Я посмотрела на старика с сочувствием: как же он, такой умный, не понимает?
– Дедуль, не забывай, что там сидела его новая пассия, и я думаю, он просто рисовался перед ней. Да, Виссарион совсем недавно познакомился с другой девушкой – Светланой, которую называет Кроликом. И я догадываюсь почему.
– И почему же? – Ариша с удовольствием отхлебнул кофейку.
– Кажется, она – точная копия его прежней подружки. Такая же тихая, скромная домашняя девочка. Послушная. Кролик, одним словом. «Молчание ягнят»… – добавила я задумчиво.
– «Молчание ягнят»? Мм? Что-то знакомое…
– Да, помнишь, мы смотрели с тобой такой фильм? Там один маньяк убивал девушек и снимал с них кожу. На его совести было уже несколько жертв, когда к нему попала дочь конгрессменши. Девочка умоляла пощадить ее, плакала, но убийца не проникался к ней жалостью, потому что ему просто было незнакомо это чувство. И тогда она нашла его слабое место…
– Он, кажется, очень любил свою собачку?
– Да, и девушка смогла поймать ее и грозила свернуть ей голову, если ее не отпустят. Маньяк не ожидал такого и пришел в замешательство…
– Я понял, Полетт: пока ягнята молчат, их убивают, но когда они находят у убийцы уязвимое место, у них появляется шанс спастись. Но, подожди, ведь Полина Зайцева как раз не молчала, она попыталась развязаться с этим самодуром Виссарионом.
– Ну, во-первых, все-таки она долго терпела его издевательства: ходила в синяках и при этом скрывала от родителей, что ее парень бьет ее. Надо было пресекать все его дикие выходки с самого начала. А так получается, что она терпела, терпела, он даже привык к этому, вошел, можно сказать, во вкус, и тут на́ тебе! «Пошел ты, дорогой, куда подальше! Забирай свои игрушки и не писай в мой горшок!..» Естественно, он возмутился: а почему это ты не хочешь больше терпеть меня? Ведь раньше тоже получала и ничего, молчала! Но это во-первых. А во-вторых, она же не нашла его уязвимое место, дед, она попыталась грубо разорвать их отношения, а это совсем другое дело…
– Ты хочешь сказать, Полетт, что надо было сделать это иначе?
– Естественно! Если имеешь дело с таким самодуром и тираном, надо предвидеть от него соответствующую реакцию. Как говорится, наивно ожидать, что от кучи навоза будет пахнуть розами. Я бы ушла от этого Виссариона тонко, изящно, еще и выставив его перед всеми в его истинном облике.
– А зачем, по-твоему, Виссарион с другом спасли тебя от подвыпившего хулигана в клубе?
– Нет, нет, дедуль, он сделал это вовсе не из благородного порыва. Думаю, у него был очень простой расчет. Во-первых, тем самым он продемонстрировал перед девушкой свое благородство, во-вторых – силу…
– Силу?
– Вот именно. Он показал ей, что может скрутить кого угодно, что он никого не боится, ему все нипочем! Это очень тонкий ход. Доведется – он и свою девушку скрутит так, что ей дышать будет нечем…
– Да, Полетт, я вижу, ты стала хорошим психологом: ты научилась разбираться в людях, а это дорогого сто́ит. Что же ты теперь будешь делать с этим Виссарионом?
– Пока я знаю только одно: надо помочь Грише Буйковскому. Его выпустили под подписку, но обвинения с него пока никто не снимал. Да, поэт он никакой, да еще к тому же и трус: сбив девушку, скрылся с места аварии. Видите ли, ему показалось, что она была уже мертва! Но не убийца же он! А может запросто загреметь лет на восемь… Помогу Грише, а там видно будет. Но, похоже, этого Виссариона придется изолировать от общества: сколько еще девчонок и их родителей могут пострадать от его самодурства!
– Будешь следить за ним?
– Да, пока буду следить, чтобы узнать его слабые места, нащупать, так сказать, его ахиллесову пяту. А потом аккуратно так возьму за эту самую пяточку…
Телефон трещал, как ненормальный. Я заглянула в комнату: Ариши там не было. Скорее всего, он отдыхает в саду в шезлонге, наслаждается последними теплыми деньками лета. Я подняла трубку и услышала взволнованный голос Ярцева:
– Полина, ты дома?
Вопроса глупее, по-моему, просто невозможно придумать, даже если захотеть.
– Нет, в данный момент я в гостях у Алины! – с сарказмом ответила я.
Ярцев не обиделся:
– Ладно, я знаю, мой вопрос прозвучал нелепо…
И это еще мягко сказано.
– …Просто я волнуюсь… Полина, у меня есть сведения, что вчера ты была в «Желтой сове».
– Тоже мне, вселенское событие! Ну, была, и что?
– Полина, ты была там с Виссарионом Кинделия! – В голосе моего друга звучал испуг и, кажется, даже негодование.
– А что, это теперь запрещено законом – находиться в ночном клубе с… Подожди, Антон, откуда ты знаешь?
– Сорока на хвосте принесла!
Так, это значит, что вчера в клубе был кто-то из наших общих знакомых, кого я не видела, но кто видел меня и сегодня поутру поспешил доложить об этом Ярцеву. Но как он меня узнал, ведь я была в гриме?! Невероятно. Антон между тем продолжал меня отчитывать, как школьницу:
– Зачем ты потащилась в клуб?
– У меня там были дела…
– Я имею в виду, ты там была одна!
– Возможно, Антон, ты не в курсе, но там как раз было очень много народа…
– Не ерничай, Казакова! Ты понимаешь, о чем я. А если бы этот Виссарион догадался, что ты следишь за ним?
– Да не мог он ни о чем догадаться! Во-первых, я была в гриме яркой блондинки, во-вторых, он с другом, наоборот, спас меня от подвыпившего хулигана…
И мне пришлось рассказать Ярцеву историю со счастливым концом. Он терпеливо выслушал, потом сказал твердо:
– Поль, давай договоримся сразу: ты не будешь приближаться к этому человеку одна, ни в каком обличье: ни блондинкой, ни брюнеткой, ни тем более шатенкой, ни даже в образе бабушки-старушки.
– Это еще почему? – возмутилась я.
– Потому! Я только что узнал о нем еще одну неприятную вещь: в друзьях у этого Виссариона – один уголовник, бывший зэк по кличке Басмач.
– И что? – не поняла я.
– Я навел справки по своим каналам… Короче, этот Басмач, будучи еще шестнадцатилетним подростком, убил своего отца за то, что тот доставал его нравоучениями. Не слабо? Ему тогда дали «десятку» по малолетке, но отсидел он, как водится, только семь и пару лет назад вернулся из зоны. Говорят, отморозок, каких мало. Его собственная мать боится как огня, он ее даже из дома выжил, она теперь у родственников ютится.
– Откуда такие сведения?
– Это мне его участковый рассказал, мой знакомый. Одним словом, Мисс, теперь одна к компании этого Виссариона и на пушечный выстрел не приближайся, поняла? У него друзья – уголовники…
– А если с тобой? – уточнила я. – Ты меня защитишь… в случае чего?