Конечно, не будь он физически подготовленным человеком, прекрасно владеющим своим телом, на обучение ушли бы долгие годы. Впрочем, одной физической крепости все равно не хватило бы — она обязательно должна дополняться крепостью психической. Но и с этим у Артема обстояло более-менее неплохо — без должной уверенности в себе и со слабыми нервишками много под куполом цирка не налетаешь...
Ага, вот в вертикальном зазоре между камнями старанием времени и ветров образовалась просто-таки не щель, а, почитай, целая пещера — в эту дыру ступня помещается аж до самой пятки. Имея эдакую опору — даже не опору, а танцплощадку! — можно позволить себе чуток отдохнуть, что означало: перенеся тяжесть тела на одну ногу, дать остальным мышцам расслабиться на полминуты-минуту.
А вообще-то (предварительно поплевав через плечо или постучав по дереву, если где поблизости найдется) можно осторожно заметить, что восхождение получается несложным. Камень в стене словно создан для лазания по нему — щербатый и ноздреватый. К тому же высота камней, пошедших на постройку стены, хоть и разная, но обычно не превышает полметра — поэтому можно подниматься от стыка к стыку, от зазора к зазору, почти как по лестнице. Короче говоря, если и можно сорваться с такой стены, то только по причине собственной расхлябанности и невнимательности. Но с отсутствием этих зловредных качеств у Артема и остальных скалолазов все в порядке.
Становилось светлее — свидетельство того, что он неумолимо приближался к вершине стены, где горели факелы. Даже смело можно было сказать, не поднимая головы и не глядя вверх, что он уже совсем рядом — только что Артем отчетливо услышал шаги часового, услышал, как тот сплюнул и что-то пробормотал, кажется, выругался.
Теперь следовало быть вдвойне осторожным по части звукомаскировки. Нельзя допускать, чтобы перстни-когти звякали по камню, чтобы ступни с шипами громко скребли по кладке, чтобы при этом осыпались мелкие камни. И уж точно, когда часовой будет проходить прямо над тобой, следовало замирать и пережидать.
По близкому треску Артем понял, что факелы совсем рядом. И вот только теперь впервые за время пребывания на стене он взглянул наверх. До зубцов стены оставалось не более полутора метров. Можно сказать, вот и прибыли по назначению. Вниз же, к слову говоря, Артем так ни разу не посмотрел и смотреть не собирался. И вовсе не из-за того, что боялся головокружения. От высоты у воздушного гимнаста голова не закружится, не дождетесь. Просто лишнее это, лишнее.
Артем внимательно осмотрел оставшийся непройденным отрезок стены, наметил место, наиболее удобное, чтобы остановиться, замереть и ждать — для этого требовалось взять чуть вправо. Артем взял. Прочно утвердил на опорах ноги, перстнями-когтями впился в шероховатый край каменного блока. Все, вершина взята, теперь ждать...
Дружно слетелись к спящему
комары — время обеда...
Исса
Они знали о замке достаточно, чтобы спланировать операцию и надеяться на ее успех. Они, например, знали, что факелы меняют через каждые четыре часа, а смена караула проходит через два часа. Они покинули лес как раз после очередной смены караула. По прикидкам Артема прошло часа полтора... ну или не намного больше. Стало быть, вскоре должна заступить на пост очередная смена. Именно этого и станет дожидаться Артем, а вместе с ним Омицу, Касаи и Фудзита.
Всем девятерым незачем было карабкаться на стену. Чем больше скалолазов, тем больше вероятность падения. Влезло ровно столько людей, сколько нужно, чтобы снять часовых.
Смена караула — точка отсчета. Работать они начнут спустя время горения одной лучины. Что вы хотите — средневековье! Нету наручных часов и прочих технических чудес. Приходится полагаться исключительно на часы биологические, то бишь на внутреннее ощущение времени. А поскольку время все ощущают по-разному, то пришлось вводить общепредставимую единицу времени. Сколько горит лучина стандартной длины представляли все яма-буси. Представлять приходилось в прямом смысле слова: вообразить себе лучину, увидеть будто воочию, как ее зажигают, и дальше держать ее перед внутренним взором, пока она не погаснет. Конечно, чтобы выработать в себе подобную способность, пришлось потренироваться. Зато теперь можно условиться «начинаем, когда прогорят две лучины», и все начнут синхронно...
Умение ждать — одно из главных умений яма-буси. Уметь замедлять пульс, уметь усилием мысли гнать кровь по затекающим мышцам, когда нет возможности сменить позу, уметь поочередно расслаблять мышцы, уметь снимать нервное напряжение. В общем, ничего сложного. Для «котокуна», то есть, по терминологии яма-буси, для достигшего совершенства мастера вообще не существует неудобных поз и преград в виде времени, голода или холода. Не говоря уж про «сокьо», то есть верховного наставника, который в совершенстве постиг все премудрости, для которого не осталось соперников в мире людей. Артем ни к «сокьо», ни к «котокунам» себя не причислял, он на сегодняшний день, по честному рассуждению, — всего лишь «тацудзин», то есть продвигающийся к совершенству знаток. Что, в общем, тоже неплохо...
Ага, вот послышались голоса и шаги. Потом мимо Артема быстро прошел часовой... Сто к одному — пожаловала смена караула.
Смена длилась недолго. А чего ей затягиваться! Те, кто отстоял, хотят поскорее растянуться на циновках и совершенно не намерены терять ни минуты законного сна. Да и никакого особого ритуала (вроде того, что три раза стукнуть алебардой об пол, взять на караул, произнести «за время несения»...) не существовало. Так что самураи управились со сменой молниеносно. И вот уже Артем услышал бодрые шаги свежего, не утомленного двухчасовым выхаживанием часового, а вскоре вдалеке громыхнула запираемая дверь — это, к бабке не ходи, вошли внутрь помещения отбарабанившие смену караульщики.
Все, пошел отсчет. Артем представил себе лучину, мысленно зажег ее. Он начнет не раньше, чем лучина в его сознании прогорит дотла. К этому времени приготовятся вступать в дело остальные. Займут удобные позиции, приготовят оружие.
Оружие каждый будет использовать то, которым лучше всего владеет, чтобы свести к минимуму риск неудачи. А неудачей в их случае будет не только промах или неточный удар, но и любое нарушение тишины.
Артем лучше всего владел кинжалом. И в ближнем бою — азам ножевого боя его научил в гастрольных разъездах главный цирковой джигит Арчил Гвазава. И на расстоянии — метанию кинжалов он в принципе научился самостоятельно все в том же цирке, наблюдая, как репетирует номер профессиональная метательница Матильда Гримальди. Он тогда подкатывал к Матильде и собирался поразить ее, достигнув совершенства в ее ремесле. Ну, до совершенства Артем, конечно, не добрался, однако руку набил неплохо. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что в покорении сердца Матильды это ему не больно-то помогло...
Так, караульный протопал мимо, направляясь к правой оконечности стены. Ему осталось сделать шагов пятнадцать, там он развернется, пойдет обратно.