Глаза мистера Гранда сузились.
— Вы цепляетесь за термины. Какой смысл в том, что вы сдадите меня сирийским властям? Поверьте мне на слово, они настолько коррумпированы, что за взятку я через несколько дней выйду под подписку о невыезде и благополучно исчезну. Правда, придется потерять прибыльный бизнес, но основную массу капитала я не держу на счетах фирмы. Если взять все мои еще не выплаченные кредиты, инвестиции в мое дело, деньги акционеров, то будет не плюс, а минус. Так что я еще окажусь и в выигрыше. Кому от этого станет легче? Лучше я заплачу вам. Вы же любите деньги? Нет человека, который их не любил бы в большей или меньшей степени. Мы договорились? Назовите сумму.
Мистер Гранд говорил убедительно. Деньги всегда соблазняют человека, какой бы принципиальный он ни был. Это дьявольское искушение. Даже не задумываясь, он прокручивает у себя в голове, какие бы проблемы смог решить с их помощью. И приходится силой останавливать себя. Не был исключением и Боцман. Помимо его воли в голове прокрутились мысли. Проблем в жизни хватало. И их можно было сейчас решить одним махом. Но человек на то и божие создание, что у него есть свобода выбора. Никто не может унизить его, кроме него самого. Никто не может навредить ему — только он сам. Никто не способен перечеркнуть прежнюю жизнь — исключительно он, и никто другой.
— Вы задумались, — мягко напомнил мистер Гранд. — Каким же будет ответ? Называйте сумму. Я назову свою. Сойдемся где-то на середине.
— Торга не будет, — уже решил все для себя Саблин.
Внутренние сомнения Виталий в счет не брал, он оставался чист перед собой. Подумать — не значит сделать. Смотрит же любой мужчина на женщин на улице, «примеряет» их на себя, но это же не значит, что он пристает к ним. В мыслях можно даже убить ненавистного тебе человека. Главное — поступок. А они делятся на обратимые и необратимые. Поругался с другом, можно помириться. А вот если переспал с его женой, это уже невозможно обратить вспять. Примерно такие мысли промелькнули за несколько секунд в голове у Виталия.
— Вы хотите без торга? Чтобы я заплатил столько, сколько вы запросите? — ухмыльнулся Джеффри. — Так, к сожалению, не бывает. Мои финансовые возможности ограничены, а человеческие желания не знают границ. Денег никогда не бывает много. Миллионер мечтает стать миллиардером, миллиардер мечтает превратиться в мультимиллиардера. Называйте сумму, и мы придем к консенсусу.
— Ты не понял. Торга не будет. Потому что не будет и сделки, — проговорил Саблин.
Мистер Гранд был прав, ему удастся откупиться от сирийцев и, оказавшись на воле, исчезнуть. Пусть в другом месте, в другом качестве, под другой фамилией Джеффри продолжит делать то же, что делал раньше. И снова пойдут смерти. С ним следовало кончать так, как отрезают тронутую гангреной конечность. Виталию не надо было привыкать убивать. Но убить он мог лишь при одном условии. Перед ним должен находиться противник, враг, угрожающий жизни людей или его самого. Мистер Гранд представлялся же сейчас бизнесменом, пытающимся подешевле купить товар — свою даже не жизнь, а свободу. Каплей прекрасно понимал, что Джеффри не остановится, если ему предоставить иллюзорную возможность не платить, а просто покончить с ним — с Саблиным.
Виталий на секунду обернулся к иллюминатору, вроде бы посмотреть, не видно ли возвращающегося Зиганиди. Мистер Гранд не терял времени — он выхватил из выдвинутого ящика письменного стола пистолет и вскинул руку. Но нажать на спуск не успел. Саблин опередил его. Выпущенная им пуля вошла точно в лоб Джеффри. Глаза бизнесмена замерли в удивлении. Тело отбросило к стене, и бывший владелец «Вест Стар» сполз на пол.
— Вот и все. Больше ты никому не принесешь вреда, — тихо проговорил Виталий и вышел на палубу.
Ветер освежил лицо. Саблин несколько раз глубоко вздохнул — разволновался, хоть и считал, что нервы у него железные. Он смотрел в сторону далекого берега, растянувшегося на горизонте узкой полоской. Горы казались отсюда просто неровно оторванной и приклеенной полоской картона. Натренированный взгляд выцепил в морском пейзаже появившуюся на пару мгновений и тут же исчезнувшую под водой голову пловца. Так мог плыть только Николай.
Виталий поднял якорь, запустил двигатель. Яхта заскользила в сторону берега. Саблин сбавил скорость, затем просто лег в дрейф. По его расчетам, где-то здесь должен был сейчас находиться Зиганиди. Высматривать его сейчас в воде было бы делом неблагодарным. Николай не хуже самого Саблина умел быть скрытным.
Зиганиди появился внезапно, сразу на палубе, за спиной у своего командира, но каплей даже не повернул голову.
— Все в порядке? — спросил Николай.
— А у тебя как?
— Ушел, гад, — пришлось признать очевидное Зиганиди. — Где тут потягаешься. Там катер, а у меня надувная лодка. Очередью разнесло.
— Этого и следовало ожидать, — мрачно сказал Саблин.
Зиганиди понял, что сейчас из Саблина придется вытягивать каждое слово щипцами, а потому он просто заглянул в каюту и присвистнул, увидев мистера Гранда мертвым с простреленной головой и с пистолетом в руке.
— Он хотел тебя убить? — спросил Николай.
— Я его сам на это спровоцировал, — честно признал за собой вину Саблин.
— Не знаю, вряд ли это понравится Нагибину.
— Другого выхода не было. Я тебе чуть позже расскажу в деталях. Но от него я узнал все, что хотел. Мы не следователи, не судьи и не тюремщики. Нам не надо, чтобы все было по закону. С нас достаточно и житейской справедливости. Он же заслужил смерть?
— Несомненно, — подтвердил Зиганиди.
— Тогда нечего здесь рассиживаться, пока нас, как в прошлый раз, не начнут расстреливать из артиллерии.
— А яхта? Пусть дрейфует?
— Зачем?
Вышли на палубу. Саблин открыл сливной краник топливного бака. Смочил кусок ветоши и бросил на палубу. Бензин струйкой продолжал вытекать из краника. Ручеек бежал по палубе. Из-за качки он тек то в одну, то в другую сторону. Словно яхта была сковородой, и кто-то невидимый, но гигантский, покачивал ее, чтобы жидкость растекалась равномерно.
— Пошли, — Саблин первым ушел под воду.
Зиганиди спрыгнул за борт за ним.
Боевые пловцы были уже в половине кабельтова от яхты, когда она полыхнула. Саблин и Николай наблюдали пожар, повернувшись к нему лицом. Для этого даже пришлось остановиться.
— Красиво горит, — констатировал Николай.
Языки пламени поднимались над волнами, отражались в них. А затем прогремел взрыв. Вернее, прогремел он позже. Сперва яхта разлетелась пылающими обломками, и только потом долетел звук взрыва.
— Газовый баллон, — машинально констатировал Саблин. — Он в каюте возле плиты стоял.
— Да, газовый баллон почище бомбы будет. На яхте лучше примус держать. Не так опасно, — сказал Николай.
— Какая теперь разница, — провожая взглядом падающие в воду пылающие обломки, произнес Виталий. — До заката надо к нашим скутерам доплыть.