— Гурьевы — это криминал! По ним тюрьма плачет. Их гнать надо…
Тот робко кивал в ответ и вдруг переменился в лице, смутился. Оглянулась Клава, а в двух шагах стояли Карина с Игнатом. Зачем было ляпать эту гадость? Ведь никто не просил! Эпизод был рассказан Юлику, где Клава выставила себя героиней. Должен же Швец знать подвиги своих соратников! А когда скоропостижно умерла подруга, тоже выгнанная из театра, Клава не пришла проводить ее, ведь там были Гурьевы. Она не могла смотреть им в глаза, из-за стыда не могла. На что же теперь рассчитывала? Не плюй, как говорится, в колодец. Клава плевала, вот сегодня помочь и некому. Но она не пала духом. В ней проснулся бунтарь.
— Я им покажу! — говорила она, одеваясь.
Замаскировавшись так, чтобы ее не узнали даже бывшие мужья, помчалась к самогонщице за подкреплением бунтарского духа.
Юлик ввалил к Эре Лукьяновне и с порога простонал:
— Мне кажется, это было глупо, глупо, глупо!
— Что именно? — спросила та, следуя за ним в гостиную.
Юлик плюхнулся на диван, откинул голову назад и с минуту полулежал, прикрыв веки. После этого повернул голову к Эре, досадливо сказал:
— Глупо было нестись к следователю, стучать на Анну.
— Следователь мужчина или женщина?
— Баба! — взревел Юлик и переместился с дивана в кресло, закурил. — Это не просто баба, это прокурорская кобра. Не знаешь, когда тебя ужалит. Кажется, она не поверила ни одному моему слову.
— Не психуй, они там, в прокуратуре, все такие. В крайнем случае, дадим ей на лапу. Сейчас можно любую неприятность уладить деньгами.
— Ради чего я должен давать ей на лапу?! — и Юлик подскочил от справедливого возмущения. — Дать взятку — это признаться в виновности, а я никого не травил!
— Юлик, остынь, — хмуро сказала Эра Лукьяновна. — У нас новая неприятность.
— Какая еще неприятность? — насторожился он. — Ну, говори, что случилось?
— Мне сообщили… Виолин умер.
— Как?!!
— Не знаю! — раздраженно ответила она. — Мне только сообщили из милиции, что нашли его труп дома. Я спрашивала, отчего он умер, сказали, пока не знают…
— Вот так новость… — завибрировал Юлик. — А у меня с ним был конфликт недавно… Не нравится мне все это, очень не нравится.
— Не у тебя одного был конфликт с ним, — проскрипела Эра Лукьяновна. — Ты забыл? Мы вместе находились в кабинете, когда ругались с этим выродком. А орал он на весь театр. Я думала, он приползет с извинениями, как обычно, но он не приполз.
— Мда… — протянул Юлик. — Нас подставляют. Влипли мы с тобой.
— Мы?! — уголки губ Эры недоуменно опустились вниз, а плечи поднялись вверх. — Что за обобщения, мальчик мой?
— Перестань корчить из себя… — и Юлик пока не решился высказать, кого же корчит Эра. Однако и «разобщения» с ее стороны стерпеть не мог. — Я что-то не понял, ты считаешь, тебя подозревать не будут? Только меня, да? Ты со всеми в ладу жила, согласии, да? Ты не долбила Ушаковых, не гнобила их? А с Виолиным какие у тебя были отношения? Ты не подписывала приказы, не выгоняла… только я, да?
— Знаешь, милый, — желчно процедила она, бросив на него негодующий взгляд, — если бы ты немного умерил свои амбиции, сегодня на наши головы не свалилось бы столько дряни. Откуда у тебя страсть к иезуитству? Этого тебе надо прыжать, того выгнать, этого отчитать, а того унизить. А сейчас стрелки ловко перевел на меня. Я во время спектакля дома сидела, в отличие от тебя!
— Ха-ха-ха… — истерично захохотал Юлик, а после уставился на Эру с неприязнью. — Прекрасно! Значит, ты меня считаешь отравителем! Да я только и делал, что улаживал конфликты. Ты же со всеми гавкалась!..
