— Сколько времени для этого потребуется?
— Все зависит от того, насколько полны банки ДНК и насколько стар образец, — ответил доктор. — При определенных обстоятельствах на это могут уйти недели. И мы должны хорошо подумать, стоит ли это таких затрат, оправданы ли они. Чем дальше это было в прошлом, тем больше стог, в которой предстоит искать иголку.
— Ну хорошо, — разочарованно сказала Клара. — Но у нас есть хоть что-то. Большое спасибо. Вы отправите нам отчеты?
— Они уже в пути, — ответил фон Вайнштейн.
Одна часть мира Владимира рухнула, когда погибли родители. Тогда ему было десять.
Вторая часть развалилась, когда его осквернил Инго М. Тогда ему было двенадцать.
Третья часть погибла, когда пропала его сестра Элизабет — единственный человек, который у него оставался и которому он мог полностью доверять. Тогда ему было тринадцать.
Элизабет исчезла, потому что с ней случилось то, что случается со всеми девочками в пятнадцать-шестнадцать лет. Потому что у нее появился парень, ее первый парень.
Его звали Тобиас. Он был светловолосым, как Владимир, и примерно такого же роста. Лиза, как сейчас называли Элизабет, встречалась с Тобиасом, ходила с ним по двору детского дома и гуляла в окрестных лесах.
«Что они там делают?»
Владимир догадывался. И боялся этого.
Потому что из-за Тобиаса он потерял бы не только сестру.
Могло быть еще хуже. Этот Тобиас мог делать такие же грязные вещи с его сестрой, какие с ним, Владимиром, делал Инго. Он мог вставлять в нее свою штуку, овладевать ею, осквернять ее, уничтожать.
Так дальше нельзя.
Владимир попытался призвать сестру к ответу, но она и слышать об этом не хотела.
— Влад, прекрати, не устраивай сцен! — ответила она. — Что с тобой случилось?
— То, что ты делаешь, — неправильно!
— О чем ты говоришь? Ты бредишь? Рано или поздно вырастаешь из возраста, когда девочки считают мальчишек глупыми, и наоборот.
— Это нехорошо, что ты с ним.
— Ты превратился в святошу? Это обычное дело.
— Но я твой брат!
— А Тобиас мой парень. И ты не мой муж! Повзрослей же наконец!
Разговоры не помогли. Он должен был решить проблему каким-то другим образом.
Ниндзя?
* * *
Владимиру была знакома прачечная еще по последней встрече с Инго. И он знал, что кухня и холодильники находятся рядом. Где-то была и мастерская, в которой лежал большой молоток. Кроме того, Владимир знал, что Тобиас частенько тайком спускается сюда покурить.
«Он вставит свою штуку в мою сестру, как одна из ос, чтобы отложить яйца. И это все изменит. Если она не может дать отпор, этому должен помешать я».
Снова и снова в его жизни случались ужасные вещи.
Ствол дерева — в машине.
Инго — в нем.
И теперь Тобиас — в его сестре?
Нет!
Тобиас уже потушил сигарету и смыл ее в ближайшем унитазе, когда услышал сзади чье-то тихое дыхание и приглушенные шаги. Он еще успел обернуться и краем глаза заметил: что-то движется на него, пластичное, быстрое, похожее на тень.
Страшная боль пронзила тело.
Потом была только слабость.
Вечная слабость.
* * *
Владимир обернул тело Тобиаса черным полиэтиленом и положил в самый низ одного из холодильников.
В мастерской он украл пилу и теперь каждую ночь тайком спускался вниз, чтобы отпиливать кусочки промерзшего тела и смывать их в унитаз. Унитазов было несколько, и каждый кусок отправлялся в очередной унитаз. И все же Владимир был очень удивлен, как много времени это заняло, сколько массы в человеческом теле, как тяжело распиливать промерзшие кости и мясо. Но холод делал свое дело. Не оставалось ни крови, ни следов.
«Кто захочет делать грязные вещи с моей сестрой, — думал Владимир, — у того кровь замерзнет в венах».
Никакой крови, никакого тела, никакого преступления.
Куски трупа оттают только в канализации.
Но к тому времени они будут уже далеко отсюда.
И он, Владимир, тоже.
Прибыл отчет судмедэкспертов. ДНК, которую обнаружили в давно умершем жуке, принадлежала женщине, но первые анализы не дали никаких результатов.
— Значит, это нам никак не поможет продвинуться дальше? — разочарованно спросила Клара.
— Как видите, синьора, — сказал Винтерфельд. — Но идея с жуками все же принесла некоторые плоды. Хотя мы, к сожалению, даже не знаем, принадлежит ли ДНК человеку из поля деятельности нашего убийцы. Что предложите теперь?
Клара пожевала кончик карандаша.
— Боюсь, нам придется предпринять большой обход, — ответила она.
Они были в кабинете Винтерфельда. Германн и Фридрих тоже сидели за столом для совещаний и слушали доклад Клары.
— Это значит, что нам придется обойти все больницы сначала в окрестностях, а потом и за Берлином в надежде, что образец именно этой ДНК где-то сохранился.
Винтерфельд провел рукой по волосам, словно ему постепенно стало ясно, какой бездонной бочкой может оказаться это дело.
— Как долго хранится ДНК в больницах? — спросил он.
— Тридцать лет, — сказала Клара.
— И все это, конечно, не в электронном варианте, — заметил Винтерфельд, — и результаты нельзя будет сравнить одним нажатием кнопки. Придется внимательно просматривать какие-нибудь пыльные папки, разве не так?
— Вероятно. — Клара полистала копию отчета отдела судебной медицины. — Конечно, есть предложение Управления уголовной полиции Германии и Министерства здравоохранения свести эти данные, создать нечто наподобие архива CODIS ФБР. Благодаря этому банку мы идентифицировали ДНК Кюртена. Но тут так легко не будет. Здесь все аналоговое вместо цифрового.
— Прекрасно, — проворчал Винтерфельд. — Убийца — один из лучших IT-специалистов, с которыми мы когда-либо сталкивались, а мы в УУП должны копаться в пожелтевших бумажках.
— Так было всегда, — бросил Германн.
— Если я захочу что-то от тебя услышать, то скажу об этом, — буркнул Винтерфельд.
Он когда-то забрал Германна из Гамбурга, и на первый взгляд между ними не было ничего общего, но при этом их было водой не разлить. И сейчас Германн был, конечно, прав.
— Давайте серьезно, — нахмурился Винтерфельд и взглянул на Клару. — У нас есть ДНК, которая, возможно, нигде не хранится в цифровом виде, и никаких зацепок?