— Вы совершаете ужасную ошибку! — закричал я. — Я не тот, за кого вы меня принимаете!
Мы шли по длинному широкому коридору; его освещали горевшие на стенах факелы. Коридор показался мне бесконечным. Мои колени дрожали так сильно, что я еле-еле держался на ногах. В моей голове кружился рой вопросов.
Как такое могло произойти? Место, где я очутился, очень походит на Древний Египет. Но разве это возможно? Кто такой царевич Акор? Куда меня ведут эти люди?
Коридор закончился обширным залом, показавшимся мне похожим на церковь. В одном его конце виднелся алтарь, на котором стояли высокие свечки. Повсюду бегали черные кошки. Наискосок от алтаря висело большое золотое солнце.
— Поклонимся священному Ра, богу солнца, — произнес верховный жрец. Все остальные жрецы согнулись в низком поклоне и забормотали какие-то непонятные слова.
Верховный жрец сделал шаг и взял меня за руку.
— Мне очень жаль, что ты боишься, царевич Акор, — мягко произнес он. — Не нужно бояться. Это продлится недолго.
Я открыл рот, намереваясь что-то сказать, но из него вырвался лишь жалкий писк! Мне мешало говорить лихорадочно стучавшее сердце!
Верховный жрец увел меня прочь от алтаря. Мы прошли с ним в другой конец обширного зала.
— Нет, только не это! — воскликнул я, когда увидел, что находилось вдоль дальней стены зала.
Огромная квадратная яма с бурлящей смолой. Мы все слыхали про заговор, который грозит твоей жизни, — произнес верховный жрец, понижая голос до шепота. — Твои враги хотят тебя убить и оставить твое тело без бальзамирования. Эти злодеи собираются лишить тебя твоей последующей жизни.
Я уставился на него. У меня отвисла челюсть. Я никак не мог постичь смысл его слов.
О чем он говорит? Кто-то собирается убить царевича? И не хочет сделать из него мумию?
Мне было известно из книг, что древние египтяне верили в жизнь после смерти. Знал я и про их веру в то, что тело для этого нужно бальзамировать, иначе никакой второй жизни не настанет. Но какое отношение все это имеет ко мне?
— Не бойся, — проговорил верховный жрец, снова взяв меня за руку. — Я заботился о тебе с рождения, о мой царевич. Я не позволю врагам Египта лишить тебя жизни после смерти. Я сегодня же сделаю из тебя мумию!
— Нет! — Тут я наконец обрел голос и понял, о чем он говорит.
— Послушайте меня, — пронзительно закричал я. — Вы ошибаетесь!
Шесть жрецов разинули рты от испуга. Даже верховный жрец отпрянул от неожиданности.
— Вы собираетесь убить не того, кого нужно! — сообщил я им. — Я не царевич Акор. Меня зовут Коннор Франклин. И я не египтянин. Я живу в городе Цинциннати, штат Огайо.
Мужчины что-то забормотали. Верховный жрец махнул им рукой, приказывая замолчать. Потом снова впился в меня своими голубыми глазами.
— Я живу в Соединенных Штатах Америки! — кричал я им. — В двадцать первом веке! Так что это какое-то нелепое недоразумение.
Выпалив эти слова, я перевел дух и жадно глотнул воздуха. Моя грудь ходила ходуном от волнения. Я ждал, что мне ответит верховный жрец.
— Тебя и прежде посещали такие сны, царевич Акор, — мягко возразил он. Все жрецы дружно закивали, подтверждая правоту его слов.
Верховный жрец принялся разматывать полоски ткани, все еще покрывавшие мое тело. Я ахнул от ужаса, когда увидел, что на мне надето под этими полосками. Не мои джинсы и майка, а короткая белая юбка!
— Это безумие! — воскликнул я. — Я не ваш современник, я попал к вам из будущего!
— Если это верно, то как тебе удается нас понимать? — спросил верховный жрец мягко и терпеливо. — Откуда тебе известен наш язык?
Хороший вопрос.
Я уставился на него с открытым ртом. Ответа у меня не нашлось.
— Тебе только приснилось, что ты живешь в будущем, — сказал верховный жрец. — Но теперь пойми, что ты проснулся. Твой сон закончился.
Он ласково взял меня за плечо:
— Я обещал твоему отцу-фараону, что позабочусь о тебе. И я сдержу свое слово. Я набальзамирую тебя еще до заката.
Я задрожал всем телом.
— Прошу вас, не надо! Послушайте меня! — взмолился я.
— Тебе страшно, царевич, — сказал верховный жрец. — В этом нет ничего удивительного. Но я дам тебе питье, которое приглушит твои ощущения. Ты не почувствуешь ожога горячей смолы. Когда церемония завершится, ты будешь потерян для Египта. Но зато обретешь вечную жизнь рядом с богами.
Из моей глотки вырвался отчаянный крик.
«Нет уж, спасибочки, — думал я. — Пора отсюда смываться! Как только кто-нибудь из них повернется спиной ко мне, я убегу!»
— Жрецы, отведите царевича отдохнуть в его покои, пока я готовлю инструменты, — распорядился верховный жрец.
И снова меня окружили жрецы и заставили куда-то с ними идти. Они привели меня в просторное помещение, полное ярких подушек. На мягком ветерке трепетали голубые шелковые занавеси, свисавшие с высокого потолка.
— Отдохни, царевич Акор, — произнес с поклоном один из жрецов. — Мы скоро вернемся за тобой.
Тяжелая дверь со стуком закрылась за ними.
Я понял, что мне нельзя терять ни секунды.
Бросившись к двери, я попытался ее открыть. Но она, очевидно, была заперта на засов.
Повернувшись, я поглядел на мягко колышущиеся длинные занавеси и тут же сообразил: это ветерок. Значит, где-то там должно быть и окно.
Точно! За занавесями пряталось треугольное окошко. Высоко на желтой каменной стене.
Перелезая через подушки, я пробрался к стене. Окно находилось над моей головой. Изловчившись, я подпрыгнул и ухватился обеими руками за подоконник. Потом с большим трудом подтянулся.
Я выглянул в окно. Вдалеке над низкими холмами желтого песка висело красное солнце. Я взглянул вниз на кирпичный двор. Он виднелся глубоко внизу, словно колодец. И никаких уступов на стенах. Спуститься в него не получится.
К тому же окошко тут совсем крошечное. Но выхода у меня нет. Придется использовать этот единственный шанс. Чтобы у меня не вытащили через нос мои мозги, а тело не пропитали горячей смолой и не завернули в полоски ткани.
Кое-как пристроившись на узком оконном карнизе, я высунул из окна ноги. Потом медленно протиснул голову… руки… тело…
После этого я набрал в грудь воздуха и спрыгнул. Мягкой посадки не получилось.
— Ох! — Боль пронзила обе щиколотки. Мои ноги сложились сами собой, как картонные. Я упал на камни.
Поднимайся! Нельзя терять ни мгновения.
Не обращая внимания на острую боль, я поднялся на ноги и окинул взглядом двор. Никого. Но я понимал, что верховный жрец скоро пришлет за мной своих людей.