— Поехали, ребята, отвезем парнишку, покажем, где «казанцы» тусуются.

— Неужели отпускает?! — изумился Хамаз. — Вай-вай, сбежит же, сволочь.

— Не сбежит, мы за ним присматривать будем, — пообещал Барчук.

Вся бандитская кодла загомонила, обмениваясь впечатлениями. Очевидно, нечасто у них бывало, чтобы человека, изобличенного в столь тяжких преступлениях против их группировки, отпускали на волю. Это их пугало и вместе с тем внушало к этому человеку невольное уважение.

— Я никуда не поеду, пока не убежусь, то есть не убедюсь, что она жива, — внезапно заартачился Леня.

Он понимал, что если бандиты хотя бы немного в нем нуждаются (а судя по всему, они действительно нуждались в его услугах), то он может выторговать у них хотя бы мелкие уступки для себя и для Леры.

— Поедешь, — угрожающе надвинулся на него парень со сломанным носом.

— Спокойно, Миля, — остановил его Барчук. — А что сам Кореец сказал?

— Сказал, что… — Миля замялся, вспоминая. — Что это детали.

Все замолчали, недоумевая, в какую сторону толковать слова шефа. Если как отрицание, то этого фотографа придется долго обламывать, портить ему здоровье, а если в положительную сторону, то можно потом схлопотать от Корейца за инициативу.

— Ладно, — Барчук принял решение. — Поговоришь с ней по телефону.

— Нет, я хочу ее увидеть, — качал права Леня.

— Не борзей, парень. Неужели ты действительно думаешь, что она здесь сидит? Или мы повезем тебя, чтобы ты с ней миловался? По телефону поговоришь — это и так для тебя слишком много.

Он набрал номер и сказал в трубку.

— Эй, Ирик, как там твоя цыпочка? А? Позови-ка ее. С ней хахаль ее поговорить желает.

Трясясь от нетерпения, Леня схватил трубку. Вдруг они подсунут ему другую женщину, чтобы усыпить бдительность?

— Алло, — послышался в трубке далекий слабый голос.

— Привет, — сказал Леня и затих, ожидая ответа.

— Алло, Леня, это ты? Алло?

— Это я, все нормально, ты как? — Леня успокоился и уже был уверен в том, что это действительно Лера.

— Я тоже нормально. Что от тебя хотят? Алло!..

Барчук спокойно забрал радиотелефон из рук Лени и нажал отбой.

— Ну что, поговорил, убедился? Поехали?

Лене оставалось только согласно кивнуть головой. Через пять минут автомобиль уже мчался по загородному шоссе, за ним вздымалась сухая снежная поземка.

43

Растерянный и подавленный, Леня медленно брел по темным улицам, засыпанным густым февральским снегом. Огромные влажные хлопья плавно опускались на его непокрытую голову. Куда теперь ему идти? Продолжать скрываться за городом? Глупо, если за ним нет слежки. А если слежка все же есть? Идти в свою разоренную квартиру не хотелось.

Итак, он получил отсрочку. Конечно, это не Бог весть что, но все же отсрочка давала призрачную надежду выкарабкаться из патовой ситуации. Первых результатов Кореец ждал от него через неделю — это, безусловно, чудовищно малый срок для такой сложной работы. Сначала надо недели две обдумывать, с какой стороны к ней подступиться. Но бандитов ничто не колышет, вынь да положь им снимки на стол. А чем он будет снимать? У него же не осталось никакой фотоаппаратуры! Где он будет проявлять и печатать, ведь все разгромлено? Не отдавать же в фотолабораторию… Пожалуй, все равно надо возвращаться домой. Может быть, хоть что-то уцелело.

Разбирая кучу битой посуды, хлама, вываленного из шкафов, и прочей ерунды, которая скопилась в доме за несколько лет холостой жизни, Леня наткнулся на вещь, явно ему не принадлежащую. Это была заколка для волос, украшенная морскими ракушками.

«Лерка, — неожиданно с нежностью подумал Леня, вертя в руках заколку. — Эх, Лерка, ну и занесло нас к черту в гости. Если бы не… сейчас, может быть, мы летели бы в самолете…» Он сел на пол и подпер голову рукой. С чего начать? Куда броситься? К кому обратиться? Реально ни один человек на свете не может ему помочь.

Он набрал номер телефона Женьки Васюхина. Для начала надо выпросить хоть плохонький фотоаппарат, а тогда можно и в бандитское пекло лезть, где наша не пропадала!

Договорившись, что с утра он заедет за фотоаппаратом, Леня только отмахнулся в ответ на дружеские сочувственные вопросы: что с ним, отчего он такой поникший.

— Дела, — буркнул он в ответ и добавил: — Потом расскажу… Если жив останусь.

И повесил трубку. Следующий этап — раздобыть диктофон. Его можно занять у Влады Петровны. Неудобно, конечно, просить у бывшей своей начальницы, от которой сбежал по-свински, без предупреждения. Но деваться было некуда. Однако все сошло неожиданно гладко, Влада Петровна посочувствовала его тяжелым обстоятельствам и попыталась разузнать с истинно женским любопытством, в чем они состоят.

Со вздохом вспомнив о своей былой спокойной жизни, когда ему не грозила никакая мафия, Леня взял веник и стал сметать мусор в одну кучу в углу. Ну что ж, завтра начинается неделя, возможно, последняя в его жизни. Надо встретить ее во всеоружии. Единственное, что он мог сделать сегодня, — это хорошо выспаться.

Соколовский сидел в пивном баре «Остап» и уныло смотрел в полупустую пивную кружку. На него подозрительно косился метрдотель, которому на ухо что-то нашептывала официантка. Денег на то, чтобы гулять, не привлекая внимания своим неприкаянным видом, абсолютно не было. Так, сущие гроши. Дурак он был, что отдал Корейцу все, что имел, ведь тому все равно — миллионом больше, миллионом меньше. А насколько он сейчас был бы свободнее в своих действиях, будь у него хоть одна пачечка из той кучи, что он вывалил на пол перед Корейцем!

Соколовский, опять принявший, на сей раз по принуждению, роль сыщика, уже третий вечер прохлаждался в баре «Остап». Про это заведение ему рассказал следователь Барчук. Очевидно, он был в ореховской группировке чем-то вроде контрразведчика и ведал всей внешней информацией о врагах Корейца и его недоброжелателях. Так же хорошо он был осведомлен о расстановке сил в самой казанской группировке и во всем районе, подвластном ей.

Сведения эти гласили, что хозяин «Остапа» в связи с падением доходов бара (выросла конкуренция, появились рядом другие заведения, и туда ушла часть клиентуры) просил «казанцев» снизить налог, иначе грозился совсем перестать платить им и перейти под защиту другой могущественной банды, ореховской — они обещали быть посговорчивее. Однако вряд ли «казанцы» согласятся на такое снижение доходов — ведь это проблемы самого хозяина. Или плати столько, сколько сказали, или закрывай заведение.

Срок уплаты как раз наступил, и со дня на день в баре должны были появиться крепкие казанские ребята, чтобы выбить деньги из упрямого владельца. В функции же самого сыщика входила съемка погрома и процесса выколачивания денег. В случае удачи такой материал можно было расценить как первую мелкую услугу Корейцу.