красивую фотосессию, — давясь слезами, объясняла Лиза. — И пару фотографий захотел… ню. А я его… любила… я думала, он со мной… он меня…
И она опять зарыдала — будто подключили новый резервуар со слезами.
— Ну-ка, перестань, — неожиданно грубо сказала Ирина.
Лиза закашлялась. Затихла.
— У тебя что, умер кто-то? — Ирина повысила голос. — Или заболел? Или бросили тебя? Митя этот… да благодари Бога, что ты с ним ближе не сошлась! Это дерьмо на палочке, вот твой Митя! Подумаешь, выложили голую фотку в сеть!
— Не просто голую, а…
— Ну и что? Ты что — уродка? Нет! Посмотри на себя!
— Я…
— Молчи! Хватить слезы лить! Ты, что ли, одна под раздачу попала? Знаешь, какие у Мити неприятности?
— А, — Лиза подняла мокрые глаза, — разве это… не Митя сам выложил?
— Ох, — сказал демон.
— Это не Митя выложил, — Ирина сделала серьезное лицо. — Это…
Она снова вытащила из сумки снимок, уже слегка примявшийся.
— Это она, — ноготь с черным лаком ткнул в лицо блондинки в очках.
— Юлька, — прошептала Лиза, вдруг подобравшись.
Слезы в ее глазах высохли.
— Она не тебе мстила, а ему, — мудро кивнула Ирина. — И вместе с ним много народу пострадало. Можешь не сомневаться — морду ему набьют, а то и похуже что.
Лиза разглядывала фотографию, будто желая глазами прожечь в ней дыру; окно было приоткрыто, на второй этаж доносились крики детей во дворе и собачий лай.
Ирина наметанным глазом окинула кухню: салфеточки, тарелочки, картинки в рамках…
— С матерью живешь?
— С мамой и бабушкой… Бабушка сейчас в больнице, мама на работе. Они у меня, слава Богу, в Интернет не ходят… У нас даже компьютера нет… И как я объясню, что меня с работы прогнали?
— Никак! Скажи, что та семья перебирается, уезжает, или, наоборот, к ним бабушка из провинции приехала, мало ли. А я тебе амулет заговорю — работа сама в руки придет. Хорошая и непыльная.
Лиза всхлипнула.
— Я буду скучать по Ванечке… По малышу…
— Своего родишь, скучать перестанешь, — Ирина впервые за последний час немного расслабилась. — Ну, пей чай.
Все было непросто. И одновременно — все было правильно. Девчонка поплачет и забудет. Конечно, до самого утра нельзя оставлять ее одну; надо придумать, как забрать ее из дома, чтобы мать ничего не заподозрила.
— Ты в клубы ходишь? — спросила будто невзначай.
— Нет…
— Зря. В твоем возрасте в клубы надо ходить.
— У меня денег мало, нечего надеть… И… я не люблю, вообще-то, когда громкая музыка.
— А ты пробовала?
— Я не хочу, — Лиза наконец-то положила фотографию на стол. — Помню, мы тогда сидели на Пасху… Хорошо было. Душевно. Будто мы… друзья.
— А это кто? — Ирина указала на белобрысого мужичонку.
— А это Игорь. Школьный друг Мити, они много лет не виделись, потом опять сошлись. Он врач, кажется. Говорят, хороший. Хотя… с виду трудно поверить.
— Он к тебе клеился?
— Да ну его, — Лиза повела плечом. — Он вообще липкий тип.
— Ну и хрен с ним, — Ирина уселась, размешивая сахар в чашке. — Итак, Лиза, сегодня идем в люди. Скажи маме — вернешься утром.
— Нет.
— Я приглашаю.
Лиза хлопнула мокрыми ресницами: