Как обычно, простые, не отягощенные образованием мужчины, а таких в отряде насчитывалось подавляющее большинство, заимев пару часов свободного времени, любят затевать споры. Неважно, о чем спорить, главное — сам процесс. На этот раз у группы боевиков зашел разговор о том, почему Асад с его войсками, авиацией, флотом не в состоянии справиться с повстанцами. Самым весомым аргументом в возникшем споре являлось то, что за восставшими — правда. Но в чем заключается эта правда, никто из них не мог сформулировать. Некоторые хотя бы пытались облечь ее в общие слова.
— Мы за свободу…
— Сколько семейка Асадов нами правит? Он же не наследный монарх, должен уйти…
— Они запрещенные виды вооружений применяют…
Карл уже хотел подняться и уйти, перебравшись поближе к другой компании, где можно было бы вычислить возможного сочувствующего похищенным дайверам, как в разговор включился худощавый молодой человек. У него единственного из всех боевиков были очки с диоптриями. Наверняка испортил себе зрение в столь молодом возрасте чтением книг. Остальные, возможно, кроме Корана, других книг в руках не держали. Из сумбурного вступления Карл понял, что молодого человека зовут Ахмад, что он недоучившийся студент, интересуется историей, хотя учился на инженера-гидротехника. Он подошел к теме непобедимости издалека.
— А наших предков никто не мог победить, — пафосно заявлял он. — Ни Александр Македонский, ни цари династии Птолемеев. Если бы мы не хотели, то и древних римлян здесь не было бы…
Про Александра Македонского темные повстанцы еще слышали, о нем любил иногда упомянуть их полевой командир Надим Аль-Хитаб, считавший себя одним из потомков великого полководца. А вот о династии Птолемеев большинство боевиков понятия не имели, но никто не переспросил, посчитав египетских царей времен Гая Юлия Цезаря и Клеопатры своими недавними соотечественниками времен, приближенных к правлению клана Асадов.
— И чем же они воевали? — спросили недоучившегося студента.
— Не силой оружия. Оружие побеждает другое оружие. Не силой слова. Слово уничтожает другое слово. Не мудростью. Мудрость со временем становится ложной…
Подобный пафос коробил суровых жителей пустыни, но пока еще они слушали.
— …они воевали при помощи воды. Еще царица Савская…
Недоучившийся студент, наверное, не впервой поминал царицу Савскую, потому его перестали слушать.
— Сказанул, водой они воевали. Из водяных пистолетиков китайского производства, как детишки, что ли, стреляли? — подколол молодого человека пожилой боевик.
Его соратники тут же разразились хохотом. Недоучившийся студент был посрамлен. Его образованность тут никому не была нужна. Повстанцы тут же перешли на обсуждение преимуществ и достоинств легкого стрелкового оружия производства США и Российской Федерации. Все сходились во мнении, что американское оружие лучше, но российское проще и надежней.
— Я сам пробовал, — рассказывал немолодой повстанец. — Кладешь АКМ в жидкую грязь, еще ногой его притопчешь, попрыгаешь. Потом достаешь, и он стреляет!
— А если затвор грязью забился и его не передернешь? — засомневался кто-то. — Что тогда?
— Ставишь его прикладом на землю, бьешь ногой. Затворную раму так обязательно с места сдвинешь, грязь из нее выбьешь. Не верите, могу прямо сейчас показать.
— Да где ты грязь найдешь? Дождя уже давно не было. Одна пыль кругом.
— Можно и в пыль бросить. Или воды налить, — не унимался любитель российского оружия.
Посрамленный «водяными пистолетиками» недоучившийся студент покинул шумную компанию, медленно побрел, сел под крепостную стену в теньке. Вытащил из подсумка книжку, принялся читать. Карл прищурился. Книга была на английском языке, называлась «История крестовых походов». Парень вполне подходил для собеседника. Во-первых, имелся единый язык для общения. Во-вторых, человек, читающий по-английски, вполне может разделять евроатлантические ценности. И, чем черт не шутит, поможет попавшим в заложники шведским дайверам.
Карл четко запомнил, что молодого человека в очках зовут Ахмад. Половина успеха — сразу же обратиться к парню по имени. Людям льстит, когда они слышат свое имя. Значит, его запомнили, запомнили и его самого, он кого-то заинтересовал. К тому же Карл находился в отряде на привилегированном положении, с ним общался сам полевой командир, значит, он был не «простым смертным», а высококлассным специалистом, которого ценят, несмотря на то, что он не свой. Делать вид, будто не подслушивал разговор, не имело смысла. Парень только бы насторожился.
— Ахмад, — произнес Карл, подходя к очкарику, — можно присесть рядом?
Подобная обходительность не культивировалась среди обычных повстанцев, чья жизнь была целиком на виду. Подходили, садились, если требовалось, и заводили разговор без всяких обиняков. Бывший студент тут же прочувствовал свою исключительность.
Он ответил неторопливо, подбирая хорошо знакомые ему слова, чтобы не коверкать их.
— Пожалуйста. Садитесь. Места здесь много. Могу чем-нибудь быть полезным? — Он пододвинулся, чтобы дать Карлу место в тени крепостной стены.
— Спасибо, — Карл опустился рядом, вытянул ноги. — Определенной просьбы у меня нет. Просто я слушал вас…
— Когда?
— Когда вы говорили с вашими приятелями о царице Савской.
— Она их не заинтересовала. В наше время мало кто интересуется давней историей, — вздохнул Ахмад и приподнял пухлую книгу о крестовых походах. — Им неинтересно, что было на нашей земле до их появления на свет, неинтересно, что будет после того, как мы уйдем из жизни. А ведь знание истории — это черта, отличающая цивилизованного человека от дикаря, — произнес очкарик длинную фразу, которая наверняка была у него заранее приготовлена, которую он вкручивал в разговор день ото дня.
— Это не только сирийская беда. В Европе тоже массовая культура вытесняет традиционную, — вставил Карл, чем окончательно завоевал сердце недоучившегося студента.
— Да, да. Глобальный мир наступает на традиционные ценности. А ведь мир прекрасен именно своим разнообразием. Вот вы — католик…
— Протестант, — автоматически уточнил Карл.
— Все равно, христианин. Вам же не интересна разница между мусульманами — шиитами и суннитами?
— К сожалению, не интересовался этой разницей, — искренне признался Карл.
— Вот видите…
Шведскому дайверу хотелось вернуться к прежней теме. Если товарищи отвергли царицу Савскую, то именно через нее и можно было забраться в душу к Ахмаду, посмотреть, не найдется ли в ней сочувствия к плененным шведским дайверам?
— Да, вернемся к царице Савской. Я тоже очень уважаю эту мудрую правительницу древности, — вставил Карл. — Вы говорили, что это она придумала воевать при помощи воды.
— Но вы же на станете говорить о детских пистолетиках? — засмеялся Ахмад.