Поэтому она осталась в «Замке Троттл». Время от времени она бралась за мелкую работу — немного штопала, немного гладила — и старалась не обращать внимания на то, что творилось в детской наверху. Зато она позаботилась о том, чтобы Бен получил правильное воспитание. Она не могла запретить слугам командовать мальчиком, но научила его вести себя за столом и вежливо разговаривать. Наконец она устроила его в школу. Бен мог положиться на нее.

Нэнни беспокоилась лишь об одном: что может случиться с Беном, если она умрет? Миссис Троттл ненавидела Бена; ей ничего не стоило отослать его куда-нибудь подальше. «Но я одурачу ее, — думала Нэнни Браун. — О да, я заставлю ее прекратить свои фокусы».

— Под моей кроватью прячется взломщик, — неожиданно сказала она. — Я это чувствую. Проверьте, пожалуйста.

— Миссис Браун, — теперь в голосе медсестры слышалось легкое раздражение. — Не стоит забивать себе голову такими глупостями, верно?

— Это не глупости, — сварливо возразила Нэнни. — В Лондоне полно взломщиков, так почему бы одному из них не прятаться у меня под кроватью?

Медсестра не стала проверять; она покровительственно относилась к больным, но старалась не потакать их причудам.

— Что скажет ваш внук, если вы будете продолжать в том же духе? — спросила она и удалилась, грациозно покачивая бедрами.

Когда Бен вошел в палату, старая Нэнни сразу же почувствовала себя лучше. Она строго относилась к нему — запрещала говорить грубые слова, заставляла подъедать с тарелки все до последней крошки, — однако она не постеснялась бы признать, что среди всех дорогих для нее людей этот мальчик был самым любимым. Другие больные тоже улыбались, когда он проходил мимо, потому что он всегда держался вежливо и дружелюбно, не забывая приветствовать всех по имени.

— Здравствуй, Нэнни. — Бен всегда называл ее «Нэнни», а не «бабушка». Она сама попросила его об этом так ей больше нравилось.

Когда Бен положил у изголовья кровати маленький букетик фиалок, Нэнни неодобрительно покачала головой.

— Я же говорила тебе, чтобы ты не тратил деньги на пустяки, — пробормотала она.

Ложась в больницу, она оставила Бену несколько фунтов из своей пенсии, наказав ему бережно относиться к деньгам. Однако сейчас ее костлявые пальцы сами сомкнулись на букетике, и она улыбнулась.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Бен.

— Замечательно, просто великолепно, — солгала Нэнни. — А ты? Что творится дома?

Бен помедлил. Ему хотелось рассказать Нэнни о своих загадочных посетителях и о том, как сильно они ему понравились… О странном чувстве родства с ними. Но он обещал молчать, да и в любом случае его надежды оказались напрасными, поскольку гости не имели к нему никакого отношения.

— Ничего особенного, — ответил он. — Я записался в фуг бальную команду, а с Реймондом случился очередной припадок.

— Это не новости, — мрачно заметила Нэнни Браун и пристально посмотрела на Бена. — Тебя никто не беспокоил? Мистер Фултон, например?

— В общем-то, нет, но… Как ты думаешь, Нэнни, ты скоро вернешься домой? Когда ты рядом, мне гораздо легче.

Нэнни похлопала его по руке.

— Конечно, я скоро вернусь. А пока продолжай учиться и помни, что когда ты вырастешь, никто не сможет указывать тебе, как жить.

— Да, — тихо сказал Бен. «Но до того, как я вырасту, пройдет еще много времени», — подумал он. Нэнни выглядела очень больной. Страх обессиливал, и с ним приходилось бороться, но больше всего Бен боялся показать себя эгоистом.

Когда посетители уходили, в палате воцарялась тишина. Больные дремали, радуясь отдыху, но Нэнни сидела, прислонившись спиной к подушке, и напряженно размышляла. Она больше не могла терять время. И ей повезло — вечером дежурила медсестра-филиппинка, славная девушка и всеобщая любимица. Ее звали Челеста; она очаровательно улыбалась и носила в волосах за ухом маленькую красную розу, которую можно было видеть, только когда она нагибалась.

— Можно мне попросить вас об услуге, моя милая? — спросила Нэнни. — Мне хотелось бы получить лист чистой бумаги и конверт. Это очень важно, иначе я не стала бы вас беспокоить.

Челеста взяла худое запястье Нэнни и измерила ей пульс.

— Я постараюсь, миссис Браун, — сказала она — Но вам придется подождать, пока я не закончу обход.

Через час она действительно пришла в палату с листом бумаги и плотным белым конвертом.

— У вас есть ручка?

Нэнни кивнула.

— Спасибо, милая. Теперь у меня на душе полегчало. Вы хорошая и добрая девушка.

Челеста улыбнулась, внимательно посмотрев на лицо старушки. Да, осталось уже недолго.

— Я на всякий случай еще проверю насчет взломщиков. — Она наклонилась, и Нэнни увидела маленькую красную розу, спрятанную в ее черных как смоль волосах.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Это просто, — пробасил Ганс. — Я оглушу его. Засуну в мешок. Потом уходим через гамп.

Спасатели вернулись из «Фортлендса» в таком мрачном настроении, что бедный великан совсем расстроился. Он хорошо выспался и, узнав о случившемся в ресторане, решил, что теперь ему пора взять инициативу на себя.

Кор покачал головой. Возможность оглушить Реймонда, упрятать его в мешок и переправить на Остров выглядела соблазнительной, но была совершенно неприемлемой. Он представил себе, как Король с Королевой вынимают своего сына из мешка, беспомощного, словно связанного поросенка…

— Он должен пойти добровольно, Ганс, — решительно сказал волшебник. — Иначе сердце Королевы будет разбито.

Эрни Хоббс подплыл к маленькому летнему домику, где они сидели. Ранним вечером он обычно отправлялся на небольшую прогулку, оставляя других призраков охранять гамп.

— Какие новости? — поинтересовался он и, выслушав сбивчивый рассказ спасателей, печально кивнул: — Да, боюсь, дела плохи. Мы уже давно наблюдаем за ним, и могу сказать, что он год за годом катится под гору. Миссис Троттл просто глупа, а мистера Троттла почти всегда нет дома; за его поведением никто не следит.

— Полагаю, не может быть никаких сомнений в личности Реймонда? — спросил Корнелиус.

Эрни покачал головой:

— Я видел, как она украла ребенка. Через год она вернулась с сыном на руках. Более того, во рту у него была та же самая соска. Я знаю точно: соску с золотым кольцом ни с чем не спутаешь. Сомнений нет, это Принц.

— А как насчет Бена? — поинтересовалась Гертруда.

— Ну, с Беном совсем другая история. Он появился здесь почти одновременно с Реймондом, и я вам скажу: лучше парнишки я еще не видел. Он и призраков может видеть, да только никогда не болтает о них. Слуги относятся к нему по-свински — видать, научились у миссис Троттл. Да, плоховато придется парню, когда умрет его бабушка. ни попрощался и улетел прочь — смотреть, как Альберт Фишер ест котлеты с картофельным пюре в его старом доме, и терзаться грустными воспоминаниями. Но перед уходом он пообещал спасателям помощь всех лондонских призраков. «И не только призраков, — сказал он. — Много кто хочет, чтобы на Острове все стало хорошо».