– Это которая? Такая светленькая и симпатичная? Как же, я ее помню. Хорошая девушка!
– А вы знаете что? Садитесь за наш столик! Вы одна, и я один… Проведем этот вечер вместе! Вас как зовут?
– Зося, – ответила я, присаживаясь рядом с Виссарионом на свободный стул.
– О! Какое красивое, а главное, редкое имя – Зося! А я – Виссарион. А это – Колян, но мы называем его Лавром…
– Да? Почему? – удивилась я.
– Потому что его фамилия – Лаврентьев. А это – Маша, Малыш. Она – девушка Лавра. А вот это – Басмач…
– Басмач? – ахнула я, покосившись на бритоголового монстра.
– Но вы не должны его бояться, Зося, это милейший и добрейший человек!
Все за столом дружно засмеялись.
– А это Мила – девушка Басмача.
Я улыбалась и кивала всем.
– Будете что-нибудь заказывать? – услужливо спросил Виссарион.
– Безалкогольный коктейль.
– Зося! Ну, зачем же сразу – безалкогольный? Так неинтересно. Давайте начнем с коктейля «Космополитен».
– «Космополитен» я не могу: он с водкой, а я сегодня на машине…
В этот момент я незаметно полезла в сумку, находящуюся под столом у меня на коленях, и включила камеру, вытащив ее крохотный объектив в щель открытой сумки. Я направила его на Кинделию-младшего. Молодой человек даже не догадывался, что из-под стола на него смотрит «глазок» миниатюрной чудо-камеры.
– Виссарион, а почему у вас такое странное имя?
Он улыбнулся широкой снисходительной улыбкой:
– Так назвал меня отец. Это в честь Сталина…
– Да, но его, насколько я знаю, звали…
– Иосиф Виссарионович, – кивнул мой новоиспеченный кавалер, – но так зовут моего отца. Он – большой поклонник Сталина. Всех мужчин в нашем роду зовут либо Иосиф, либо Виссарион – через поколение. Своего сына я назову Иосифом.
– Ммм! Надо же… Ой, а это у вас откуда? – Я кивнула на синяки и ссадины на его лице.
– Это?.. – Виссарион потрогал свою скулу. – Да это так… Просто одни подонки не слишком вежливо обращались с девушкой. Пришлось преподать им урок этикета…
Все за столом снова засмеялись. Значит, Виссарион с Басмачом уже хвастали перед друзьями о драке в кафе. Во всяком случае, уж Лавру точно рассказали.
– Ну, в общем, неважно… – театрально махнул рукой Кинделия.
– Но, надеюсь, это не слишком серьезно? Я имею в виду повреждения?
– Нет, что вы! Это так… пустяки! К тому же шрамы украшают мужчину, – многозначительно добавил он, подмигнув мне.
– Дело житейское! – гоготнул Басмач.
– Мы сами так наподдали этим уродам!.. Они теперь в больнице!
– Что вы говорите?! – ахнула я.
– Да, разделали их «под орех»! Будут теперь знать, как хамить девушкам!
– Главное, что вы – в порядке, – с чувством сказала я.
– Да, мы в полном порядке, а это – так… синяки, и только. Через пару дней и следов не останется. А вообще драка была серьезной. Их было четверо, а нас только двое… Хорошо, что я занимался когда-то боксом, а Басмач… Он тоже занимался… в одной секции… в закрытом учреждении.
– О! Вы – настоящие герои!
Знаем мы это учреждение, усмехнулась я про себя. В тюрьме твой дружок набалатыкался ставить всем фингалы, отцеубийца!
В этот момент Виссарион погладил меня по плечу, посмотрев мне в глаза многозначительно, а я кокетливо стрельнула в него глазками. Он заказал мне безалкогольный коктейль, а всем – по «Космополитену», бутерброды с икрой и салат из морепродуктов. Когда нам принесли заказ, все принялись выпивать и закусывать.
– Виссарион, а вы… – начала было я, но он меня перебил:
– Зося, а можно на «ты»?
– Можно, так даже лучше, – скромно потупила я глазки.
– Так что ты хотела мне сказать?
Через пару минут мы все уже вовсю болтали обо всем. Потом пошли танцевать. Я выключила камеру и затолкала ее поглубже в сумку: она сделала свое дело. Когда Виссарион пригласил меня на медленный танец, я обняла его за шею и незаметно воткнула ему в ворот рубашки сбоку крохотный микрофончик. Потом я предупредила его, что отойду на пару минут в дамскую комнату «попудрить носик».
В кабинке туалета, задвинув защелку, я тут же открыла сумку, нашла в ней прослушку и включила ее, вставив мини-наушник себе в ухо. Виссарион, судя по разговорам, сидел с друзьями за столом и беззаботно трепался. Похоже, девчонки танцевали, потому что их голосов не было слышно, а пацаны вели конкретный мужской базар. Из-за громкой музыки слышно было плохо, но все-таки до меня долетали отдельные слова и целые фразы:
– …А с ними только так и надо…
Это был голос Виссариона. Он говорил хвастливо, вставляя в свой монолог мат.
– Видели, как я цепляю блондинок? Учитесь, пацаны!.. Какая четвертая?! А шестую не хочешь? И заметьте: все – натуральные блондинки!.. У меня свой список… победы над блондинками… Они сами на меня западают… Только послушных и покорных… А с теми, кто осмеливается подавать голос… Малыш, тебе чего?.. Иди, иди, танцуй с девчонками, у нас тут свои дела, побазарить надо… Так вот я и говорю: с теми, кто осмеливается подавать голос, что-то там вякать мне наперекор, я поступаю жестко!.. Да, выпьем за это, за настоящих мужиков!.. Какие-то там размазни недоделанные… Басмач, скажи: как с такими поступают на зоне?.. О! Слышали, мужики? Но мы к таким не принадлежим и никогда принадлежать не будем!
«Настоящие мужики» поддержали друга громкими возгласами. Потом раздался еще один мужской голос, кто-то сказал слово: «Хлыст». Я поняла, что к компании присоединился еще один персонаж. Снова пошли разговоры про девчонок, кто-то хвастал своими победами… Однако долго торчать в туалете было нельзя, это могло вызвать подозрение, я вынула наушник из уха, бросила его в сумку и вышла из кабинки…
Мы отрывались в клубе почти до самого закрытия, выпили по несколько порций коктейля, наелись до тошноты салатов из морепродуктов, причем за меня, к моему удивлению, платил мой новоявленный кавалер. Мы вдоволь напрыгались под веселую музыку, поболтали на разные житейские темы. В два часа ночи Виссарион полез ко мне целоваться, но мне удалось аккуратно уйти от его назойливых ухаживаний. В половине третьего ночи он уже откровенно полез мне под юбку, и я поняла, что пришла пора «делать ноги». Если я не смоюсь сейчас, мне придется «отрабатывать» коктейли и салатики. Мой ухажер не то изрядно захмелел, не то крайне обнаглел. Я окинула взглядом зал. Мне предстояло уйти красиво, по-английски, оставив после себя легкое амбре приятных воспоминаний. Я осторожно высвободилась из его крепких объятий, снова сослалась на необходимость срочно попудрить носик и выскользнула в фойе…
Не менее часа мне пришлось «загорать» в машине и наблюдать за входом в ночной клуб. Но вот отдыхающие потянулись на улицу, кто-то рассаживался по своим машинам, большинство брали такси, стоящие у входа в избытке. Посетители клуба разъезжались по домам…