— Подробности насчет викторины — на сайте пратчетт-ру, — Ирина не исключала, что такой сайт существует на самом деле. — А теперь, — обернулась к сопровождающей ее секретарше, — мне нужно срочно зайти еще в одиннадцатый «Б», срочно, до звонка…
Звонок застал ее в коридоре.
Опережая секретаршу, рискуя вызвать непонимание, она ворвалась в класс первой. Заполняя пространство собой — голосом, пиджаком, локтями — громогласно вопросила:
— Дети, кто из вас читал Терри Пратчетта?
Уже никто не слушал.
Учитель, тощий старичок, поглядел на Ирину, как на привидение. По всему классу галдели, визжали, взревывали юными басами, бросали книжки в рюкзаки, швырялись тетрадками; только одна девочка на второй парте, очень удивленная, смотрела прямо на Ирину:
— А что?
Жаль, что ты не мальчик в очках, подумала Ирина.
Эта школа была восьмой на ее пути, и, видимо, последней. Летай ведьма не метле, а не разъезжай на мотороллере, — все равно невозможно, невозможно за три часа сделать больше. Доехать, убедить, ворваться, пройти по классам, повторяя и заново придумывая дурацкий текст. Всего восемь школ из пятидесяти в списке. Стоило ли огород городить?
Наверняка о ней уже говорят, как об авантюристке; наверняка кто-то получит по ушам за то, что человека без документов, с улицы, свободно пускают в учебное заведение, да еще и ведут к детям. Наверняка уже ясно, что нет никакого союза библиотекарей, что в лучшем случае выходка Ирины — рекламная акция какой-нибудь компании «Пратчетт» по продаже мыла и компьютерных игр…
Она избегала смотреть на демона. С каждой новой неудачей он становился все более и более тихим; надежда, сделавшая его таким разговорчивым сегодня утром, теперь ушла почти полностью.
«Пожалуйста, Ира, найди этого мальчика!» Она так и эдак вспоминала его слова; удивительно, но демон, потустороннее существо, в тот момент верил Ирине, как ребенок Деду Морозу. Или хотел верить.
А теперь его надежда протаяла почти до самой земли.
— А что? — снова спросила девочка со второй парты. Она была интересная, даже красивая: с миндалевидными насмешливыми глазами, с ироничным полногубым ртом.
— Ты читала?
— Ну… просматривала, — призналась девочка. — По-моему, муть.
— Алина! — позвала ее другая девица, пышная, с огромной грудью. — Ты идешь?
* * *
Антон не любил совпадений.
Из окна коридора он смотрел, как странная женщина бредет по двору, а за ней, чуть отстав, идет охранник, подозрительно красный. Наверное, жалеет, что вообще ее впустил. Что за женщина? Действительно сумасшедшая? Или какой-нибудь рекламный агент?
Но почему она ищет мальчика в очках, который в метро читает Пратчетта? Что за дурацкое совпадение?
Еле волоча ноги, женщина добралась до скутера, пристегнутого к столбу у школьных ворот, и, к новому удивлению Антона, завела мотор. Затрещало, задымило, и эта пародия на транспорт — а с ней пародия на Школьного Чиновника — укатила прочь, попадая маленькими колесами во все выбоины на дороге.
В этот момент на плечо Антону легла чужая жесткая рука:
— Тебя предупреждали, очкарик?
* * *
— Я ни за что не покупал бы скутер.
Демон молчал всю дорогу. Только когда Ирина, приковав мотороллер под окнами, поднялась в квартиру, демон нарушил скорбное безмолвие.
— Почему? — спросила Ирина, лишь бы что-то сказать.
— Это очень опасно и неудобно. Я купил бы мотоцикл… Знаешь, в чем загвоздка? Теперь я знаю, как надо жить.
Ирина упала на диван. Демон остановился посреди комнаты:
— Я знаю, как надо жить. Я просыпался бы каждое утро с улыбкой. Я подходил бы к окну… Я смаковал бы каждую минуту, смотрел людям в глаза, я работал бы, как вол, а потом отдыхал. И я любил бы… Ох, как я любил бы, Ира.
— Кого? — вырвалось у Ирины.
Демон замолчал. Приподнявшись на локте, она видела, как он напряженно всматривается в затененное ветками окно.
— Олег, как вышло, что ты покончил с собой?
— Я не могу об этом говорить.
— Не можешь или не хочешь?
— Не могу и не хочу, — упрямо сказал демон.
— Когда это случилось, хотя бы?
— Сорок дней миновало, год — еще нет.
— И у тебя кто-то остался? Семья, жена, дети?
Ее рука, сжавшись в кулак, дернулась сама собой и стукнула ведьму в скулу. Ирина взвыла.
— Больно? — спросил демон. — Так вот мне больнее. Не задавай таких вопросов.
Несколько минут Ирина боролась с яростью. Вот и расплачивайся за добрые дела, даже за добрые мысли, за усилия в попытке совершить добро…
Она страшно устала, обхаживая все этих охранников, потом секретарей, потом завучей или замдиректора. Она могла гордиться собой — из восьми школ ей не сумели отказать ни в одной. И все равно — дело проиграно. Все пропало.
Демон смотрел в окно, повернувшись в профиль к Ирине. Она видела, как шевелятся его губы; демон, кажется, сам себе рассказывал, как надо жить:
— Зимой я расчищал бы снег лопатой. Весной сеял траву, летом пил холодное пиво в тени, осенью заклеивал окна…
— Здравствуйте, дети, — Ирина обессилено повалилась на диванную подушку. — Наша фирма проводит акцию, за подробностями — на сайт Пратчетт-ру…
И вдруг она резко села на диване, и волна мурашек окатила ее — до макушки.
* * *
В узком темном коридоре они швыряли его друг другу, как грушу. Хорошо, что в этот день он был без очков — наверняка разбили бы.
Ученики гимназии, они оказались гораздо изощренней обыкновенных уличных хулиганов. Лицо почти не тронули; пинали по ногам, били ниже пояса, измолотили его очень быстро — и минуты не прошло.
Потом вдруг разошлись, рассеялись в разных концах коридора, и, закусив губу, он подумал: это все, что вы можете?
Болели синяки, невидимые под одеждой. Антон шел, хромая, стиснув зубы; ему было все равно. Чем хуже — тем лучше.
— Эй, гондон! — окликнули его на школьном крыльце. Он удержался и не повернул головы; у выхода со школьного двора, у ворот в тени липы, Алина с одноклассницами курили и болтали, ни от кого особенно не скрываясь.
У Антона засосало под ложечкой. То, что Алина до сих пор не ушла домой, показалось ему дурным знаком.
— Эй, гондон! Эй, гондон! — позвали сразу со скамейки под липами, от крыльца, из окна первого этажа. Антон шел, видя только дорогу перед собой; дорога вела мимо стайки девчонок с сигаретами.
— Антон! — окликнула его Алина.
Кто-то заржал на несколько голосов. Он замедлил шаги.