— Это ты меня настраивал против всех, ты! А я, как последняя дура, потакала тебе! А все почему? Потому что ничего собой не представляешь. Я тебя подняла из пыли, но тебе мало стоять на пьедестале, тебе надо всех топтать…
— Кто б говорил! — так же желчно отбрил ее Юлик, а вот далее у него сдали нервы. — Ну ты и ехидна! Я, выходит, монстр, а ты канарейка? В зеркало посмотри, блаженная! Тебя же ненавидят все до единого в театре! Больше, чем меня! Ты же хамка! Ко всем мужикам цеплялась, как последняя блядь. Ты даже разговаривать не умеешь! Как торговка пасть раскрываешь!
— Что?!! — не на шутку взбеленилась она. — Это ты мне?!! Я из него сделала прымадонну, а он мне — «хамка» и «блядь»! Я разговаривать не умею? Да меня достали зрители насчет тебя! Вас, дорогой, со сцены не слышно! Бездарь поганая! Свинья неблагодарная!
В следующий момент Эра Лукьяновна, не в силах пережить оскорблений возлюбленного, кинула в Юлика подушкой с дивана, затем книгой… Все это тут же полетело обратно в нее. Эра Лукьяновна рассвирепела, схватила с подоконника цветочный горшок и запустила им в Юлика. Горшок попал в голову, к счастью, не расколол оную — голова оказалась крепкой, но на лбу появилась кровоточащая ссадина.
Юлика захлестнула ненависть. Он запустил пальцы в волосы Мессалины и повалил ее на пол. Покатились, кряхтя и ругаясь. Ей почти семьдесят лет, а сдаваться она не собиралась. Старушка даст фору любой молодой женщине, а злости ее хватит с избытком на тысячу человек. Оба путались в полах пальто Юлика, которое он так и не снял, рычали… Но его ненависть оказалась сильнее. Изловчившись, он оседлал Мессалину и схватил пальцами за горло. Наступил долгожданный миг, сейчас придушит, безжалостно придушит свою каргу, как не раз мечтал это сделать. Эра вцепилась когтями в его щеку, большой палец попал в рот. Больно стало Юлику, ведь едва не разорвала рот.
Боль отрезвила. Юлик разжал пальцы, тяжело дыша, медленно встал с нее, утер рукавом расцарапанную щеку, плюнул на ковер, где она валялась, и выскочил вон.
— Подонок! — неслось вслед. — Я завтра сама скажу следователю, что тебя подозреваю! Я уверена, что это ты сделал! Ты, никто иной! И все знают, что это ты…
Юлик выбежал на улицу, трясясь от ярости. Ныла щека и рана на голове. Машинально достал платок, промокая кровь на лбу и щеке, побрел пешком. Только когда отошел далеко, ужаснулся: он же мог убить Мессалину. Убить… Так бесконтрольно вести себя — глупо. Но еще хуже — угрозы карги.
— Старая вонючая шлюха! — зло сплюнул Юлик, достал сигарету.
В следующую секунду подал сигналы мобильный телефон. Юлик обожал разного рода игрушки. Эра Лукьяновна давно это поняла, ну и баловала возлюбленного. Компьютер купила в его кабинет, где раньше обитали режиссеры. Компьютер ему абсолютно не нужен, но Юлик клянчил, чтобы в кабинете стоял компьютер, он и стоит. Эра и телевизор с видеомагнитофоном купила, а уж разным мелочам — канцелярским принадлежностям от известных фирм — счету нет. Так и телефон подарила, разумеется, расплатилась из кармана театра.
— Слушаю, — поднес к уху мобильник.
— Юлиан, ты? — Это позвонила знакомая из Белого дома, которую он одаривал подарками за информацию. — Слушай внимательно. В связи с удручающими событиями в вашем театре Эру собираются снять с должности директора, но… ищут кандидатуру. О тебе речь шла, однако мэр и некоторые его замы категорически против. Это все.