— Да, я видела кровоподтеки у Игоря, еще удивилась — когда успел? Это я Наташу подставила, если бы я все это не затеяла, он бы на нее не напал. Так получается?
— Никто не знал, что Наташа вернется, даже она сама, но ваш отъезд Игорь заранее подготовил, даже катер стоял на приколе, уже через несколько часов ушел бы, не найдешь, он тут в тайге как дома! Вот ты как в лесу оказалась? Ну, около Наташки…
— Так я думала, Ромка пальнул в отца. И что делать? Побежала к Киму, а Наташка почти около его дома…
— Да, и я думаю, что Ким увидел дочь в таком состоянии и все понял, он-то все о деле твоей матери знает, и быстро все сложилось, он совершенно не собирался оставлять такое на волю случая и суда, ты знаешь, наверно и я так же решил бы поступить… Ким вообще молчит, что понятно. Валевского сейчас признают как фигуранта-маньяка, так Кима и оправдают, но следствие будет долгим…
— А нашли трофеи маньяка, почему решили, что это Игорь?
— Так связи сходятся, он решил тебя не убивать, а взять в личное пользование, ну, когда ты выжила, у него желания поменялись, короче, спецы все связи отработали, по мотивам все сходится и говорят, что Оля — это несчастный случай, тут не сходится…
— Да ее Алена спихнула…
— Нет, не может быть…
— Да знаю, это уже недоказуемо, и меня она…
— Не может быть… Нет…
— Да. И я хотела найти Алену, хотела понять, что случилось, а случился этот ее хрен, Игорь Валевский. Он и спихнул ее? Но я не думала, что он маньяк.
— Его поведение как маньяка изменилось из-за тебя, спец точно не сказал, чем бы кончилось, но маньяк во всех действиях скрупулезен, и тут, готовя ваш отъезд, Игорь так же вел себя, и эпизоды сходятся… так что вот так. Твоя Зоя за дело сразу взялась, как узнала про захоронение, там почти сто процентов наша экспедиция, мы столько лет их искали, а Валевский видимо знал это место давно. Вот и все.
— Как мне с этим жить… Алену не нашли?
— Нет, уже не до этого, жертв очень много…
— Так и знала, что никто ее искать не будет! Вот поэтому и затеяла все! Но Наташа!!! Она уехала в Москву, мне Ким как раз рассказал все, он проводил ее с Митяем на вокзале. Что случилось? Как такое могло произойти? Так не должно быть! Я серьезно, я не понимаю, так не могло случиться! Митяй был на похоронах?
— Нет… наверно он и не знает, не до оповещений было… Все закрыли, все лагеря, все! И Ким в изоляторе. И кому хоронить? Мать Наташки наверно ничего и не знала про Митяя? Да и вообще, ты даже не представляешь, что творится, на ушах стоит весь край, даже больше! Тут у тебя на самом деле Ванька все время сидел, а я так, спрятался, сменил его, так уважительный повод, вот и отпустили.
— Я хочу уйти отсюда, и мне надо в лагерь, срочно! — под грудиной начало резко колоть и крутить все, но плохо мне именно от больницы, мне нужно домой, в тайгу.
— Ты спятила? Кто тебя отпустит? Тебя отключить хотели… Да и оцеплено в «Тайге» все.
— Тебя пустят, а с мозгом моим все в порядке, да и по палате я уже ходила, пожрать бы нормально, и не эту больничную гадость… Ну ты же знаешь, сама поеду, ночью через дерево перелезу, честно, я здесь не могу…
— Знаю, поэтому пойду искать этого ужасного дядьку-доктора… сам рад отсюда отвалить.
Егор вышел, а доктор и сам уже прибежал, долго меня крутил, вертел, что-то там смотрел и пугал последствиями, если я уйду, но Егор, как ни удивительно, дал подписку, что несет за меня всю ответственность, даже повод приплел, называется «следственные действия». Выписали мне ежедневные уколы, нереальное количество, и наконец-то выдали одежду, другую, не ту, что в Наташкиной крови, бабушка наверно чистое привезла… На воздухе от счастья свободы закружилась голова, и я не могла поверить, что Наташа уже не здесь, что она так далеко, уже далеко, а там, в лесу я держала ее душу в своей руке и умоляла ее, Наташу, чтобы она немедленно забрала меня собой, и я не отпускала ее. И кричала, орала на весь лес, что мы уйдем вместе, но она опытная, высокочастотная, ей проводники в других мирах не нужны, она просто вырубила меня и улетела… Вот и все, она ушла, а я осталась, хотя это ошибка и ее место здесь, а мое там, меня уже нет, меня как бы вообще нет, потому что я везде, и мое место вообще непонятно где. И что я вообще такое?
Егор накормил меня не полезной, не больничной едой, и мы сели на «ракету», сказал, что бобиков милицейских у лагерей стоит больше, чем у головного здания, разные бригады постоянно сменяют друг друга и приезжают все новые спецы, так что добраться до нашего лагеря проблем не будет. Так и случилось, в наш лагерь отправлялась очередная группа, и мы с ними в рекордные сроки добрались до «Тайги». И вовремя, потому что несмотря ни на что на наших глазах случался очередной абсурд, сезон закрыли, но приехали рабочие, как и было предписано, готовились залить бетоном «Красную горку»! Сейчас-то зачем? И вот поэтому мне так нужно было попасть сюда, мне казалось, что если они все перекроют, мы Алену не найдем! Теперь, пусть и примерно, я знаю, где Алена, она так и осталась где-то там, где ее убили, я словно вижу ее глазами, где она лежит, я вижу! Всю дорогу, пока ехали к лагерю, я просила Алену, уже не боясь никаких этих потусторонних соприкосновений, попасть к своему телу и показать мне это место, раньше из этого ничего не выходило, она была дезориентирована, а теперь адаптировалась и стала понимать, что-то не так, и наконец послушала меня. Она меня послушала! И теперь я знаю, что она где-то на скале, точно непонятно, но это там, на «Красной горке», мы приехали, а тут работы! Невероятно, еще немного припозднились бы, и закатали бы все в бетон. И как тогда все это вскрывать, на каких основаниях? И ведь я даже понять не могу, что это такое конкретно, абсурд какой-то, она что, висит посреди обрыва, только так открывается этот вид, что выскакивает в моем восприятии как снимок с открытки. Поэтому мы с Егором подошли к скале снизу, на верху гудела дрель, все сыпалось, и стоял дикий шум, смотрю наверх и пытаюсь понять, что это могло быть, какие-то кусты рядом с ней и горизонт за рекой, как-то все не вяжется, уровень горизонта явно не тот, обрезанный. Мы попросили Серегу, он пошел на разведку с нами и конечно поверить в то, что я могу найти Алену, он не мог, хотел увидеть все своими глазами, видимо как я опозорюсь, но подняться к рабочим традиционным кружным путем вызвался сам, и сверху он прокричал нам, что остановил работы:
— Ну что? Мне сколько их держать так, у ребят «наряд», и мне нужны более веские причины, чтобы снять их отсюда вообще, а так перекур и они снова начнут работать.
Мне трудно понять, что я вижу внутри себя, парни-рабочие наверху с любопытством выглядывают, сверкая окурками, мелкие камни крошатся, а я уже приноравливаюсь к скале, чтобы залезать. Егор тянет истерично меня за куртку:
— Спятила? Совсем уже, ты две недели лежала как бревно, все атрофировано, рухнешь!
— Отвали, лучше рухнуть, чем всю жизнь жить с ней, вот представь, что она всюду будет таскаться за тобой!