– Что она сейчас делает?
– Спит.
– Ты читаешь ей книжки на ночь?
– Постоянно.
– Какая ее любимая книжка?
Я помедлила. Копы советовали мне не лгать Джону, но мне не хотелось рассказывать ему об Элли.
– «Там, где живут чудовища», детская сказка Мориса Сендака.
Она ненавидела эту книжку.
– Какой ее любимый цвет?
– Розовый.
Темно-красный, и чем насыщеннее цвет, тем лучше.
– Мне нужно идти. Я подумаю о нашей встрече.
– Нет, Джон! Я не собираюсь встречаться с тобой!
Но он уже положил трубку.
Копы сказали, что Джон едет на юг. В мою сторону. Один дальнобойщик утверждает, что видел кого-то у телефона-автомата, с которого звонил Джон, но он не смог описать звонившего и не заметил, на какой машине этот человек туда приехал.
Той ночью я почти не спала, чувствуя, что Джон все ближе. Мне казалось, я слышу, как шуршат по асфальту шины его автомобиля, мчащегося во тьме.
На следующее утро, в понедельник, пришла еще одна посылка. Билли и Сэнди приехали через полчаса после моего звонка. Мы с Макбрайд не разговаривали с того конфликта в участке, поэтому, открыв дверь, я демонстративно поздоровалась только с Билли. Сэнди, казалось, не заметила этого – сжимая в руках сумку, она сразу бросилась в кухню.
Я затаила дыхание, глядя, как она осторожно разрезала посылку и вытащила маленькую коробочку для украшений с прилепленным сверху конвертом. Осторожно поставив коробочку на стол, Макбрайд отлепила конверт и вскрыла его. Взяв щипчики, она вытащила оттуда открытку: «Для Элли. С любовью, дедушка».
Я отпрянула в ужасе.
– С вами все в порядке, Сара?
– Это отвратительно!
Как он смел писать моему ребенку? Мне хотелось оторвать этому мерзавцу руки и ноги, хотелось разорвать открытку на тысячи кусочков!
Рейнолдс, сочувственно улыбнувшись мне, протянул Сэнди пакет для вещдоков, и она опустила туда конверт и открытку, а потом открыла коробочку. Билли и Сэнди стояли так, что я не видела ее содержимого.
– Вот больной урод! – Макбрайд покачала головой.
– Дайте мне посмотреть, – попросила я.
Они отодвинулись в сторону, и я подошла ближе. На белой хлопковой обивке в коробочке лежала кукла, одетая в розовый свитер и синие джинсы. Я вспомнила, как всхлипывала сестра Даниэлы, говоря о том, в какой одежде ее видели в последний раз. Но страшнее всего была прядь темно-рыжих волос, приклеенная к голове куклы. Я смотрела на гладкую металлическую поверхность, представляя себе лицо жертвы, искаженное предсмертными муками.
Я отвернулась.
– Вам нужно как следует рассмотреть куклу на тот случай, если Джон будет расспрашивать вас о ней, – напомнила Сэнди.
– Минутку. – Усевшись за стол, я глубоко вздохнула. – Я все время вспоминаю ее лицо на той фотографии…
– Вы думали о том, чтобы встретиться с Джоном?
Макбрайд отвернулась, по-прежнему сжимая в руках коробку.
– Эван не разрешает мне видеться с Джоном. Он беспокоится за меня.
– Он хочет, чтобы вы не подвергали себя опасности, – кивнул Рейнолдс.
– Это так рискованно… – Я смотрела на коробочку. – Но если я пойду на это…
– То мы арестуем Джона, и весь этот кошмар закончится, – сказал Билли. – Подарки, телефонные звонки…
– Убийства женщин, – вмешалась Сэнди.
– Знаете, Сэнди, вам не стоит давить на мое чувство вины. Эта выходка с фотографией была просто ужасна!
Она покосилась на Билли. Тот ободряюще кивнул.
– Вы правы, Сара, – сквозь зубы процедила Макбрайд. – Я перешла черту.
На мгновение я поверила ей, но потом увидела выражение ее глаз и поняла, что она нисколько не сожалеет о содеянном. Покачав головой, я повернулась к Билли.
– Я думала об этом, Билли, но если я встречусь с Джоном, Эван рассердится.
– Хотите, я с ним поговорю?
– Нет, так будет только хуже. Он решит, что вы на меня давите. Эван считает, что я вообще не должна вам помогать, потому что это слишком опасно. И он прав. Я подвергаю опасности жизнь Элли, особенно теперь, когда Джон знает о ней.
– Мы уверены, что вашей семье не угрожает опасность, но…
– Но он предъявляет нам свои требования. Вы сами говорили о том, что его запросы будут только расти. Что дальше? А вдруг он захочет встретиться с Элли?
– Это нас тоже беспокоит. Если мы не начнем действовать как можно скорее, ситуация только обострится.
– Но если я встречусь с ним, многое может пойти не так.
– Может, – кивнул Рейнолдс. – Поэтому мы и не просим вас встречаться с ним, хотя это единственная возможность остановить его.
– А что, если он сбежит? Он поймет, что я предала его.
– Вы уже предложили ему хорошее объяснение: о вас сообщали в средствах массовой информации, и это навело на вас полицию. Вы сами предупреждали его о том, что за вами могут следить.
– Но он может не поверить в эту версию и тогда либо снова исчезнет, либо попытается наказать меня.
Мы помолчали.
– Каковы шансы поймать его, если вы будете действовать по какому-то другому плану? – наконец спросила я.
– Мы уже все перепробовали, но… – Билли покачал головой.
– Может быть, он перестанет совершать убийства. Джон стареет… – Я и сама понимала, что это маловероятно.
– Маньяки не останавливаются по собственной воле. Либо их арестовывают, обычно за другие преступления, либо они умирают.
Сэнди протянула мне коробку.
– Надеюсь, вам нравятся его подарки, потому что вы еще немало таких получите.
– Очень мило с вашей стороны говорить мне такое! – возмутилась я.
– Это правда.
– Сэнди, прекрати, – твердо сказал Рейнолдс.
Я ожидала, что она осадит его, но Макбрайд лишь нервно вертела в руках мобильный.
Билли повернулся ко мне.
– Вы готовы внимательнее осмотреть куклу?
Вздохнув, я кивнула.
Сэнди передала мне пару перчаток и лишь затем вручила коробку.
– Держите ее за края и ни к чему не прикасайтесь.
Пытаясь запомнить, как выглядит кукла, я старалась не думать о Даниэле: какой красивой она была, какие у нее были волосы – такого же цвета, как и у меня. Как она умерла от рук моего отца.
Позже позвонил Джон. Я как раз готовила кофе.
– Она получила посылку?