— Вот здесь. — Мама взяла карту в руки и устроила свою обычную комедию. Она развернула карту. Покрутила из стороны в сторону. Смяла. Развернула. Перевернула. Вывернула обратной стороной.
Папа засмеялся. Ему нравились мамины шутки.
Наконец мне это надоело, и я попытался выхватить карту из маминых рук и при этом нечаянно разорвал ее пополам!
После этого мама с папой расхохотались как сумасшедшие.
— Теперь у нас стало две карты, — заявил папа. — Значит, мы можем находиться одновременно в двух местах!
Что он имел в виду, я, честно говоря, не врубился.
— Мы выехали за пределы карты! — воскликнула мама.
И снова они с папой схватились за животики.
Их смех затих только тогда, когда Арти открыл рот и издал жуткий вопль.
— Остановите машину! Папа, останови машину!!!
Папа резко ударил по тормозам. Шины заскрежетали, и наша машина, развернувшись, съехала в высокую траву, росшую на обочине шоссе.
Я схватился за ручку, нажал на нее и распахнул дверцу настежь.
— В чем дело?! — воскликнула мама.
Но я уже выскочил из машины и бежал по траве вслед за собакой, которую мы с Арти заметили из окна машины.
— Эй, малыш, иди сюда! Не бойся! — звал Арти.
На краю дороги остановился большой пес. Мимо нас промчался грузовик, и от поднятого ветра зашевелилась желтовато-белая шерсть на собачьем загривке.
— По-моему, это колли, — сказал я, тяжело дыша, когда догнал брата.
— Бродячий? Как ты думаешь? — спросил меня Арти. — Наверное, кто-то нарочно бросил его тут. Смотри, в каком виде его шерсть. Вся в колтунах.
Я оглянулся назад и увидел, что папа с мамой вышли из машины и стоят возле открытых дверей, глядя на нас.
— Хороший пес! Хороший! Иди сюда! — ласково позвал Арти, наклонившись к колли.
Пес вытянул шею и осторожно понюхал ладонь брата. Потом лизнул ее. Я потрепал его загривок.
Собаки любят нас с Арти, а мы любим собак.
Мама говорит, что у нас особые отношения с собаками, потому что мы почти такие же умные, как они. Это ее очередная шутка.
Но мы с братом относимся к собакам очень серьезно. Они удивительные, милые существа. И еще им нужны такие люди, как мы с Арти, которые заботятся о них.
Мы с братом не в первый раз заставляли папу остановить машину, когда замечали возле шоссе одинокую собаку. Однажды мы видели маленького милого терьера, которого сбил грузовик. После этого нас несколько недель преследовали по ночам кошмары. Я никогда не забуду тот жуткий собачий визг, когда шины раздавили спину бедняги.
Я погладил колли по голове и поискал, нет ли в его густой шерсти ошейника. Нет. Ни ошейника, ни метки на ухе, ничего.
У этого колли были самые большие карие глаза, какие я видел у собак.
— Кто же бросил такого красавца? — вслух удивился я, потрепав его за уши.
Мимо проносились машины. Мы с Арти увели пса подальше от проезжей части.
— Ну вот, опять подобрали собаку, — вздохнул папа, когда мы подошли к нашему автомобилю. — Значит, снова придется разыскивать его хозяина?
— Не получится, — ответил я. — На нем ничего нет. Придется его взять с собой.
— В салоне мало места! — воскликнула мама. — Кому-то из вас придется тогда бежать за машиной!
— Я побегу! — заявил Арти, поднимая руку.
Синий грузовой пикап резко затормозил позади нашей машины. Из кабины высунулся молодой парень с длинными нечесаными волосами и густой косматой бородой.
— Эй, Флетч! — закричал он псу. — Флетч, иди сюда! Вот негодник!
Колли вырвался из рук Арти и радостно запрыгнул в кузов грузовика.
Парень повернулся к нам.
— Спасибо! — крикнул он и поднял кверху большой палец. — Этот пес всегда пугает меня.
Он нажал на газ, и пикап рванул с места. Мы с Арти помахали ему вслед.
* * *
Когда наступило время обеда, папа остановил машину у ресторана под названием «Барбекю в амбаре». К этому времени мы с Арти успели страшно проголодаться и быстро разделались с жареным цыпленком и картофельным пюре. После этого я взглянул на родителей и обнаружил, что у них все еще полные тарелки.
— Что-то не хочется, — сказала мама.
Еще они как-то странно притихли, и я это тоже невольно отметил. Мы с Арти все еще пытались угадать, куда мы едем.
— Вы хотя бы намекните нам, — умоляли мы родителей. Но они упрямо молчали.
Еще они часто обменивались загадочными взглядами. Как-то раз я увидел, что папа сжал под столом мамину руку и тут же ее отпустил, когда заметил мой взгляд.
— Что с вами творится? — спросил я у них.
Папа пожал плечами:
— Ничего особенного. Просто немного устали после долгой езды.
— Поешьте побольше местной капусты, — уговаривала нас мама. — Дома такой не получите.
Арти взглянул на кучку зелени, которая лежала на его тарелке, и скривил лицо.
— Бр-р-р! Она выглядит неаппетитно.
— Давайте! Попробуйте, — сказал папа. — Вы должны быть храбрыми.
— Да. Храбрыми, — повторила мама. И тут я внезапно заметил, что по ее щекам текут слезы. — Вы оба должны быть храбрыми.
— Мам? Что с тобой? — спросил я.
Но она уже отвернулась и утерла слезы.
Я повернулся к папе. Он только пожал плечами.
— Доедайте свой обед, — сказал он. — Нам еще придется долго ехать. Мы остановимся на ночлег поздно вечером.
После обеда мы взяли курс на запад, прямо на клонившееся к закату солнце. Его багровые лучи окрашивали наше ветровое стекло. Затем внезапно на нас спустилась ночь, и мы очутились в тяжелой, словно кошмарный сон, темноте.
Должно быть, я заснул и проснулся от резкого толчка. От неожиданности я пронзительно закричал. Папа свернул на подъездную дорогу, посыпанную гравием. Среди темноты мигала зелено-красная неоновая вывеска. На ней было написано «Мотель у дороги», но буква «о» перегорела, и получилось «Мотель у дроги».
Я приник к окошку и стал вглядываться в ночь. Мы подъезжали к длинному приземистому строению со множеством дверей и темными окнами. Свет горел лишь в одном окне, возле которого светилась надпись «Администратор».
Папа остановил машину именно там. Арти тоже проснулся и спросил:
— Мы будем тут ночевать? Интересно, в этом мотеле есть комната видеоигр?
Мама зевнула.
— Для видеоигр сейчас слишком поздно, — мягко напомнила она. — Да и какие могут быть игры после такой дороги. Ты заснешь через пять минут.