Гуров и здесь проделал ту же операцию: вынул из пакетика с фамилией «Угланов» ватку, провел ею по пуговицам куртки, в которой ходил на охоту хозяин коттеджа, и вернул ее в пакетик. То же самое сделал и с пакетиками, на которых были нанесены фамилии углановских учеников – Лымарева и Синельникова. После чего заявил, что больше ему ничего не надо, и направился к выходу.
– Но вы, по крайней мере, сообщите мне, каковы будут результаты вашей… эээ… проверки? – спросил Угланов, провожая гостя.
– Обязательно сообщу, – пообещал Гуров.
Когда он вышел от Угланова, уже совсем стемнело. «Пожалуй, охота сегодня уже закончилась, – подумал Лев, – и если мой следующий фигурант и ходил на охоту, то должен был уже вернуться». И направился к дому банкира Иннокентия Суржикова.
Он угадал: в доме, на первом этаже, светились окна, и на звонок сразу откликнулся голос хозяина, донесшийся из домофона:
– А, это вы, Лев Иванович! Рад вас видеть, проходите!
Калитка распахнулась, и Гуров вошел во двор, а затем проследовал в дом. Банкир ждал его на пороге. В руках он держал бутылку джина.
– Войди скорее, усталый путник, здесь тебя ждет кров и огонь очага, стакан пунша и дружеская беседа! – провозгласил банкир.
– Первый раз слышу, чтобы пунш готовили из джина, – заметил Гуров, проходя вместе с хозяином в гостиную.
– Ну, это у меня так, к слову пришлось, – заметил Суржиков. – Просто цитата из старой английской книжки. Хотя это, как вы справедливо заметили, и не похоже на пунш, я осмелюсь предложить. Не откажетесь?
– Не откажусь, – ответил Гуров. – Я нынче нигде от выпивки не отказываюсь. Начал с Григорием Гавриловичем, с вами продолжу… Только сначала все-таки проделаю одну необходимую операцию. Хочу осмотреть вашу берданку, с которой вы на охоту ходите. Не возражаете?
– Эге, а вы, я вижу, продолжаете числить меня среди подозреваемых! – внимательно посмотрел на него Суржиков. – Не ожидал.
– Да не числю я вас в этом списке, – заявил Гуров. – Просто хочу подчистить тылы, исключить все возможности, кроме одной. Так можно осмотреть ружье?
– Ну, разумеется, дорогой Лев Иванович! – воскликнул банкир. – Идемте, я вам его покажу.
Пройдя в кабинет, он открыл шкаф, и Гуров увидел строгие обводы «золингена». Он взял ружье, затем вынул из кармана последний оставшийся у него пакет, из него ватку, и проделал ту же операцию, что и в доме Угланова: провел ваткой по спусковой скобе, затвору – опустил слегка потемневший клочок ваты обратно в пакет. Пакет пометил и снова спрятал в карман.
– Ну, вот и все, – сказал он, возвращая хозяину оружие. – Теперь можем и выпить. Если, конечно, не откажетесь от приглашения, видя такое недоверие с моей стороны.
– Я своих приглашений назад не беру! – твердо заявил банкир и взмахом руки пригласил Гурова в гостиную.
Там они расположились в удобных глубоких креслах вокруг стола, и Суржиков щедро наполнил стакан сыщика жидкостью, пахнувшей можжевельником.
– Ну что, судя по вашему настроению, дела идут успешно? – спросил он, сделав порядочный глоток. – Вы уже нашли убийц нашего друга по охоте Павла Петровича?
– Угадали, я их нашел, – ответил Гуров.
– А заодно и узнали много любопытного о самом погибшем… – добавил банкир.
– Я вижу, вам известно гораздо больше, чем можно предположить, – заметил Лев. – И вы никогда не выдаете всю информацию, которой владеете. В прошлый раз вы просветили меня насчет Аркадия Тонких. Я стал проверять вашу версию – и она подтвердилась.
– А, вы нашли людей, которых разорил наш меткий стрелок! – воскликнул банкир.
– Нет, впрямую я таких людей не нашел, – поправил его Гуров. – Ведь в уголовных делах не говорится, что обвиняемый чист как стеклышко и дело сфабриковано. Но кое о чем догадаться было можно. И это «кое-что» сходилось с тем, о чем вы рассказывали. А теперь вы намекаете, что вам многое известно и о Павле Петелине. Не скрывайте, поделитесь своей тайной.
– Да никакой тайны здесь нет, – ответил Суржиков. – Я же вам говорил, что привык проверять людей, с которыми близко общаюсь, если в них не уверен. Для этого в моем распоряжении имеется собственная служба безопасности нашего банка. Так вот, с помощью этой службы я выяснил, что никакой транспортной компании, зарегистрированной на имя П. Петелина, в Москве нет. Зато в определенных кругах известен некий Петелин, имеющий кличку Батон. Больше моим «шерлокам холмсам» ничего узнать не удалось, да я такой задачи перед ними и не ставил – другие дела имеются, более серьезные. Я просто принял эту информацию к сведению.
– И продолжали ходить с этим человеком на охоту? – удивился Гуров.
– Видите ли, Лев Иванович, я человек, склонный к риску. Будь я моложе, я бы, наверное, занялся альпинизмом, или прыгал с парашютом, или сплавлялся по горным рекам – кажется, это называется каньонинг, довольно модное увлечение. Но годы не те, да и комплекция не позволяет. Так что я удовлетворяю свою страсть к риску другим способом – тем, что вижу рядом человека из криминального мира, причем держащего в руках заряженное ружье.
– Да, вы еще более необычный человек, чем я полагал, – заметил Гуров, ставя на стол опустевший стакан. – Кстати, джин был отменный, а сейчас я должен откланяться.
Они вместе вышли на крыльцо, и Гуров направился к калитке. И тут Суржиков, уже ему вслед, произнес:
– Знаете, что я вам скажу, Лев Иванович, зря вы продолжаете расследовать это дело, покушение на Аркадия Тонких.
– Почему вы так считаете? – спросил Гуров, обернувшись.
– Есть преступления, которые не надо раскрывать. Можно сказать, что их совершает сама судьба, это всего лишь исполнение ее повелений. И мне кажется, что выстрел в Аркадия Тонких – из числа таких преступлений.
Глава 29
Гуров ничего не ответил на эту философскую тираду. Выйдя за ворота, он сразу же позвонил старшему лейтенанту Ожогину:
– Пришли мне человека, чтобы я мог передать ему образцы смазки для анализа. И поторопи экспертов. Надеюсь, в течение завтрашнего утра они успеют все проверить. Тогда сообщишь мне о результатах.
– Сейчас же вышлю машину, – пообещал Ожогин.
В ожидании курьера Гуров не торопясь направился к дому Сыромятникова. Хозяин уже вернулся с охоты, и он обратил внимание, что вид у него невеселый.
– Ты что так выглядишь, словно с похорон пришел?
– Да чего радоваться? – ответил Григорий Гаврилович. – Ни одной утки не подстрелил. Палил, палил, все патроны расстрелял – и все впустую. И компании нет. Никто сегодня не приходил охотиться, даже Суржиков.
– Я знаю, – сказал Лев. – Я у него был, беседовал. Представляешь, он, оказывается, знал, что Петелин принадлежит к криминальному миру.
– Знал – и охотился вместе с ним? – удивился Сыромятников.