А-а-а, у неё Фень!

Ольга Викторовна вдруг вскочила и сгребла затрепыхавшегося Феня с Марусиных колен, начав нацеловывать его одурелую морду. С перепуга лисёнок начал разевать рот и скрежетать, округлив глаза и выпустив когти.

Вот здрасте вам! Только что лежал в полнейшей благодати, и вдруг такие потрясения. От возмущения он немедленно описался и уставился на хозяйку с осуждением, словно это она только что сделала лужу на полу.

– Хорошо хоть на меня не попал, – пробормотала Ольга Викторовна. – Машенька, тебе несложно будет вытереть? Валю я уже отпустила на сегодня.

Машеньке было сложно. Она терпеть не могла хозяйничать в чужих домах. Даже у Наташки она не мыла посуду, потому что её злили неизвестно где лежавшая губка, непривычное средство для мытья, отсутствовавшее у мойки полотенце и масса других мелочей. Хозяйство было не Марусиной стихией. У Александра она тоже долго привыкала к новым особенностям быта, но у него хотя бы была приходящая домработница, которая и убирала, и готовила, не загружая Машу.

– Где у вас швабра? – покладисто поинтересовалась Маруся, справедливо рассудив, что её возражения вряд ли найдут поддержку у Ольги Викторовны.

– Это надо тряпкой, – с сомнением предположила хозяйка. – Шваброй подметают. Только где всё у Вали, я понятия не имею. Возьми в кухне салфетки и вытри ими.

Вот так. Теперь её ещё и к уборке приладили. Что ж – в любой работе есть подводные камни. Придётся потерпеть.

Чуть ли не присев в книксене, Маша отправилась за салфетками. Пока в её интересах было угождать хозяйке, которая, кстати, оказалась вполне приятной женщиной, хотя и не без закидонов.

Глава 14

Комнату Марусе выделили небольшую, но светлую, уютную, с огромным окном и чудесным видом на сад. Рядом находилась комната побольше, отданная Феню. Она была пустой, без мебели, но с круглой лежанкой в углу.

– Унылая у тебя комната, – сообщила лисёнку Маша. – Я б отсюда тоже сбегала и носилась по дому.

Фень смотрел на неё, явно соглашаясь.

– Он и так носится, – проворчала Ольга Викторовна. – Я устала не спать по ночам. Это хуже, чем грудной ребёнок. Ребёнка хотя бы знаешь, где искать, а этот паразит носится по всему дому и орёт, я страшно боюсь наступить на него в темноте. А спать со светом я тоже не могу. И двери закрывать бесполезно, он начинает ломиться, словно в нём тонна веса, а не полкило с гантелями. Ещё он скребётся и чудовищно вопит. Ну, что я рассказываю, сама сегодня всё увидишь и услышишь. А я хоть высплюсь.

– Надо ему игрушек купить, комнату как-то оборудовать, – сказала Маша. – Я почитаю, как им жильё обустраивают. Но вы в принципе готовы выделить на это средства?

– Конечно, готова, – вздохнула Ольга Викторовна. – Он же у меня вместо внука. Кстати, изначально эта комната планировалась как детская. А теперь, видите ли, лис у меня вместо человеческих детей. Я так хотела от Колясика внуков, но не судьба…

Про Колясика Марусе говорить не хотелось. Огромный мужик с рублёными чертами лица, косматыми бровями и насмешливым высокомерным взглядом до жути напоминал ей Сашу. Такой же альфа-самец с замашками царя зверей. С некоторых пор у неё вообще все мужчины вызывали только безграничный, парализующий страх. Но новость, что эти два метра тестостерона, оказывается, не могут иметь детей, вызвала в Маше лёгкую волну сочувствия. Даже не волну, а так – лёгкий всплеск, дескать, ах, как жаль. Она, дабы поддакнуть хозяйке, состроила скорбное личико и понимающе кивнула.

– Что ты там себе подумала? – всполошилась Ольга Викторовна. – Я не в том смысле, что он не может, а в том, что ходок мой Колясик и бабник. У него то одна девица, то другая. Каждый год меняет. Какие тут внуки?!

Маша, опешив, моргнула. В первую очередь она подумала, что по одной девице в год – это не совсем бабник. Хотя, если он так зажигает лет с пятнадцати, то послужной список обширен и затейлив. Но это вряд ли. А ещё она тут же представила, как каждый год от этой Синей Бороды сбегает очередная жертва и так же, как Маша, спасается, ища место, где бы укрыться. У него на морде написано, что он не утончённый джентльмен и не сказочный принц. Мужлан с тяжёлым характером и не менее тяжёлым кулаком.

– Нет-нет, я просто подумала, как вам обидно, что внуков нет, – торопливо оправдалась Маша. – Вот и комнату в доме выделили. Вы не переживайте, будут ещё.

– А я переживаю, не получается не переживать, – вздохнула Ольга Викторовна. – У него сейчас, знаешь, такая вульгарная девица, перед соседями неудобно. Ещё и сюда привёз. Женщина должна быть тихой, кроткой и светлой, как ангел. А у этой пасть, как у акулы. Сожрёт она моего Колясика и косточки выплюнет.

Родительница пригорюнилась, а Маруся подумала, что Колясик сам кого хочешь сожрёт.

И пасть у него тоже, когда лыбится, – как у Чеширского кота. Поулыбается, а потом – ам, и нету никого. Только Колясик двухметровый облизывается.

– Ладно, – отмахнулась от грустных мыслей Ольга Викторовна. – В общем, ваша задача сделать так, чтобы он перестал шататься по ночам.

– Ваш сын? – ойкнула Маша, пытаясь сообразить, как она этого амбала заставит не шататься по ночам и заделать бабке внуков.

– Я про Феня, не про Колясика, – в сердцах рявкнула хозяйка. – В крайнем случае, возьмёшь его к себе.

– Лисёнка? – на всякий случай уточнила Маруся, запутавшаяся в потоках сознания разговорчивой пенсионерки.

– Ну не Колю же! – Ольга Викторовна подумала, что погорячилась, посчитав девицу умной. – Феня. Делай что хочешь, но чтобы ко мне он больше не лез. У меня из-за него переутомление и бессонница. И ещё. Приучи его к лотку. Надоели лужи на паркете. Это задача минимум. Спокойной ночи. Да, это гостевая комната, санузел у тебя в конце коридора. Забыла предупредить. К тебе, кстати, тоже просьба – ночью по дому не ходить. Ты человек новый, мне надо привыкнуть. И да, паспорт свой мне сдай. На время. Мне так спокойнее будет.

– Конечно, – кивнула Маруся, пытаясь отогнать трусливые мысли о жрицах любви без паспорта, турецких гаремах и прочих прелестях жизни без документов. Но и хозяйку можно было понять – хоть какие-то гарантии.

Фень спать в детской не пожелал. Маруся решила начать дрессировку со следующего дня, а на эту ночь поселить его вместе с лежаком у себя. Она рылась в Сети, читала статьи о фенеках и периодически пыталась дозвониться до Натальи, которая была недоступна.

К полуночи Маруся уже могла читать лекции о жизни североафриканских лис в домашних условиях. Она примерно прикинула список необходимого, посмотрела видео с лисятами, почитала форумы заводчиков и счастливых обладателей и, довольная проделанной работой, потянулась. Фень нагло лежал на её подушке пузом кверху. Это, как успела заметить Маша, была его любимая поза. При этом Феня непременно надо было чесать, иначе у него включался звук, и он начинал хрюкать и каркать, периодически срываясь на возмущённый лай.