— Вы удовлетворены фотороботом? — спросил Трюггве.
— Да, а вы?
Он подтвердил.
— Я связался с вами, потому что датский полицейский Пасгорд без конца названивает мне. Я уже рассказал ему все, что я знаю, так что не могли бы вы передать ему, что он ужасно назойлив? Пусть оставит меня в покое.
С удовольствием, подумал про себя Карл.
— А можно сначала я задам вам несколько вопросов, Трюггве? — спросил он вслух. — А потом позабочусь о том, чтобы от вас отстали.
Парень явно не пришел в восторг от этой идеи, но отказаться не смог.
— Мы сомневаемся по поводу ветряков, Трюггве. Вы не могли бы чуть подробнее описать звук?
— Как я его опишу?
— Насколько низким он был?
— Я понятия не имею. Что я должен сказать?
— Настолько низкий? — Карл прогудел некий звук.
— Да, кажется, что-то похожее.
— Но это было не так уж низко.
— Ну да, но он и не был очень низким. Иначе я бы сразу так и сказал.
— А металлический призвук слышался?
— Что значит «металлический»?
— Мягкий был звук, или все-таки что-то резкое в нем было?
— Не помню. Наверное, резковатый.
— Похоже на работающий мотор, верно?
— Да, возможно. Но он не прекращался в течение всего времени.
— И не становился тише от бури?
— Может, чуть стихал, но не сильно. Послушайте, все то же самое я уже выложил Пасгорду. Большую часть, по крайней мере. Вы не можете поговорить с ним? Я уже не выдерживаю мыслей об этом деле.
Обратись к психологу, подумал Карл про себя, а вслух сказал:
— Я вас понимаю, Трюггве.
— Я позвонил еще и по другому поводу. Мой отец сегодня в Дании.
— Так, — Карл потянулся за блокнотом. — Где именно?
— Встречается с представителями местного филиала Свидетелей Иеговы в Хольбеке. Как-то связано с его желанием переехать на новое место. Мне кажется, вы его напугали. Он не хочет обсасывания этого давнего события.
Так вы с ним заодно, мой милый друг, подумал Карл.
— Хорошо. А что могут Свидетели Иеговы из Дании поделать с его желанием?
— Что они могут поделать? Они могли бы, к примеру, послать его в Гренландию или на Фарерские острова.
Карл нахмурился.
— Трюггве, а откуда вы знаете? Вы опять общались с отцом?
— Нет, знаю от Хенрика, моего младшего брата. И, пожалуйста, никому не говорите, иначе ему придется худо.
После этого телефонного разговора Карл немного посидел, а потом взглянул на часы. Через час и двадцать минут придет Мона со своим въедливым суперпсихологом. И зачем вообще она решила навязать ему эту встречу? Неужели она рассчитывала, что он вдруг подпрыгнет, как весенний зайчик, со словами: «вуаля, наконец-то я перестал просыпаться в поту от того, что мой старый сослуживец был подстрелен у меня на глазах и я палец о палец при этом не ударил»?
Мёрк покачал головой. Если бы не Мона, он постарался бы умерить страсть к расспросам, питаемую этим психиатром-любителем.
В дверь тихонько постучали. Явился Лаурсен с небольшим пакетом.
— Кедр, — произнес он единственное слово и бросил ему пакет с щепкой из бутылочной почты. — Тебе нужно искать эллинг, построенный из кедра. Как ты думаешь, сколько подобных строений было возведено в Северной Зеландии к моменту похищения? Не так уж и много, смею тебя заверить, потому что тогда все строили из дерева, пропитанного водоотталкивающим составом. Ибо происходило это до того, как «Силван» и прочие строительные компании поведали всей Дании, что это вчерашний день.
Карл взглянул на кусочек. Кедр?!
— А кто сказал, что сарай построен из того же материала, что и щепка, которой писал Поул Холт? — возразил он.
— Никто. Однако вероятность существует. Думаю, тебе стоит пообщаться с лесопромышленниками в округе.
— Отличная работа, Томас. Но с момента возведения этого строения могла пройти целая человеческая жизнь. Да, по-видимому, даже больше. В Дании даже отчеты хранятся всего пять лет. Никакой лесопромышленник или строитель не сможет ответить на вопрос, кто покупал кедровые доски даже десять лет назад, что уж говорить о двадцати. Такое возможно только в кино. Но не в реальности.
— Тогда я мог бы и не хлопотать, — улыбнулся он. Как будто этот лукавец не знал, что в голове его бывшего коллеги уже бешено завертелись мысли. Каким образом использовать данную информацию? Как?
— Кстати, доложу тебе, что в отделе «А» существенно продвинулись, — продолжал Лаурсен.
— Каким образом?
— Они заставили расколоться хозяина одной из недавно погоревших компаний. Сейчас он сидит в одной из комнат для допросов и трясется от страха. Думает, что те, у кого он занял деньги, собираются его пристукнуть.
Карл немного переварил информацию.
— Считаю, что у него есть все основания этого опасаться.
— Ладно, Карл. На некоторое время я пропаду. Записался на курсы.
— Ага. Наверное, хочешь научиться готовить для общепита? — При этих словах Мёрк засмеялся чуть громче, чем следовало.
— Да. А как ты догадался?
Карл заметил особый блеск в глазах Лаурсена, который прежде был свойствен ему на месте преступлений, где обнаруживали трупы и сновало бесчисленное количество людей в белых халатах. Болезненный блеск, который должен был остаться у Лаурсена в прошлом, вновь появился.
— Что стряслось, Томас? Тебя уволили?
Он еле заметно кивнул.
— Это не то, что ты думаешь. Просто столовая не окупается. Тут работает восемьсот человек, и никто из них не хочет у нас питаться. И вот столовую закрывают.
Карл нахмурился. Он и сам не относился к числу элиты, представители которой после длительного периода лояльности к столовой вознаграждаются дополнительным кружочком лимона на рыбном филе. И всё же, раз прикрывали буфет, обжираловку, тошниловку, рабочую столовую, едальню или как там еще можно назвать помещение с нагромождением узких столов и наклонным потолком, об который то и дело норовишь треснуться головой, — значит, дела были плохи.
— Закрывают? — переспросил он.
— Да. Но начальник префектуры требует, чтобы столовая существовала, так что объявили аутсорсинг. Лоне и все прочие, включая меня, будут намазывать бутерброды до тех пор, пока кто-нибудь именем либерализма не повергнет нас в пучину безработицы или не заставит круглосуточно резать салаты.
— И ты решил сбежать уже сейчас?
На суровом лице появилась кривая улыбка.
— Сбежать? Нет, черт возьми. Я согласился ходить на курсы, дабы иметь право участвовать в отборе. Такая вот бодяга.