Родители девушки не просто согласились подать заявление, они решили помочь нам; и мы разделили все адреса, чтобы успеть все сделать сегодня; кому-то сразу прозвонились, потом поехали по домам, и уже к вечеру у Центрального Управления собралась целая делегация. Как ни странно, никто не истерил, не хаял милицию, все были очень тихи, осторожны и… смотрели во все глаза на меня! Когда процедура с заявлениями была завершена, кто-то спросил:
— Как вам удалось выбраться… — и меня тут же обступили родственники жертв.
— Не удалось, если честно, погибла бы, но дождь пошел очень сильный, и я очнулась… Спасло то, что я хорошо знаю тайгу, мне просто повезло, крови я много потеряла тогда, могла и не дойти… Простите…
— Тебе теперь за них всех жить, береги себя, ты приходи к нам, пожалуйста, если сможешь, конечно, если захочешь такое вспоминать, но мы будем рады тебя видеть… — это сказала мама Насти, и кто-то тоже кивнул в знак согласия, а кто-то думал про себя, что это несправедливость, что я выжила, а не их дочь… Кто-то так думал, я слышала это, но не хотела знать кто, и даже не испытывала сожаления от таких мыслей, я сама думала так же, но в первый раз я и не выжила.
В лагерь возвращались с Сергеем уже на электричке, на последнюю «ракету» мы опоздали, он как и обещал так ни разу и не оставил мою персону без внимания, даже в туалет в отделении милиции лично провожал до двери! Оставшись вдвоем, так ничего и не обсуждали, устали очень, сидели в пустом вагоне и жевали какие-то ужасные бутерброды, купленные у сонной буфетчицы на станции, запивали газводой и молча смотрели на сплошную тьму за окном под дикоструящееся громыхание несущегося со скоростью света поезда. Потом подсели в наш вездеход, и немного поболтав с Жорой, а он такой уютный и доброжелательный, что и через усталость хотелось перекинуться с ним «ни о чем», я все же уснула на коробках. Заехали в спящий лагерь под сизое утро, перебрались сквозь туман в наш корпус, тишина в двухэтажном здании звеняще-столбовая, поход все еще в разгаре, и я сама попросила Сергея остаться в комнате, мне страшно одной, вдруг снова проявится образ Алены, вдруг она прицепилась за мной? Он залег на надувной матрас, который обычно предпочитает Ванька, не снимая ни рубашки, ни штанов, просто ровно лег и как по команде засопел длинными стежками, как будто спит без сновидений. Мне пришлось окунуться в тревожный гиблый туман, наполненный стенаниями родителей пропавших девочек и взглядами Алены, но духа ее не было рядом, и я успокоилась, а еще мне приснилась клюква, плавающая в темной воде лесного озера, и кто-то невидимый мне кричал: «Смотри! Смотри!».
Проснулась ближе к вечеру, воздух наполнился запахами костра, пережаренного мяса и сырости; под шум и гам, разбивших пустоту корпуса, в комнату ввалились Ромка и Ванька. Серега сидел одурело на надувном матрасе после изнурительного сбитого сна, ребята с ним по-пацански поздоровались, и никаких вопросов у них к нему не возникло, видимо Егор за нас объяснялся, я же побежала прытко в душ, пока походники этот душ не заняли до ночи, не выясняя, какие такие аргументы так успокоили парней. Вышла с мокрой головой, спокойная и обновленная, не так чтобы очень обновленная, но какое-то время протяну, и Егор уже меня поджидает, зашла в его комнату, он прикрыл дверь и никаких личных отношений:
— Я уехал, дело раскрутили, Серега остается, он официально типа статью готовит для «Комсомолки» про «байдарочников», потом один парень приедет как разнорабочий, короче держись его, будь умницей, умоляю тебя, ты уже такое провернула — теперь просто все не испорти! И… ребята из отдела тоже с места снялись, девушку нашли, ту, что пропала в селе…
— Где нашли? — спрашиваю, а сама словно знаю ответ.
