Одно из этих судов, как раз медленно двигающееся к причалам, кособокое и щедро увешанное разогретыми пузырниками, Стан с Консом узнали сразу, хотя «Быстрая чайка» больше не соответствовала своему названию, теперь ей значительнее подошло бы имя кривоногая утка или косолапый пингвин.
Пассажиры, жалкой толпой ожидающие прибытия у бортов, были из числа тех, кто не захотел заплатить предприимчивым хозяевам парусников, за приличную цену снимавших желающих с судна-инвалида и доставляющих на берег.
– Лично мне никого не жаль, – вдруг резко сообщил Конс, и лучники покосились на него с изумлением, музыкант казался начинавшим безошибочно различать клонов спутникам более утончённым и деликатным.
– Знаешь, а я тоже как раз про это думал. И вспомнил, ни один не сказал ни слова против, когда капитан так подло с нами расправлялся. – Внимательно разглядывающий толпу пассажиров в поисках недавней подружки Стан решительно отвернулся от «Чайки». – Конечно, таким злопамятным быть нельзя, мама огорчится… но заставить себя их жалеть я почему-то не могу.
– Мать-моряна никогда не наказывает тех, кто просто ошибся или оступился, – внезапно вступила в разговор лежавшая впереди моряна, – а раз рассердилась даже она, значит, эти люди заслужили наказание. Но их жизням ничто не угрожает, до шторма они успеют сойти на берег и укрыться.
– А рыбаки? – забеспокоилась Тина.
– За ними мы присматриваем, – мягко улыбнулась ей моряна, – договор на спасение людей повелительница никогда не отменит.
– И это значит, – задумчиво пробормотал Стан, – что у неё далеко идущие планы… насчёт этих людей… и мне это почему-то нравится.
Тхипп высадил отряд примерно в десятке километров от столицы, точнее сказать никто не мог. Аборигены из числа простых жителей относились к измерению длины дорог довольно равнодушно, всегда называя очень приблизительные цифры, а уж длину побережья и подавно измеряли в периодах. Периодом назывался отрезок времени от рассвета и до того времени, как солнце встанет в зенит, второй тянулся до заката, а третий, самый длинный, включал всё тёмное время суток. Периоды делили на половины, четвертины и осьмушки, меньшие доли считались ненужными. В богатых домах были часы, где осьмушки делились на сороковинки, но пользовались ими крайне редко, в исключительных случаях.
Моряна, привёзшая беглецов, подала им их мешки, показала направление, сообщив о проводнике, который должен их встретить, весело помахала на прощанье и канула в море вместе с питомцем.
– Никто не знает, далеко нам топать? – глядя на вьющуюся между огромными обломками скал тропу, буркнул в никуда Конс и получил немедленный ответ Стана.
– Не очень. Но тропа каменистая и скользкая, советую смотреть под ноги.
– Откуда ты знаешь? – не выдержала Тина, точно уверенная в том, что ничего такого моряна не говорила.
– Когда нужно, я могу расшифровать ощущения всех животных, вплоть до самых маленьких, типа мышек, – нехотя признался клон. – И это чувство всё развивается. Хотя приятным его назвать трудно. А насчёт расстояния – сверху к нам бежит человек… он чем-то огорчён и немного заинтересован… по-моему, он довольно молод… сейчас увидим.
Невысокий парнишка, вылетевший им навстречу из-за огромного обломка камня, казался ничуть не старше клонов, но на его лице блуждало такое лихое и легкомысленное выражение, что Конс пренебрежительно фыркнул себе под нос – школота!
– Не скажи, – задумчиво пробормотал шедший первым Стан и движимый интуицией, достал из-за ворота цепочку с висевшим на ней колечком Витти.
– Скажи, любезный, – словно от усталости прикрыв глаза, спросил он проводника, – ты не видал тут харчевен с вот таким знаком?
– Я не молокосос, – едва бросив взгляд на кольцо, вдруг обиделся проводник, – чтобы держать меня за дурачка. Зачем нужно было ввязывать в это дело торгаша Битса? Можно было сразу обратиться к нам, мы правила знаем и долги помним! Я бы не придумывал небылицы на постоялом дворе, чтобы взять пангов, а сразу привёл хотомар!
– Разве его не засекут стражники и люди адмирала? – настороженно вступил в разговор Васт.
– Делать им нечего, наши хотомары отслеживать, – ухмыльнулся проводник, – они столицу стерегут, там люди как сквозь землю проваливаются…
Он вдруг что-то сообразил, хлопнул себя по губам ладошкой и захихикал.
– Вот, значит, как. Ну, идёмте наверх, панги недалеко стоят, поедем в поместье. До заката отдохнёте, пообедаете, а потом мы вас переправим своими тропами…
– Нет, – отказался Стан, – в поместье отдыхать будем на обратном пути. Нам нужно как можно быстрее пробраться в такое место, откуда видно приют Всех Святых. Пусть даже между ним и нами будет пропасть… это значения не имеет. Лишь бы было видно… ну, вон как ту скалу, похожую на птицу.
– Есть такое местечко, – глаза у парня загорелись, – пойдём напрямик, я все тропы тут знаю. Меня Барри зовут. А можно узнать…
Он замялся и немного зарделся, не зная, как задать вопрос, ответ на который Стан должен был назвать в начале разговора.
– А моего друга зовут Витти, – пришёл ему на помощь землянин, – если тебе, конечно, знакомо это имя.
– Сам Витти?! – Теперь проводник смотрел на Стана почти с обожанием. – Я забыл сказать, там, куда я вас отведу, у нас есть небольшое укрытие, можно даже смело огонь разводить, дым уходит в сторону водопада. А то погода портится.
– Спасибо, – улыбнулся полукровке Стан, – это именно то, что нам нужно. Мы там и заночуем. Вот продуктов бы ещё, деньги у нас есть.
– Какие деньги, – снова обиделся Барри. – Друзья Витти для нас лучшие гости! Я сам всё нужное привезу, не волнуйтесь. А рыбу по пути достанем… у меня там бредень на перекате стоит.
– Чем дольше я его узнаю, – себе под нос сообщил Васт, – тем больше понимаю, почему все правители единогласно приняли закон про три желания. И отчего стараются сразу принять иномирян в свои подданные.
– А я пытаюсь решить, – глубокомысленно изрёк Зайл, – мудро или глупо поступил наш хозяин, велев замуровать проход между мирами?!
Вид со скалы, куда примерно через полтора часа и бессчётное количество спусков в ложбины и подъёмов из них, переправ через ручьи и речушки, Барри привёл отряд, оказался волнующе красивым.
Вокруг, и чуть внизу, раскинулась местность, изобилующая водопадами, разломами и скалами. Где-то выше, на востоке, лежало подгорное озеро, но ни его самого, ни окружающих его гор, видно не было. С востока гигантскую долину ста рек широкой дугой огибали водопады различной ширины и мощи, а посредине торчало несколько десятков устоявших перед напором воды скал. Вернее, их следовало именовать не скалами, а столпами, у всех была ровно, как ножом срезана макушка, и это обстоятельство наводило на мысль о далёком прошлом, когда вода ещё не промыла между столпами гигантских оврагов и расщелин и они были единой равниной. Но теперь каждый столп жил собственной жизнью, некоторые густо заросли кустарником и лианами, а те, которые располагались ближе к водопадам, темнели каменными боками.