– Например?
– Я пряталась от одного человека, он меня нашел, хотел наказать, пытался скинуть с крыши.
– Нормально! – заявил Лукомор и криво усмехнулся.
– Но упал сам. Я просто на него посмотрела, он испугался, шарахнулся от меня, как от чумы, и свалился с крыши пятиэтажного дома.
– Без парашюта? – сострил он, но веселей ему от этого не стало.
Даже напротив, на душе сделалось еще муторней.
– Вам, может быть, и смешно, но мне совсем не до веселья, – со вздохом проговорила девчонка.
– Еще что?
– Я хотела поговорить со своим любимым человеком, села к нему в машину…
– Ты посмотрела на него?
– Да.
– После этого он прожил недолго!
– Иван выскочил из машины и попал под колеса грузовика.
– Я знаю, как ты можешь смотреть.
– Мне и самой это известно. Но я не понимаю, что на меня находит.
– Нет, не на тебя. Это на меня находит, на того парня, который с крыши упал, на мужика, влетевшего под колеса грузовика. Со мной ты что-то сотворила. Это гипноз, детка, да еще и очень сильный.
– И что мне теперь делать? – спросила Лена и взывающее посмотрела на него.
Эта девочка была полна наивной веры в могущество взрослого дядечки. Но, возможно, Лукомору так только казалось. Или же Лена действительно была глупой и беспомощной? Она и вправду могла подчинить себе даже самую крутую волю, но ведь это происходило спонтанно, неосознанно. У нее были способности, но Лена не знала, что с ними делать.
Он мог ей подсказать. Сильный гипноз – мощное оружие. Того же майора Одинцова можно одним взглядом швырнуть под машину, и никто не скажет, что это убийство.
Можно было решить проблему и со Штрихом. Лена подчинит его своей воле прямо в зале суда и натравит на конвоира. Тот застрелит Штриха как бешеную собаку.
С помощью этого оружия можно радикально решить множество проблем. Наверное, не зря Лена попалась ему на пути? Может, это судьба?
– Что тебе делать? Для начала давай договоримся, что ты не будешь смотреть на меня. Не надо давить мне на мозги своим взглядом.
– Я не давлю.
Лукомор кивнул, скривив губы. Она и вправду не давила, во всяком случае так, как это делал он, морально наезжая на человека. Ее парализующая сила как-то сама собой вливалась в глаза, растекалась вместе с кровью по всему телу.
Все переменится, если девчонка перестанет пялиться на Лукомора. И ему не надо смотреть ей в глаза. В сторону нужно глядеть или просто мимо нее.
– Раз уж ты втерлась ко мне в доверие, то будем дружить. Или тебе этого не нужно?
– Не знаю, – сказала Лена и покачала головой.
– Чего ты не знаешь?
– Дружбы между мужчиной и женщиной не существует. Рано или поздно все заканчивается одним и тем же, – заявила она, опустила голову и улыбнулась себе под нос.
– Может, и заканчивается. Или же только начинается. Я, между прочим, человек неженатый.
– Да, я знаю, вы задушили свою жену. И еще вы собирались жениться на одной женщине, но ее посадил Одинцов.
– Я и это говорил? – спросил Лукомор и поморщился, выражая пренебрежение к себе.
Была у него женщина, которая очень ему нравилась и как человек, и как первый помощник в коммерческих делах. Даша жила одна, без мужа и любовника, Лукомор ее хотел, а она его частенько динамила. Иногда дело у них и доходило до секса, но она не хотела с ним спать без обручального кольца на пальце.
В конце концов он сделал ей предложение. Все бы ничего, но Даша, на свою беду, знала, как и за что Лукомор расправился со своей женой. У нее было прошлое, о котором знал Одинцов. Майор даже как-то раз застал ее в постели с этим «прошлым».
Даша жутко боялась, что Лукомор узнает про эту историю и разозлится со всеми печальными последствиями, отсюда вытекающими. В лучшем случае он мог послать ее лесами и полями, а в худшем – отправить вслед за Кристиной.
В общем, Даша приняла меры. Она заказала Одинцова, два раза была близка к успеху, но не более того. Зато из-за нее погибла любимая женщина майора. Сейчас она уже на зоне, отбывает долгий срок.
Сам Лукомор тоже попал в переплет, а точнее, под следствие. Ему повезло, он от наказания ушел, но злость на Одинцова осталась. Хорошо, если Лена отомстит майору и за него, и за Дашу, и за все прочие беды.
– Умеешь ты развязывать язык, – заявил Лукомор и усмехнулся.
Он подумал, что такие вот ее способности ой как могут ему пригодиться. И еще Лена хороша собой. Приодеть девчонку, сбрызнуть шармом, освежить гламуром, выпрямить спину, поставить походку. Первой красавицей в городе будет.
– Я не знаю, как это получается, – проговорила Лена и вяло пожала плечами.
– Давно это у тебя?
– Не очень. У меня парень был, учил меня воздействовать на людей. Он в этом деле специалистом оказался, а я так, дилетанткой. Ничего у меня не получалось. Я от него ушла, сама жить стала. Потом почувствовала, что начало получаться. Рома меня нашел, хотел наказать за то, что я от него убежала. Он хотел, чтобы я с крыши упала, а свалился сам. Я оказалась сильней.
– Выходит, он тоже гипнозом обладал?
– Да.
– Ты уникальная девочка.
– А потом его дружки пришли. Хотели меня за Рому наказать. Я их просто прогнала. Они за мной следить стали, но перепутали машину, поехали не за теми. Там ваши бандиты были. Они Юру и Толика убили. Толик не сразу умер, а Юру потом сожгли. Кочегара нашли, допросили. Ниточка до вас дотянулась.
– Хочешь сказать, что все это из-за тебя? – всколыхнулся Лукомор.
– Ирония судьбы! – Девчонка улыбнулась.
Лукомор внимательно смотрел на Лену. Не такая уж она и простая, какой хочет казаться. Наивностью точно не страдает, все возможности своего дара осознает четко и ясно. Демоническая у нее сила, а она прикидывается ангелочком.
– Откуда ты знаешь, как ниточка до меня дотянулась? Про кочегара тебе откуда известно?
– А я со страшим лейтенантом из полиции жила. Он приезжал, когда Рома с крыши упал, мы познакомились. Он меня подозревать стал, мне нужно было как-то выкручиваться, вот я и сошлась с ним. Да и нравился он мне.
– И сейчас нравится?
– Я не хотела с ним, а он меня взял. Не скажу, что силой, но нельзя было так. Я ушла от него, не простила. Может быть, я ему даже отомщу.
Лера не смотрела на Лукомора, как он и просил, но ее сила проникала в кровь и без того. Воздух вокруг него как будто электризовался. Он даже чувствовал колючки статических разрядов. Или это нервы так разыгрались?
– Так в чем же дело?