— Недалеко от деревни есть озеро, там клюкву выращивают, так и нашли, в клюкве… — чмокнул по-хозяйски и уехал, а я с дырой внутри осталась в «Тайге».
В тот же день и Серега уехал за Егором, все-таки это первый случай, когда обнаружили пропавшую девушку; по крайней мере из тех случаев, что обнаружила я, никого так и не нашли. Олю в жертвы маньяка так никто и не записал, как «несчастный случай» числится, знаю, что это не так, но разобраться в деталях все не могу. Перед отъездом Сергей познакомил меня с парнем, которого Егор самолично спешно записал в обслугу разнорабочим, а на самом деле он должен охранять меня! Официально! Ничего себе! Ходить за мной станет по пятам? Конечно, это дико мне не по нутру, но что поделать, неприязни я не высказала, парень-то ни при чем, и по версии устроителей моей охраны мы не знакомы, видимо он не столько будет наблюдать за мной, сколько следить за тем, кто станет крутиться рядом. Ну и ладно, парень на вид очень молодой и вписывается в тусовку таких же лихих работяг, которые не столько работать приезжают, сколько гулять — внешне он смазливый, загорелый и блондинистый, девицам понравится. Может, ему будет не до меня? Но Серега словно залез мне в голову и остудил мои надежды, прокомментировал:
— Павел обманчиво юн, на самом деле опытный и крайне серьезный сотрудник, но отличный актер, так что ты просто знай, что он из наших, чтобы его внимание не смущало тебя, но будет лучше, чтобы между вами не было контакта; не стоит напрягать фигуранта, если он где-то рядом. Долго эту ситуацию держать не будем, максимум неделю, — и Серега уехал вслед за Егором.
Мы обменялись с этим Павлом рукопожатиями как-то заговорщически, как будто я попала в историю «Тимур и его команда», и разошлись в разные стороны, а мне пора понять, что делать с тем, что я теперь знаю, теперь я знаю, кто парень Алены. И это собственно все! Все! И ничего вообще недоказуемо, столько всего произошло, что я совершенно теряюсь в том потоке информации, которая идет через меня, я не могу понять, что я знаю! Что я знаю? Знаю, что Валевский Игорь, старший — похотливый извращенный гад, и все! Да, Алена жила с ним, но это не преступление! Наверно стоит с ним лично наладить общение, может, так что-то срастется, вдруг его маньячная суть всколыхнется, вдруг так смогу выбить его из-за завесы, которой он прикрывается? Может, он выдаст себя, если я сама к нему начну приставать? Ну а если Игорь вообще не маньяк, то я попросту потеряю время, драгоценное время, но других версий у меня нет и сидеть просто так я не могу. В конце концов, чем я рискую, если Валевский-старший не маньяк? Только тем, что меня прибьет Викуша, и то только после того, как я ей выиграю «кубок», но она в отъезде, и когда вернется, все уже возможно и закончится. Ну и потом, может он и не маньяк, но от Алены-то кто-то избавился? Алену-то еще не нашли… Короче, «делать» лучше, чем «не делать»!
День после похода смело можно назвать «банным»: до самого вечера все только и делали, что отмывались, стирались, бегали в полотенцах и с тазиками, из которых все проливалось; всюду повисали мокрые вещи, и влажность в корпусе от того стояла неадекватная, тропическая, тяжелая и спертая, перемешанная со стоячим перегретым воздухом, стекающим из распахнутых без единого порыва сквозняка окон. Но к вечеру все постирушки прекратились, и народ потянулся на дискотеку, хотя в походе только этим и занимались, что били транзистором в уши туристам-натуралам и прыгали до утра в купальниках, а кое-кто даже в нос получил! Но все в отряде делали вид, что никаких драк в походе и не было, все случившееся на Мане уже утрачено и забыто, а Горелка, как не ввязавшаяся в конфликт, подошла ко мне сама, решила уточнить, когда начнем «гонять финал», видимо таким образом проверяла, как я к ее девицам настроена и не готова ли их выгнать. Не готова! Так и сказала ей: