Все эти обширные земли транснациональные энергетические корпорации не контролировали, но с ослиным упорством поддерживали функционирование на них никому не нужных стационарных метеостанций, расположенных в самых удалённых закоулках атомной пустоши. Изменчивая штормовая погода не позволяла стабильно курсировать над Сибирью облачным транспортёрам, а припасы городкам и базам нужны были регулярно. И потому караваны со снаряжением, техникой, едой, одеждой и прочим добром ходили здесь постоянно.
Эти бронированные колёсные поезда, приспособленные к передвижению сквозь атомную бурю, подвергались постоянным нападениям со стороны изгоев, заселивших заброшенные деревушки и полуразрушенные города. А потому караваны охранялись опытными наёмниками и танковыми звеньями СПС. И никто из простых обывателей не понимал, зачем компании идут на такие колоссальные риски и вкладывают горы энерго во всё это дело. Кому и зачем нужны старые бункеры и комплексы с довоенным метеорологическим хламом? Но посвящённые люди знали, что все эти метеостанции за погодой никогда и не следили.
Природные катаклизмы и вооружённые конфликты в своё время вынудили забросить большое количество военных и научных лабораторий, традиционно расположенных на безлюдных сибирских просторах. И до сих пор эти законсервированные объекты хранили все свои страшные тайны. Залитые бетоном, под землёй покоились загадочные установки сибирских учёных и склады со всевозможными прототипами оружия, о которых никто ничего даже не слышал. Там же осталась и разная закрытая документация о запрещённых во всём мире исследованиях и разработках. А кто-то даже утверждал, что где-то посреди атомных пустошей сокрыто лекарство, способное сделать человека бессмертным.
Именно за этим добром и охотились корпорации, прикрывая свои поисковые экспедиции нелепыми россказнями о метеостанциях, якобы занимающихся исследованием искусственного урагана (секрет которого, кстати, тоже был сокрыт где-то в Сибири). Пипл эту наушную лапшу исправно хавал, караваны ходили, тайные раскопки и разведка продолжались.
Один такой караван с припасами сейчас стоял на вершине бархана в самом эпицентре атомной бури. Тягач колёсного поезда был основательно раскурочен, все автоматические турели на ржавых, потрёпанных ветрами вагонах коптились в смолянистом дыму, который тут же растворялся в свинцово-серых потоках песка и пыли. Тут и там вокруг состава застыли корявые силуэты сожжённых танков сопровождения и бронированных машин изгоев.
Атака захлебнулась. Остановившийся состав начинало заносить песком, ещё минут двадцать, и тронуться с места он уже никогда не сможет. Среди песчаных вихрей в засадах притаились три оставшихся танка. Последний «Хорнет» сопровождения каравана прятался по ту сторону бархана, где-то за бронёй вагончиков. Опытный наёмник дал серьёзный отпор нападавшим и своим рельсотроном снёс к чертям не один танк из отряда изгоев. Двое грабителей засели во впадинах по другую сторону насыпи. Припасы и боекомплекты всех участников этого конфликта уже практически закончились. Сказались долгое преследование и затяжная осада повреждённого каравана.
Быстрый «Васп», оснащённый замораживающей установкой «Фриз», прятался за корпусом сгоревшего «Диктатора» совсем рядом с караваном. Но высунуться оттуда ему не позволяли периодические залпы рельсотрона. Наёмник лишь на миг высовывал орудие над кромкой бархана и, не особо целясь, бил в любое тёмное пятно, проступающее на грязном фоне урагана. Это, собственно, и спасало лёгкий китайский танк от смертельного прямого попадания. Такую тактику охранник применял вынужденно, и виной тому была не только ужасная видимость.
Где-то рядом под слоем песка замаскировался приземистый «Викинг» изгоев, оснащённый «Шафтом» третьей модификации. Снайпер одним прицельным залпом, даже неполной мощности, сжёг бы на фиг потрёпанный «Хорнет», задержись тот на вершине бархана хотя бы на две секунды дольше. Резкие порывы ветра сносили заряды плазмы, из-за чего приходилось вносить поправки и целиться немногим дольше обычного. Наёмник это знал и атаковал молниеносно, каждый раз с новой позиции.
Изгои не желали давать драпака. Но и последний наёмник отступать не собирался. Весь этот караван изначально являлся большой жирной приманкой, заготовленной для головореза Робина, за голову которого впервые назначили вознаграждение, причём сразу в шесть миллионов энерго. И самый известный разбойник диких земель таки клюнул на живца. Особый усиленный отряд наёмников стал для нападающих серьёзной и неожиданной проблемой. Но и наёмники не рассчитывали встретить настолько современные модификации танков изгоев. В результате в суровом сражении полегли почти все бойцы обеих сторон. Ситуация была близка к патовой.
– Илья, по моей команде выдвигайся к тягачу, – полетел в эфир приказ снайпера, – твоя задача – хоть слегка зацепить «Хорнет» фриз-струёй. Замедли его любой ценой. Времени у нас почти не осталось, ещё немного, и я уже не вытяну состав из песка.
– Но это же самоубийство, Робин! – ответил ему пилот «Васпа». – Бессмысленное самоубийство! Он меня сразу заметит и уничтожит ещё на подходе! Он же видит картинку со всех скрытых камер каравана! У меня ничего не выйдет, я не успею…
– Поэтому ты заранее дашь струю заморозки. Она пойдёт настильно по ветру, затечёт на ту сторону бархана и замедлит его корпус с орудием. У тебя будет шанс увернуться от залпа.
– Какой шанс, Робин?! Один на миллион?! Ты же сам видел, как он бьёт! Это не сработает! Мы уже заплатили высокую цену и всё из-за твоих тактических просчётов!
– Соглашусь частично, – холодный безэмоциональный голос командира сейчас был больше похож на неживую речь электронного диспетчера, – решение атаковать в лоб и брать набором – мой просчёт. Но всё остальное – следствие некомпетентности твоей группы. Они допустили серьёзные ошибки и неточно исполняли мои команды, плюс ко всему переняли у тебя эту дурацкую манеру обсуждать мои приказы. Вот и сейчас ты меня не слушаешь. Не думай, Илья! Исполняй чётко команду, и всё будет хорошо. Я тебя прикрою. Выдвигайся на счёт «три». Раз!..
По команде снайпера «Васп» сорвался с места и полетел в клубах песка и пыли к сгоревшему тягачу. За несколько десятков метров до вершины бархана он врубил свой «Фриз» и отправил струю по ветру. Как и предполагал Робин, замораживающий поток прибило порывами к земле, и он, расстелившись одеялом по склону, затёк за верхнюю кромку бархана. Через какую-то секунду на возвышенность вылетел оплавленный побитый «Хорнет».
Но и на этот раз снайпер слегка ошибся, фриз-струя задела лишь гусеницы танка и не достала до башни орудия. «Рельса» засвистела и ударила точно в лоб несущегося навстречу «Васпа». Пробитый навылет легкий корпус, сделав сальто назад, в клубах дыма и пламени улетел в песчаную круговерть радиоактивного урагана. Но и «Хорнет», который сейчас дёргался на замороженных гусеницах взад-вперёд, получил своё. Полный усиленный заряд плазмы буквально разорвал десантный танк пополам, разбрызгав расплавленный углерит по вершине бархана. Бой был окончен.
– Прости, Илья, – в эфире прозвучали последние слова Робина, – это была вынужденная жертва…
Но напарник уже не мог его услышать, оплавленный корпус «Васпа» мирно догорал где-то в куче радиоактивного пепла.