– Не могли мы ошибиться, – прохрипел я, старательно откусывая воздух. – На полверсты – еще куда ни шло, но не на три же!
– Посмотрим. – Саня попытался встать и со стоном рухнул обратно.
– Давайте отрежем Сусанину ногу... – предложил кто-то.
Я попытался улыбнуться. Но произнести вторую строку сил ни у кого не хватило. Поляков хотя бы никто не заставлял бежать. И завели их в болото. Там вода. Ее можно пить. А еще там ягоды. Кислые. Их можно есть. Я покосился на мешок. Во фляге должно было остаться не меньше половины. Выхлебать, что ли? Все равно бежать уж не надо будет. Не-ет, нельзя. Вот разнесем эту цель к лешей матери, и тогда напьюсь. А пока нельзя.
– Па-адъем!
Я оперся на винтовку и попытался встать. Авось ствол не погнется, мне ведь из нее еще и стрелять...
– Смотреть па сторонам!
Тоже мне, раскомандовался. И ежу понятно, что рядом с целью мин, как лягух в болоте. Ладно. Я сосредоточился на траве. Если мина будет натяжная, то ее заметят идущие впереди. Возможно, ценой собственной «жизни». А вот если нажимная... Мухомор. Семейство сморчков. Земляника. Поганка. Муравейник. Может, они муравейник заминировали? Я бы лучше уж в осиное гнездо бомбу подложил.
Идущий первым Санек замер с поднятой рукой. Увлеченный исследованием травы, я проглядел этот жест и чуть не ткнулся в спину ведущего.
– Ну, что там? – шепотом спросил кто-то сзади.
Саня осторожно повел рукой. В воздухе перед ним почти незаметно поблескивали две перекрещенные нити. Еще одна нить протянулась ниже и параллельно земле. Неплохо. Правда, я бы на их месте зарыл сразу за нитями еще парочку мин. Вот тогда бы пришлось повозиться. А так мы миновали эту ловушку и две следующие, почти не сбавляя хода.
– Приготовить оружие!
Я вытащил из кармашка на груди первую из четырех обойм и загнал ее в магазин. После чего осторожно выглянул из-за ствола кедра и мысленно присвистнул. Нич-чего себе! Я-то думал, что цель будет как в прошлом году – сплошная фанера и резина. А они, видите ли, расстарались – даже парочку списанных танков приволокли. Ох, чует мое сердце, неспроста это. Наверняка с этими коробками железными какой-то подвох связан.
– Сколько видишь?
Я еще раз внимательно осмотрел залитую солнцем поляну.
– Пять.
– Смотрите лучше. Их должно быть больше.
– С чего это ты взял?
– Нашла! – одновременно с Лехой возбужденно прошептала Женька. – Вон из-под танка ноги торчат.
Точно. Из-под правого танка призывно высунулся сапог. Значит, шестая фанера под самим танком. И как прикажете его оттуда выковыривать?
– Может, гранатой его? Леший с этими секундами! – предложил Илья. – А то потом окажется, что он автомат прихватил в тенек покемарить.
– Нет. – Саня задумался. – Обойдешь танк слева. Как только мы начнем – выпустишь туда весь рожок.
– Понял.
Учебный «сударев» нам еще не положен. Его таскают те, кто постарше – лет по четырнадцать-пятнадцать. Поэтому мы бегаем со спортивными «монтекристо», а попадания нам считают из расчета один к трем. Одна малокалиберная пулька за очередь в три выстрела. То есть Леха всадит под танк десять таких пулек, и пусть потом инструктор доказывает, что там мог кто-то уцелеть.
– На счет «три».
Один, два, ТРИ! Пыпых! Имеем пять фанерок, каждая с двумя дырками в том месте, где у людей располагается голова. Неплохо.
Я рванул к танку. В тот момент, когда я преодолел половину расстояния, дверь одного из домиков распахнулась. Э-э, да это уже подлость. Считается, что мы используем глушители, так что услышать выстрелы он не мог. Это инструктор забавляется. Прежде чем дверь распахнулась до конца, в возникшую в проеме фанерину одновременно вколотилось три пули. Мишень откинулась назад. Отлично. Я с разбегу взлетел на гусеницу танка и засадил учебную гранату в гостеприимно распахнутый люк. После чего отскочил на пару метров и улегся в полном соответствии с инструкцией – ногами к взрыву, голова прикрыта руками. Хоть я и не верю, что от осколочной гранаты начнет боекомплект рваться, но правила лучше соблюсти. Штрафные очки нам ни к чему. Взрывпакет глухо рванул, и из танка повалило облако дыма. Еще одна шутка от инструктора. Хлоп, хлоп, хлоп! Ребята закидывали фанерные декорации учебными гранатами. Это мы, конечно, страхуемся. Вытянуть вдоль этого домика очередью в полрожка – и я бы посмотрел на того, кто там окажется. И сколько в нем будет дырок. Учебная взрывчатка звонко хлопнула, выбросив вверх огромный клуб белого дыма. Мы сгрудились посреди поляны, с гордостью взирая на дело рук своих.
– Неплохо, неплохо. – Идущий к нам с секундомером в руке инструктор довольно улыбался. Плетущийся за ним командир группы противодействия, напротив, выглядел, как на похоронах любимой тети.
– Господин штабс-капитан, одиннадцатая разведывательно-диверсионная группа поставленную задачу выполнила! Потерь среди личного состава нет! – отчеканил Саня.
– Вольно, Медведев, – усмехнулся штабс-капитан и оглядел весь наш спешно подровнявшийся отряд. – Сработали неплохо. Хвалю. Но... – Штабс-капитан поднял руку, затянутую в белую перчатку. – В следующем году вам нужно будет не просто уничтожить цель, но и вернуться к точке эвакуации. Справитесь?
– Так точно, ваше благородие! – дружно выдохнули мы.
– Ну-ну. Посмотрим. А пока... – инструктор сделал паузу. – За выполненное задание присуждаю группе высшую оценку – семь баллов.
– Ура-а!!
Кабинет начальника отдела показался мне непропорционально огромным. Потом я понял, что иллюзию простора создает огромное зеркало напротив широкого окна. Стол у окна отражался в зеркале, отчего казалось, будто начальников в кабинете двое. Обязательный фотопортрет государя императора висел напротив двери, пронизывая входящих взглядом.
Пана Заброцкого потеря ориентации не мучила – он явно не в первый раз попадал в этот кабинет. Он молодцевато повернулся «нале-во» и вытянулся во фрунт.
– Михаил Иванович...
– Расслабьтесь, Анджей, – посоветовал Старик, вставая из-за стола. Оба они – Старик и стол – прекрасно гармонировали: оба кряжистые, древние, могучие. Что-то в них было от египетских пирамид. Если бы меня заставили сидеть за таким столом, у меня за неделю развился бы комплекс неполноценности. А этому носорогу хоть бы хны. Видно, не зря этот ветеран кабинетных игр получил прозвище.
Несколько секунд мы со Стариком играли в молчанку. Он сдался первым.
– Добрый день, господин титулярный советник. Позвольте представиться – Ковальчик Михаил Иванович, начальник отдела по особо тяжким преступлениям Рижской уголовной полиции.
– Добрый день, Михаил Иванович, – вежливо откликнулся я. Главное – не дать противнику расслабиться. – Думаю, мое имя вам известно, как и цель прибытия. Когда я мог бы ознакомиться с материалами по делу фон Садовица?