Совсем недавно он стоял тут, на пороге, разговаривал как заговорщик, прикрывал смущение манерностью и собирался пригласить Веру на первое свидание, названное «тренингом». Буквально вчера - сжимал в объятиях только что вернувшийся из долгого, двухдневного похода на дачу. А теперь перед Верой был непонятный, холодный, отгороженный невидимой стеной человек: словно любимый певец, столько раз виденный по телевизору, вдруг сошел с экрана, потребовал внимания и смутил своим визитом не меньше, чем обрадовал. Созонова вертелась вокруг гостя, нервничала, искала ему тапочки, не знала, что говорить, куда девать руки… Два раза случайно задела выключатель и погасила свет в прихожей. Потом зачем-то показала, где гостиная, куда нужно идти: как будто Миша сам не знал, как будто пришел впервые в эту квартиру!
- Чайку?
- Да я не голоден. Поел как раз недавно.
- Ой… А я… пирог вот…
- Да? Ну раз такое дело, съем немножко. Полкусочка! Или лучше четверть! У себя в кафе налопался…
Вера суетилась, резала пирог, ставила чай, старалась изобразить из себя хорошую хозяйку, пока Михаил прохаживался по комнате, критически обозревал знакомый интерьер и перечислял еду, которая перепала ему сегодня на работе.
- Как вообще жизнь-то? - спросила Вера, когда парень и девушка уселись наконец за столом. - Как настроение? Как дела? Как новая квартира? Ты так давно ничего не рассказывал мне о себе!
- Что рассказывать? Работаю, - ответил Михаил. - Тусить особо некогда. Химмаш - отстой полнейший. А квартира… Ну квартира… Что квартира? Хуже и дороже нашей старой. Жить в ней совершенно не хочется, а выбора нет. Вот такие примерно делишки!
- А как бы мне хотелось, чтобы ты по-прежнему жил тут! - размечталась Созонова.
- Но я живу в другом месте, - отрезал парень.
Возразить на это было нечего.
- А помнишь, сидели когда-то за этим столом? Историю изучали!
- Ну, было дело.
- И ты меня все время дразнил. И выпендривался!
- Угу.
- Смотри, теперь ты опять на том же месте, где обычно садился! Это специально или по привычке?
- Не знаю…
- Ну скажи!
- Ох, Верка, опять ты пристаешь! Все уши прожужжала. Дай мне хоть чаю попить спокойно!
Вера послушалась. Села смирно, уткнулась в свою чашку. Она все еще смущалась от того, что Идеал, Принц, Главный-В-Мире-Мальчик находится с ней в одной комнате. От того, что воздух квартиры безнаказанно вбирает в себя волшебный запах его кожи, от того, что самые красивые руки, прикасаются к созоновской посуде, которую приятно будет мыть потом, от того, что стол и стул еще так долго станут хранить тепло его тела, от возможности хоть сейчас прикоснуться к пушистым Мишиным волосам…
- Ну не надо! Отстань! Ты вся мокрая… Сама наложила еды, а поесть на даешь! Ребенок я, что ли, по головке меня гладить?!
Вера не настаивала. Снова засуетилась, открыла форточку, включила свет, кое-что убрала со стола, кое-что добавила, включила музыку.
- Нравится мелодия? - спросила, чтобы подвести беседу к танцу живота.
- Так, не особо. У нас разный вкус, похоже, - сказал Миша.
Мысль о разном музыкальном вкусе показалась Вере страшной, и она принялась уверять Михаила, что нет, что у них много общего, что слушать вместе плеер было и остается их любимым занятием. Парень не спорил. Впрочем, и не соглашался. Он вообще как будто бы мыслями был не здесь.
Вера не выдержала, подошла, обняла сзади.
- Миша… Мишечка, зайчик… Я очень соскучилась! Вот сейчас смотрю на тебя и не могу насмотреться! И каждый день думаю, думаю, думаю о тебе… Если б только можно было видеть тебя чаще! Раньше было так здорово! Помнишь, ты приглашал меня поехать на озеро? А через десять дней будет три месяца с первого поцелуя! А? Что ж ты не отвечаешь?
- Что я могу ответить…
- Ты все еще любишь эту свою Светланочку?
- Светланочка не моя. Я для нее давно уже не существую. И вообще, нечего вспоминать об этом, старое все, пустое!
- Но для меня-то, для меня-то существуешь!
- Да. Спасибо.
- А я для тебя?
- Я же здесь.
- Ты всегда отвечаешь так односложно!
- Мне это свойственно.
Вера вздохнула.
- Ты любишь меня? - спросила она напрямик.
Миша напрягся. Какое-то время его колоритная мимика отражала напряженный умственный процесс.
- Ты очень хорошая девушка, - услышала Вера спустя полминуты. - Добрая… и вообще. Думаю, что все у тебя будет.
- Что - все? В каком смысле?
Сказанные слова катастрофически были похожи на прощание. Вернее сказать - на отшив. На уход.
- В каком смысле?! Что - все?!
Звонок телефона у Михаила прервал выяснение отношений.
- Да! - сказал парень, приложив трубку к уху.
В течение следующих нескольких секунд его глаза постепенно округлялись, а нижняя челюсть отвисала. Потом Миша вскочил.
- Как?! Ты здесь?! Ты что, приехала?!
Вера замерла. Она смотрела на то, как ее (впрочем, ее ли?) кавалер неожиданно ожил, забыл о трудной смене, об усталости и забегал кругами по комнате, выкрикивая:
- Конечно!.. Да!.. Ну естественно!.. Ну разумеется!..
Что говорили на том конце? Этого было не разобрать. На расстоянии слышались только отдельные звуки. Отдельные ноты высокого девичьего голоса.
- Могу, конечно, могу! - кричал между тем Михаил. - Где, во сколько? Подъеду немедленно! А я тогда, в Хабаровске… Неважно. Что? Конечно же!
«В Хабаровске!» - прошептала Вера. Последнее время название этого далекого, ни разу не виденного города сделалось для нее символом обмана, разочарования, бесчестности, неразделенной любви - всего самого худшего.
Миша между тем уже возился в прихожей: торопливо зашнуровывал ботинки. Подбежавшую и в ужасе уставившуюся на него Веру он спросил:
- У тебя есть крем для обуви? И щетка для одежды? И расческа?
Квартира по-прежнему блистала чистотой, новое платье валялось на стуле, пирог стоял на столе почти целый, грозди лучшего винограда нетронутыми возлежали на своем блюде, диск с арабской музыкой грустил в проигрывателе, а надушенный танцевальный костюм так и не дождался своего часа в секретном пакетике в ванной.
Все оказалось напрасно.
//-- Из дневника Веры Созоновой за 10 августа 2008 г. --//