– Гриша, тебе сколько лет?
– Двадцать один! – с гордостью в голосе ответил поэт.
– И до сих пор такой туп… тугодум! Адвокату скажешь все, как есть: что тебя заставляют давать признательные показания, что ты девушку сбивал, и все такое. Расскажи то, о чем мы говорили с тобой и Ярцевым там, в кафе…
– Ага! Спасибо, Полина! Пока!
Я бросила мобильник обратно в сумку. Кажется, следователь решил взяться за Буйковского всерьез. Да и за кого ему еще браться? Не за Кинделия же младшего! Пожалуй, Гриню даже будут прессовать. Надо сказать Ярцеву, чтобы попытался еще раз поговорить со следователем, тот должен понять: за этим делом с помощью прессы следит вся общественность города.
Я снова достала мобильник:
– Антон? Это Полина. Слушай, наведайся-ка ты опять в гости к господину Портянкину Ха Ха. Он вызвал нашего Гриню на допрос, боюсь, как бы не применили к парню допрос с пристрастием.
– Да легко! Кстати, наш главред одобрил мою идею с этой темой, я имею в виду оправдание Буйковского от обвинения в преступлении. Он Гришу знает: его стихи несколько раз печатали в нашей газете. А я ему еще намекнул, что в деле, возможно, замешан сын начальника одного из отделов нашего доблестного ГИБДД, так главред вообще от радости чуть со стула не свалился: он у нас любит ездить с превышением скорости, а гибэдэдэшники его штрафуют, вот он на них и имеет зуб. Так что оформим официальное задание редакции на написание статьи и – вперед! К доблестному следователю Портянкину Ха Ха.
– Антон, а может, ты и меня возьмешь с собой? Очень хочется посмотреть, что собой представляет этот Портянкин, чтобы знать, чего от него вообще ожидать.
– Надо подумать, как оформить тебе справку, что ты у нас – стажер, тогда я смогу тебя провести…
– Подумай, Антон, хорошенько подумай, потом перезвони мне.
Я просидела в машине весь день до самого вечера, Виссарион с другом вышли только в восемь и, как и вчера, заехав за Светланой, отправились в «Желтую сову». Соваться туда мне резона не было. Кто там собирается, я и так знала, о чем примерно говорят – тоже. Мне надо подобраться к Виссариону как можно ближе, послушать его приватные беседы, вот тогда я смогла бы добыть нужные мне сведения! А имея такие сведения, я буду знать, как мне действовать.
Поздно вечером на домашний позвонил Ярцев:
– Полина, мне удалось раздобыть тебе справку. Теперь ты – стажер Мария Петрова, стажируешься в нашей редакции… Короче, завтра идем с тобой в полицию…
– Здорово! Во сколько?
– В одиннадцать встречаемся на крыльце… Наш главред созвонился с замом начальника полицейского участка и договорился, что следователь Портянкин со мной таки побеседует.
– Неужели снизойдет?
– А куда он, родимый, денется! Начальство прикажет… Только вот вопрос, о чем оно ему прикажет говорить?
Кабинет следователя Портянкина Х. Х. находился на втором этаже. Мы с Ярцевым остановились возле обшарпанной двери с табличкой, извещающей, кто именно является хозяином сего помещения.
– Ты все поняла? – в который раз спрашивал меня Ярцев шепотом.
– Все, – с готовностью кивнула я и поправила на голове черный парик.
Я не стала особо гримироваться, надела только парик и очки. Кто будет обращать внимание на журналистку-стажерку?
– Тогда – вперед! – И Антон постучал в дверь костяшками пальцев.
– Да, да…
Мы шагнули за порог и остановились. В небольшой комнатке было два стола. За одним из них сидел мужчина средних лет, плюгавенький, с маленькими, какими-то бесцветными глазками, в синей рубашке с коротким рукавом. Он посмотрел на нас тоскливо, как будто мы с Ярцевым были инспекторами налоговой полиции и пришли затем, чтобы забрать его деньги.
– Здравствуйте, Харитон Харитонович, – Ярцев протянул плюгавенькому удостоверение, – я – журналист газеты «Горовск сегодня» Антон Ярцев. Мое руководство…
– Да в курсе я! – отмахнулся тот от Ярцева как от назойливой мухи. – Я вас помню. А это кто?
Следователь беспардонно кивнул на меня.
– Это – стажер Мария Петрова, вот ее документ.
С этими словами Ярцев протянул Ха Ха справку, подтверждающую его ложь в отношении меня. Портянкин взял бумагу, бегло прочитал ее и вернул Ярцеву.
– Да, начальство просило меня побеседовать с вами… Так что вы от меня хотите, господа журналисты?
Он сказал это таким тоном, словно мы уже в сотый раз пришли брать у него интервью и замучили его вконец.
– Мне нужно задать вам всего несколько вопросов… если вы не возражаете, конечно.
Плюгавенький с тоской посмотрел на нас.
– Да задавайте уже свои вопросы… – Хозяин кабинета отвернулся от Антона и посмотрел в окно.
Ну и тип! Ни «здравствуйте», ни «проходите», ни «присаживайтесь»… Его что, не учили в детстве хорошим манерам? Я гордо прошествовала в глубь кабинета и села на один из свободных стульев. Следователь посмотрел на меня как на конченую идиотку. «Сам такой!» – подумала я.
Между тем Ярцев, тоже присев на стул, стоявший напротив стола следователя, начал что-то вякать о росте преступности в нашем городе, о необходимости освещать в прессе какие-то там события… Ха Ха слушал его все с тем же тоскливым выражением, подперев щечку ручкой, и думал, наверное, о том, как было бы хорошо, если бы мы сейчас взяли и испарились из его кабинета. Это желание просто читалось в его тоскующем взгляде. Но нет, такой радости мы ему не доставим!
– Вы скажите конкретно, что вас интересует, – перебил следователь Ярцева.
– Конкретно? Дело об убийстве Полины Зайцевой.
– А что там интересного? Там произошел наезд на девушку, наезд совершил гражданин Буйковский, что вам еще?
– И это установленный факт? – Ярцев пристально смотрел в глаза Портянкину.
Тот сморщился, как будто съел протухший помидор, и выдал наконец, с трудом подбирая слова:
– Да, установленный факт… почти… Сейчас занимаемся доказательной базой… Думаю, все подтвердится…
– Извините, а можно посмотреть заключение эксперта? – спросил Антон.
Ишь чего захотел! – так и говорил взгляд следователя. Он усмехнулся:
– А что вы хотите увидеть в заключении? Там сказано, что на теле погибшей обнаружена краска с автомашины гражданина Буйковского. И еще есть перечисление повреждений, причиненных наездом транспортного средства на девушку.
– Наездом? – переспросил Антон. – Там так и сказано: «наезд»?
– А что вас так смущает, господин журналист? Да, наезд транспортным средством… И следы зеленой автомобильной краски на теле…
– Так можно нам посмотреть заключение?