— А я знаю.
— Даже так?
— Она сказала.
— Так вы общаетесь?
— Когда вы ей позвонили, чтобы спросить насчет племянника, мы ужинали в ресторане. Кстати, почему он не явился на свидание?
— Ой, как я тогда испугался! Думал, случилось что… — Або жадно затянулся. — Но нет. Ираклий просто из города уехал, да вернуться не успел вовремя — машина сломалась. А телефон в том месте не ловил. Кстати, сегодня племянник намерен загладить свою вину перед Марией. — Он покосился на Дато. — Между вами… — Або рубанул ладонью воздух. — Все?
— Между нами… — Дато развел руками. — Все! Понимаете разницу?
— Не очень.
— Все — и хорошее, и плохое. Мы любим друг друга до сих пор. Мы пылаем страстью. Тянемся друг к другу телом и душой. Нам хорошо даже молчать вместе. Но мы с трудом подавляем в себе прежние обиды, таим накопившиеся годами секреты, боимся вновь напортачить. Она моя кармическая женщина. Я — ее мужчина. Но я не знаю, получится ли у нас воссоединиться. Не на день, два, три, неделю, а на всю жизнь. В семнадцать я был уверен, она моя на весь срок. Сейчас сомневаюсь. Поэтому я не буду бить вашему племяннику морду, если увижу его рядом с Машей. Пусть сама решает, с кем ей быть.
— А ты бы чего хотел?
— Чтоб она стала счастливой, — не раздумывая, ответил Дато. — Со мной или без меня.
Тут за их спинами раздался голос Папы:
— Дато, Або, подойдите, пожалуйста.
Адаладзе, докурив до фильтра и швырнув «бычок» на землю, обернулся.
— Что?
— Вам придется взглянуть на труп.
— Уволь меня, — простонал старик.
— Надо!
Дато с Або подошли. У обоих на лицах было брезгливое выражение.
— Это тот человек, что был застрелен в вашем доме? — спросил Папа.
Дато с опаской покосился на покойника. За те дни, что тот пролежал в земле, лицо «поплыло», но выглядело не так страшно, как Давид опасался.
— Это Гио.
— Або, а ты что скажешь? Похож он на Мухаммеда?
— Да, я бы сказал, что это он. Лицо похоже, хотя судить сейчас сложно… Во-первых, покойники все иначе выглядят, а тем более полежавшие в земле. Во-вторых, я в жизни его не видел, только на фото, поэтому и взял тебя сюда… — Он сглотнул и подошел ближе. — Еще племянник его описывал. Сказал про шрам… Вот этот, — Або указал на кривой рубец на шее. — И сообщил, что фаланги правого мизинца не хватает. Да, это Мухаммед.
— Ошибаешься, Або. Человек, выдавший себя за Гиоргия Ристави и погибший в доме его старшего брата Зураба, не Мухаммед.
— То есть террорист Гио и Мухаммед — это разные люди? — уточнил Дато.
— Нет. Мухаммед и есть Гио. Но перед нами не он, а мужчина, очень на него похожий. Скажем, почти идентичная копия.
— Если этот человек так похож на Мухаммеда, почему ты уверен, что это не он?
— Из-за подушечек пальцев.
— А они какие-то особенные у него?
— Да. Давным-давно Гио сжег их, чтобы избавиться от отпечатков. Это сейчас достаточно частички кожи, чтоб составить анализ ДНК и идентифицировать человека. А когда-то отпечатки играли важнейшую роль. Вот он и удалил папиллярные линии. У нашего же покойника подушечки пальцев самые обычные, с линиями.
— Это что же получается? — Голос Або дрогнул. — Мухаммед жив? И моему племяннику по-прежнему угрожает опасность?
Папа молча кивнул. Адаладзе со стоном обхватил голову руками. Затем, выругавшись, вытащил телефон и принялся звонить Ираклию.
— Ничего не понимаю, — признался Дато. — Зачем кому-то присылать двойника Мухаммеда в наш дом?
— Может быть, ему самому? Наверняка он понял, что за ним охотятся, и подставил под пули похожего на себя человека.
— Хорошо, допускаю. Но если киллер, нанятый Або, эти самые пули в него не выпускал, тогда кто?..
— У Мухаммеда много врагов. Подозреваю, что Або не самый могущественный. Кстати… — Папа отвел Дато в сторонку. — Кое-что он не договаривает.
— Старик?
— Да. С Мухаммедом он имел и другие дела. Одно точно. Когда мы виделись с твоим братом последний раз, он говорил, что у них какой-то общий интерес.
— Не имеющий отношения к его племяннику? — уточнил Дато.
Сандро только кивнул, заметив, что Або возвращается.
— Судмедэксперт будет осматривать труп? — спросил у Папы Дато.
— Нет смысла, ведь это не Мухаммед.
— Так его и бросите?
— Зачем же? Вернем в яму. — Папа дал знак своим ребятам. — А теперь поехали отсюда, а то мне сегодня еще на балет!
Зураб широко зевнул, прикрыв рот ковшиком ладоней. Он встал в четыре утра и с тех пор не ложился. До восьми сидел за компьютером, писал. Потом, не позавтракав, пошел в магазин, где трудился последние годы, и написал заявление об уходе. Заведующая так удивилась, что едва не упала со стула.
— И чем ты займешься? — спросила она, удержав-таки равновесие.
— Буду писать.
— Что делать… — Она решила, что не расслышала. — Писать?
— Да. Книгу.
— Зураб, ты, может, плохо себя чувствуешь? С похмелья страдаешь? Ты скажи, я пойму. И дам тебе выходной. А хочешь отпуск? Ты же не гулял в этом году…
Зураб рассмеялся. Он не осуждал ее. Что еще могла подумать эта барышня, когда пьющий грузчик явился к ней с таким заявлением? Она уверена, что он если и пишет, то только матерные слова на заборах. О том, то Зураб Ристави когда-то печатался в журналах общесоюзного значения, она не могла знать, ей еще тридцати не исполнилось.
— Дай мне лучше расчет, — сказал он. — И кстати, я завязал.
…Спустя полчаса он уже был дома. Сидел на диване с ноутбуком на коленях и писал. Мыслей было множество. Но корявые пальцы не успевали за ними. И текст получался корявым, к тому же с кучей опечаток. Но Зураб не сдавался. Переписывал, правил… Перечитывал, затем вновь переписывал и правил. В итоге вскоре у него была готова первая глава первой нефантастической книги.
Назвал он ее «Дневник монстра». И посвятил покойному брату Гиоргию.
Зураб отложил ноутбук, встал. Спине было некомфортно, и он решил немного ее размять. Нужно будет купить компьютерный стул, чтобы нормально работать.
Сделав несколько упражнений, он вышел на балкон, чтоб взять из холодильника сок.
— Эй, сосед! — услышал он голос снизу. — Это не у тебя от сарая ключ?
Зураб выглянул во двор. У липы, засунув руки в брюки, стоял маленький кудрявый человек. Зура его не знал.
— Ты кто такой? — спросил он.